Важнее всего была жизнь ребенка, растущего в ее чреве, отцом которого был Лайл Голандр. Два солдата, разделенные пространством десантного отсека, переглянулись, упиваясь изумительно прекрасной тишиной.
— Командир! — подал голос ДюДек.
Волшебная атмосфера рассыпалась на куски. Улыбка старшины стала шире. Рядовой стоял у узкого иллюминатора в борту корабля. Поудобнее подхватив девочку из трущоб, Аллегра поднялась на ноги и подошла к своему бойцу. Голандр присоединился к ним.
«Козерог-шесть» летел высоко над переливающимися просторами химического океана Ундины в сопровождении двух других кораблей. Прямо под собой гвардейцы увидели флот океанских судов. Там были и пузатые транспортники, и медицинские корабли под охраной поблескивающих серебристыми бортами сторожевых катеров и тяжеловооруженных корветов. Самыми большими во флотилии были громадные авианосцы, на полукруглых взлетных платформах которых разместились целые эскадрильи ударных истребителей типа «Мститель». Следом за ними шли приземистые миноносцы и торпедные катера. Тут и там сновали штурмовые и транспортные летательные аппараты, развозя людей и материалы по фрегатам и канонерским лодкам.
Люкс Аллегра покачала головой. В любой другой день такая армада сил местной обороны и кораблей Ундинского маритинского показалась бы ей внушительной. Но сейчас перед глазами висела луна-капкан, ухмылявшаяся с небосклона, а перед внутренним взором стояли толпы зеленокожих, с которыми ей пришлось столкнуться в улье Тихе. Она вспомнила рой капсул, обрушившихся на океанский мир, и представила еще миллиарды таких же, которые, как она полагала, войдут в атмосферу в ближайшем будущем.
— Этого не хватит… — пробормотала командир, и едва заметная улыбка окончательно сошла с ее лица. — Никак не хватит.
Глава 4
Инкус Максимал — Криокузня Гибориакс
Маллеус. Инкус. Молот и наковальня.
Миры-кузни Инкус Максимал и Маллеус Мунди сверкали в космической тьме, словно пара жемчужин. Двигаясь с удивительной синхронностью, планеты вращались друг вокруг друга и далекого светила их родной системы, будто два танцора на губернаторском балу в шпиле города-улья. Однако их длящееся уже много тысяч лет выступление закончилось с появлением третьего небесного тела. Планеты-пришельца. Среди облаков криовулканической пыли, висевших между двумя ледяными мирами, появилась луна, как будто бы собранная из металлолома. Ржавые пластины и заклепки, составлявшие ее поверхность, были покрыты слоем инея. Она возникла прямо между мирами-близнецами, моментально погрузив эту вотчину Адептус Механикус в столь ненавистный ее хозяевам хаос и дисгармонию.
Гололитическое изображение пошло помехами, исказилось и потухло. Через несколько секунд аппарат снова заработал, и полноценная картинка вернулась на свое место.
— Пусть главный технопровидец отчитается по девятнадцатому участку и перенаправит питание через генераторные! — приказал Альтарий Филакс.
Алгориторий располагался на сорок седьмом подземном уровне, под защитой замерзшего аммиака, покрывавшего всю поверхность Инкуса Максимала, но даже это не спасало от резонирующего грохота взрывов, заставляющих все вокруг вибрировать.
Филакс издал короткую трель на машинном коде, означавшую недоверие. Было сложно поверить, что могучие корабли-ковчеги Адептус Механикус обрушили мощь своих орудий на собственный мир-кузню. Хотя его покрытое следами обморожений лицо по-прежнему походило на то, которое он получил от природы, все ткани под кожей были искусственными, и им требовалось время, чтобы поспеть за ходом мыслей и эмоциями хозяина.
