В лавке царила совершенно особая атмосфера. Как бы Санни не издевалась из природной вредности над занятием сестры, все же чувтвовала некий пиетет, заходя в ее владения.
Эля работала только с частными лицами. Поштучная, с индивидуальным подходом, ручная работа стоила немало, но пользовалась заслуженным спросом. Затраты на рекламу не требовались, слава о чудо-кремах разлеталась от довольных результатом к людям, пока еще страждущим.
Эля лично встречалась с клиентом, чаще — клиенткой, реже договаривалась посредством телефона или интернета. Всегда со всей осторожностью проверяла, стоит ли с этим человеком иметь какие бы то ни было дела. Привычка не доверять окружающим воспитывалась с самого детства.
— Наконец-то займусь твоими волосами, — к предвкушающим интонациям идеально подошло бы потирание ладоней, как делают коварные злодеи в старых фильмах. Но ее руки заняты, Эля выбирала какие-то подозрительного вида и содержимого баночки с полки.
— Не трогай, разобъешь еще, — одернула она Санни, когда та потянулась рассмотреть поближе этикетки.
После замечания младшая скромно заложила руки за спину и стояла в сторонке, с опаской наблюдая энтузиазм сестры. Эля набрала целую корзину.
— Все это мы измажем на себя? — уточнила Санни.
— И даже больше. Многое следует разводить в воде или добавлять желток и мед. Помоги мне нести.
Санни облизнулась. Мед она любила.
— Шоколад и коньяк тоже понадобятся? — спросила, лелея неожиданную идею напоить сестру и не ехать в город.
— Кефир и яйца не хочешь?
В кефире тоже, конечно, есть градус, но для спаивания он недостаточен.
— А заменить никак?
Эля пропустила вопрос мимо ушей, поняв его подоплеку или же просто не услышав, занятая более важными мыслями. Вернувшись в дом, крикнула:
— Непомук, пожалуйста, принеси банку меда из своих запасов. У нас кончился.
— Из моих запасов, говоришь… — если бы просила Санни "свои" запасы он бы не тронул. Но просила его любимица, да еще "пожалуйста" добавила. Со всем уважением, даже имя домового не сократила. — Откуда ты только прознала, что они у меня есть…
Дальше была растоплена баня и приготовлена ванная. Непомук, обеспечив всем необходимым, деликатно удалился.
Напевающая нехитрую мелодию деловая Эля, и смирившаяся с судьбой Санни. Она закрыла глаза и позволила сестре руководить, исполняя короткие приказы и безропотно принимая из ее рук то одну мазилку, то другую.
Часов ни в бане, ни в прилегающей к ней ванной комнате, не было. Также как и зеркал. Одно из двух, имевшихся в доме, висело в ванной комнате на втором этаже. В той, которой сестры редко пользовались. Санни потеряла счет времени, немного осоловела от жара и от медового массажа — сначала Санни мучила Элю, потом Эля ее саму. Приятные, еле ощутимые природные запахи шампуней, бальзамов, скрабов. Непривычное ощущение кожы, будто ты превратилась в нежный цветок.
К собственным волосам Эля пока не давала ей притронуться. Потратила на них целую вечность, но вроде осталась довольна. Во всяком случае, не дергала за пряди и не ругалась. Санни, давно махнувшая рукой на прическу, прекрасно знала, какое сопротивление встретила сестра со стороны ее упрямой шевелюры.
— Готово, — устало выдохнула Эля.
Она присела на корточки перед Санни и улыбнулась, наклонив голову к плечу.
Санни неуверенно поднесла руку к волосам, потрогала. Что-то изменилось. Без зеркала не обойтись. Настроена скептически и удовлетворенный взгляд сестры не переубедил. Хотя сама Эля выглядит отлично — свежо, ярко и ухоженно. При этом, без капли макияжа, в махровом белом халате.
Разбежались по комнатам, переоделись, и встретились у старинного зеркала в тяжелой посеребренной раме. Эля застала младшую сестру стоящей перед отражением с круглыми, словно чайные блюдца, глазами. Там, в зазеркалье, у девушки были идеальные локоны, вьющиеся крупными кольцами. Они лежали спокойно, можно сказать — с достоинством и осознанием своей привлекательности, никуда не топорщились, с законом земного тяготения не спорили, между собой из-за выбора направления роста не противоборствовали. И в то же время сохранили характер — упрямство и витальность.