Он, окруженный суетливой свитой сервиторов и адептов, стоял в вырубленном в толще льда помещении и кутал свои многочисленные конечности из плоти и металла в новую красную мантию — священное одеяние локум-фабрикатора кузни Инкус Максимал. Эту должность Филакс унаследовал каких-то четырнадцать минут и тридцать две секунды назад. Механикус потеряли фабрикатора Торкси, когда Востоке неожиданно начал бурно извергаться, пока наконец мощный взрыв не стер с лица планеты гору из криомагменных отложений вместе с расположенным на ее склонах производственным комплексом. Госпожа Селестика считала, что вторжение ксеносов нужно встретить лицом к лицу. Она вывела свою храмовую стражу вперед, прямо на белоснежные равнины Фреон-Астройки, двигаясь во главе двух тысяч только что сошедших с конвейера боевых сервиторов типа «Катафрон», модифицированных для ведения боевых действий в условиях крайне низких температур. Особи-воины вида Veridi giganticus появились на застывших аммиачных потоках в неисчислимом количестве и превратили госпожу Селестику вместе с ровными колоннами ее сервиторов в дымящиеся обломки, раскиданные по ледяной равнине. Предшественник Филакса Моритор Вулк просто заперся в своих чертогах вместе с армией калькулюс логи и вычислительных машин, пока инопланетные захватчики опрокидывали оборону одной криокузни за другой. После завершения статистического анализа вторжения и сопутствующих факторов конгресс счетоводов был распущен, а Моритор вернулся в храм-кузню, отключил защитные протоколы и добровольно загрузил в себя нановирус, превративший его величественное аугментированное тело в кучу ржавой пыли и исходящих паром масляных потеков. Следующий в рунной иерархии молодой, но подающий надежды магос Альтарий Филакс стал локум-фабрикатором Инкуса Максимала.
Сервочерепа и технодроны жужжащими роями пролетали сквозь потрескивающую голограмму.
— Осадных дел мастер Энтаурии, — обратился Филакс к магистру ауксилии Мирмидон, — вы уверены, что орбитальная бомбардировка наших позиций с собственных кораблей — это необходимая мера?
— Абсолютно уверен, мой повелитель, — ответил он.
— Там, над нами, — храм Криокузни Гиборакс, — напомнил собеседнику Филакс, — гора Прим и столица планеты. Технологическое чудо, коим является данный комплекс, услаждает взор Омниссии, и разрушение его нашим собственным оружием — это грязное богохульство.
Борц Энтаурии, приземистый воин с большим количеством кибернетических улучшений, больше напоминал груду пневматических поршней, чем человека. Его гидравлические системы и похожая на бочку грудь были облачены в бронзовую броню и просторную мантию с капюшоном багрового цвета, столь любимого Омниссией. Это был хрестоматийный ветеран, прямолинейный и лишенный воображения.
— Если бы «Контривенант» прекратил обстреливать нашу позицию, мой повелитель, — произнес Энтаурии, — то у нас уже не было бы вообще никакой позиции. Ксеносы уже прорвались бы на подземные уровни.
— Возможно, орудия великого ковчега лучше послужат нашей цели, если будут обращены на луну? — продолжал настаивать Филакс.
— Два корабля, «Этнокс» и «Меланхола», уже были потеряны в ходе подобной попытки, — ответил Энтаурии. — Данное небесное тело слишком хорошо защищено. Броня, щиты и, предположительно, скальные породы в глубине. Даже мощнейшему оружию из благословленного Богом-Машиной арсенала не удалось произвести сколь-нибудь впечатляющего воздействия.
— А что с наземными войсками? — спросил Филакс.
Офицер скитариев с лицом, скрытым за маской противогаза, вышел вперед и поклонился. Он был облачен в церемониальную кольчугу и накинутый поверх нее белый камуфляжный плащ с меховой оторочкой. Судя по виду солдата, недавно он был на передовой. Как и в случае с Филаксом, повышение скитария произошло по внезапной необходимости.
— Триб… — начал он и тут же поправился: — Мастер Андромах, храмовые преторианцы Инкуса.
— Мастер Андромах, — поприветствовал его Филакс.
— Милорд, — кивнул командир скитариев, — даже с учетом стратегического моделирования и подкреплений, поступающих из сборочных цехов, потери крайне серьезные. Большая часть «Катафронов» была потеряна при первом контакте на Фреон-Астройке. Скитарии из десятой дентикулы Федрика и артиллерийские батареи Баллистерии Альгистры разбиты у Хорценграда, а оборонительные рубежи Новоляриса прорваны. Идут траншейные бои.
— Даже величайшая боевая машина Ординатус Инкус лежит в руинах на равнине Архомата, — добавил мастер осады Энтаурии.