— Почему ты раньше мне так не сделала? — задала Санни бессовестный вопрос.
— Как, по-твоему, я должна была это сделать? Ты и слушать ничего не желала. Или надо было подсыпать снотворное и заняться твоей головой пока ты спишь?
Санни молчала, возразить нечего. Ее раздражал даже намек на вмешательство в непростые отношения с волосами.
— Думаю, тебе нравилось ходить лохматой и вся эта кутерьма с прической. Ты не была готова и не хотела что-то менять.
Не была готова? А теперь, значит, созрела?
— Спасибо, — тихо произнесла Санни.
— На здоровье.
— И мне не надо причесываться? — она все еще не верила в перемены.
— Нет. Достаточно пройтись расческой перед тем как мыть голову, после не обязательно.
— Ты волшебница, Эля.
— Еще бы! — та согласно кивнула. — Не стоит забывать, какой силой обладает красота. Какими бы иными достоинствами и силами женщина ни обладала.
— То есть, мы сейчас вооружились по-полной?
— Именно.
Смех Эля не поддержала, говорила вполне серьезно, отчего улыбка Санни тоже постепенно увяла.
В город добирались на машине Эли. Старый пикап, украшенный ржавчиной везде, где только можно. Пару раз Санни пробовала в меру своих сил и знаний его ремонтировать, но вылезая из- под днища, признавала поражение. Отряхивалась от ржавчины и грязи, и предлагала сдать пикап на металлолом. Эля к совету не прислушивалась и продолжала считать пикап безопасным.
Мало того, что едут на таком позоре, мало того, что сестра водит как курица, так еще и громоздкая машина не позволяет разъехаться на узком серпантине со встречными. Санни привыкла к маневренности мотоцикла, Эля же то и дело вежливо уступала дорогу, заезжая в "карманы". Другие водители поднимали ладонь в знак благодарности, Эля отвечала тем же, Санни, молча, негодовала. Выскальзывая из дома, она искренне чувствовала себя виноватой перед Сузуки. Будто предала его, предпочтя верному коню старого осла.
— Зато устойчиво и не скользко, — Эля, видимо, прочитала ее мысли. Или же сопение, доносящееся с пассажирского сидения, сказало многое.
Выйдя из машины, Санни с облегчением выдохнула и сразу же вставила в уши наушники. Слушая музыку, ограждалась от окружающих, не замечала любопытства местных и липких взглядов противоположного пола. Перестала реагировать на мельтешащую толпу туристов, гомон детей, назойливую музыку в каждом из бутиков. Рок заслонил все. Примирил даже с тем, что вынуждена следовать за сестрой по всем интересовавшим ту магазинам. Не оставишь же ее без присмотра? Влюбленную черте в кого и неопытную?
В очередном модном бутике, в котором Санни чувствовала себя гоблином в лавке фей, продавали шляпки. Представляете? Были, конечно, и другие аксессуары, такие как шарфики, перчатки и сумки, но все это, по авторитетному мнению Санни, было далеко от жизни. Зима на дворе! Кому нужы шелковые шейные платки и покрытые стразами ридикюли? Кому они вообще нужны, будь хоть какое время года? Еще и за баснословные суммы? Разве что Николетта Опера позарилась бы.
Санни, казалось, всего на минутку прикрыла глаза, кайфуя от баритона вокалиста. Тембр напоминал голос того, о ком она зареклась сегодня думать. В следующее мгновение ей на голову нахлобучили соломенное изделие.
— …не слышишь ничего! — Эля выдернула из ее уха наушник.
— Что?
Они стояли напротив высоких стеллажей у окна. Солнечные лучи пробирались мимо головных уборов и манекенов, блестели на разноцветных брошах.
— Посмотри, тебе идет.
— Только ты мне волосы в порядок привела, и сразу закрывать? — отбрыкалась Санни.
— И то правда, — согласилась Эля, возвращая приглянувшуюся шляпку на полку.
Один самоцвет, особо проникнувшийся вселенским замыслом, блеснул во всю силу, стрельнув солнечным зайчиком в толпу на улице. И не промахнулся. Подсыльный зайчик попал прямо в глаз одному из прохожих. Фло сощурился и повернул голову в сторону витрины. Шедший рядом Хейго глубоко вдохнул воздух и также остановился.
Санни заправила упрямый локон за ухо, но он тут же снова упал на лицо. Тонкие пальцы прикасались к лентам и шляпкам, губы улыбались, кожа, будто светились на солнце. Волосы Санни отливали янтарем, Элины медью.
— Санни… — прошептал Фло, и сделал шаг к входу в бутик.
Хейго без слов последовал за ним, не отводя пристального взгляда от витрины.
Санни почувствовала взгляд и выглянула на улицу.
— О, черт… Нам пора.
— Еще чуть-чуть… — попросила Эля.
— Выйдем через черный вход. Надеюсь, он здесь есть.
— С чего вдруг? Все по плану.
— Сюда кое-кто идет, с кем встречаться нежелательно, — вынуждена была объяснить Санни.
Эля быстро огляделась. Сразу заметила двух мужчин, подобно ледоколам рассекающих море туристов, и уже подошедших вплотную к магазину.
— Твой поклонник? Брюнет, который? А кто второй? — спросила, наклонившись вплотную к стеклу.
— Не знаю, какая разница? Пошли скорее.
Санни взяла ее за руку и, лавируя между другими покупательницами, поспешила к рабочим помещениям. Извинилась, толкнула дверь с табличкой "Вход запрещен". Извиняться было, правда, не перед кем. По пути никто из персонала не попался, все заняты в зале.
Уже через минуту оказались на параллельной улице. Забежали в кондитерскую напротив, через нее прошли в известную и всеми любимую шоколадную мастерскую. Воздух здесь, казалось, потяжелел от витающих ароматов шоколада, масел, ванили и специй. В соседнем отделе торговали кофе. Эля было застряла там, но Санни потянула дальше. Тут такие очереди, что полдня простоишь, прежде чем получишь вожделенные зерна или чашку напитка.
— Выпили бы кофе, — с тоской в голосе протянула Эля.
— Лучше вина.
Эля неодобрительно покосилась, но лишь в полутемном зале винотеки Санни смогла перевести дух. Оторвались?
*
Они сели за высокий столик, выбрав свободные места в самом дальнем углу. Незаметно к ним не подобраться, да и от входа их закуток не сразу заметен. Если что, успеют смыться.
Повесили куртки и немногочисленные пакеты с покупками на вешалку и заказали у подошедшего официанта по бокалу сухого вина. Здесь было меньше людей, чем в кафе и бутиках. Все-таки, время еще довольно раннее для посиделок с алкоголем.
— За прекрасный день! — произнесла Эля, поднимая бокал.
— Не сглазить бы.
— А теперь расскажи мне о том, от кого убегаешь?
Санни не требовалось уточнять, о ком спрашивает сестра, но не могла же она так просто сдаться?
— Не понимаю о чем ты.
— Да? Ну ладно, тогда поговорим о…
— Да что рассказывать! — тут же перебила Санни. — Плохо все.
— Ну-ну, — ехидно утешительно протянула Эля и фыркнула в бокал, обрызгав нос красным вином. Опомнилась и невозмутимо промокнула лицо салфеткой.
— Рядом с ним я ощущаю себя непривычно. Будто все правильно и хорошо, будто моя сила гармоничная часть меня. И его. И он тоже моя… часть… Мой. Не чувствую себя ведьмой.
— А кем же тогда?
Санни замялась на мгновение, испытывая несвойственное смущение, щеки снова обдало жаром. Уткнулась в бокал с вином.
— Женщиной. С ним сливаешься, и очень сложно это портить. Что-то настолько естественное, а портить — противоестественно. Не знаю, справлюсь ли, — сумбурные объяснения больше для нее самой, чем для сестры. — Но такого ведь не может быть. О чем предупреждала бабушка? Как закончилась история с Робертом… Все говорит против. У нас с ним нет ни единого шанса быть вместе. Ведь нет же, Эля?
Она впервые произнесла вслух то, о чем запрещала себе даже думать. С чего вдруг? Вроде и выпила немного. Санни замолчала и стала разглядывать отблески света в вине, избегая встречаться взглядом с сестрой.
— Не знаю, сестренка, я тоже не знаю, — через некоторое время задумчиво произнесла Эля.
— А ты? Все еще не хочешь говорить о своем таинственном незнакомце? Какой он из себя?
— И этого я не знаю.
Санни успела удивиться, но не задать следующий вопрос. Все произошло обыденно. Не погас вдруг свет и не разразился гром. Кошмары настигают не только ночью в безлюдном проулке или в темном лесу, но и солнечным днем в уютном баре. За приглушенной музыкой отчетливо слышались приближающиеся размеренные шаги. К столику подошел колдун, и не один. Рядом с ним, счастливо улыбаясь, стояла Вита — живая иллюстрация состояния "восхищенная дурочка, сейчас запищит от восторга".
— Вот мы и встретились. Разрешите присоединиться? — от вкрадчивого голоса кидало в дрожь.
— Санни, привет! Я с… — начала Вита, но тут же сама себя оборвала. Или не сама?
Сестры молча посмотрели на мужчину. Надменный, холеный, опасный. В отличие от местных и туристов, одевающихся ярко и по-спортивному удобно, одет в классический деловой костюм и длинное пальто. Смотрит сверху вниз, в синих глазах ледяное спокойствие и уверенность в себе.
— Понимаю, почему вы осели в этом городке. Чистый воздух, потрясающие виды и природа. Летом, наверное, тоже сказка. Мне здесь нравится, — колдун продолжил светскую беседу, вернее — монолог.
— Кто ты? — спросила Санни.
План Эли сработал. Что им теперь с этим делать?
Мужчина сел на свободный стул. Вита продолжала стоять рядом, пугающая улыбка на губах.
— Неужели Роб обо мне не рассказывал?
Роб, должно быть — Роберт Риттермайер. Который покойник. Эля сидела неподвижно, Санни лишь выше задрала подбородок.
— Я Йонас, приятно познакомиться. Ваши имена мне известны.
— Зачем ты здесь?
— Для начала хотя бы узнать, где похоронен брат. Сходить на могилу, возложить цветы.
— Лучше тебе убраться. Для начала, — вспылила Санни. Эля, молчавшая все это время, накрыла ладонью ее сжавшиеся в кулак пальцы.
— Пока не входит в мои планы, — колдун оставался невозмутимым, почти что скучающим.
И чтобы разбавить скуку, издевался. Издевка сквозила в каждой нарочито вежливой интонации, в каждой неоднозначной фразе.
— А что входит? — в тон Йонасу, поинтересовалась Эля.
Перед тем как ответить, колдун помедлил чуть дольше, переводя взгляд с одной сестры на другую.
— У меня к вам деловое предложение.
— У тебя? — Эля идеально копировала вежливые интонации колдуна.
— У ковена.
— Так ты мальчик на побегушках? — уточнила Эля.
Йонас лишь приподнял бровь. Санни поражалась выдержке Эли, у самой у нее дрожали руки и голос от ярости. Никак не от страха.
— Не заинтересованы, — заставила себя ответить Санни. Перед глазами непроизвольно встали картины прошлого: побег, преследование, наказание. Словно наяву услышала голос Роберта. И апофеоз — мертвое тело на заднем дворе среди кустов роз. Кровь и цветы, дрожащие пальцы, судорожно сжимающие рукоятку ножа. Девять колотых ран и никакого колдовства. К тому времени магия ведьм была бесполезна против Роба, он стал слишком могущественным, а сестры наоборот, почти лишились сил.
Прошлое возвращается? Даже, если вы его похоронили. И некуда бежать.
Эля сжала пальцы на кулаке Санни сильнее.
— Ай-яй-яй, какие нехорошие мысли в такой прехорошенькой головке, — заметил Йонас, пристально вглядываясь в лицо Санни. — Кстати, я посетил спа-салон в санатории. Очень недурно. Так, милая? — последнее адресовалось Вите, хотя колдун на нее даже не взглянул.
Девушка зажмурилась и еще сильнее растянула губы в улыбке. Страшно.
— Да, милый.
— Такой приятный персонал и обстановка.
— Не смей! — выкрикнула Санни.
— Вам не нужны клиенты и деньги? Не верю, деньги всем нужны. Милая, похоже, я не нравлюсь твоей коллеге.
— И не надо! Зачем тебе ей нравиться, если у тебя есть я? — похоже, Вита открывала рот только, когда к ней обращались.
Кодовое слово "милая", — невесело подумала Санни.
— Невозможно для всех быть хорошим. Всем подряд нравятся только котята.
— Ты мой котик… — девушка смотрела влюбленными глазами, и на ней не ощущалось чар. А такая реальность куда хуже.