— Нам удалось увеличить численность за счет ускоренного производства орудийных сервиторов с помощью инкубаторных баков, — признал мастер Андромах, — но генеторы недовольны результатом. Подобное ускоренное производство привело к высокому проценту брака и врожденных уродств. Кроме того, орудийная автоматика данных отрядов едва настроена, а пехота идет на фронт прямо из операционных.
— Но у нас остались ветеранские подразделения храмовой стражи…
— Большая часть наших сил была размещена в региональных столицах, — ответил Андромах, — однако многие храмы-кузни, расположенные в жерлах криовулканов, были уничтожены при извержениях.
— Оценочная рабочая мощность? — спросил локум-фабрикатор.
— Двадцать две целых и шестьдесят семь сотых процента, — ответил Андромах. — Оценочно.
— Как вы считаете, мастер, с такими силами можно рассчитывать на оборонительную стратегию или тактическое преимущество, которые спасли бы нашу невероятную ситуацию?
— Нет, локум-фабрикатор, — прямо ответил скитарий. — Сложные тактики применяются против искушенных в военном деле противников. Они создают варианты развития событий. Veridi giganticus ограничивают наши возможности самыми простыми стратегиями. Их просто больше. В определенных ситуациях расчеты и исчисления уже не могут помочь. Я считаю, что сейчас именно такой случай.
— Сколько человек мы потеряли?
— По имеющимся данным, около восьмидесяти миллионов. — Высокий и тощий старший логус Филакса семенящим шагом вышел вперед. Будучи калькулюс-принципал вычислительного конгресса, именно он мог дать наиболее близкие к действительности прогнозы по данному вопросу. — И это число растет, лорд-фабрикатор.
— Конгресс пересмотрел результаты статистического анализа? — спросил Филакс.
— В худшую сторону, мой повелитель, — ответил логус. — Как только нам стали известны истинные масштабы вторжения, мы сопоставили имеющиеся данные и обновили рекомендации. Настоящим сообщаю вам, что пересмотренная вероятность победы составляет ноль целых четыре десятых процента.
— Вы утверждаете, что мы не можем отразить атаку.
— Мы утверждаем, что слуги Бога-Машины на Инкусе Максимале не смогут ее пережить, повелитель.
Альтарий Филакс позволил себе секундную паузу, чтобы обдумать услышанное.
— А наш братский мир-кузница?
— Исходя из получаемых данных, по сравнению с нами Маллеус Мунди находится в худшем положении по большей части сравниваемых параметров, — сообщил старший логус.
— Осадных дел мастер?
— У них есть Легио Форнакс, — отозвался Борц Энтаурии. И я бы отдал все, если бы их богомашины сейчас оказались на ледяных равнинах нашей планеты.
— Посол Утерика, — позвал Филакс.
— Лорд-фабрикатор? — шагнула вперед закутанная в темные одежды старуха с серебристой кожей; ее морщинистое лицо было расчерчено мерцающими от синаптических вспышек линиями, напоминавшими электрическую схему.
— Есть ли у нас послания или просьбы от Владычицы Горна? — спросил Филакс у посла Маллеуса Мунди.
Старуха забормотала что-то на машинном коде, после чего переключилась на готик:
— Она передает, что титаны Легио Форнакс обрушивают на ксенопаразитов возмездие Омниссии и, если будет на то воля Бога-Машины, выжгут их с поверхности нашего мира. Это все.
— Я не хочу спорить с послом… — начал Энтаурии.
— Продолжай, — велел Филакс.
Гололит увеличил изображение мира-кузни Маллеус Мунди. Даже с орбиты повреждения, нанесенные планете, были очевидны и ужасны. Половина поверхности превратилась в разбитую грязевую равнину, из которой тут и там торчали ледяные айсберги. От большинства храмов и криокузниц поднимались густые клубы черного дыма и пепла, а белоснежная поверхность была практически полностью скрыта за темными пятнами развернувшихся вражеских орд, поглощавших планету, как разрастающийся покров теней.
— Это всё армии, — заметил Филакс, сразу поняв, что пытается сказать мастер осадных дел.
— Да, милорд.
— Я полагаю, наша планета с орбиты выглядит аналогично.
— Я могу переключить…
— В этом нет нужды, — остановил подчиненного Филакс.
Локум-фабрикатор пытался мыслить за пределами холодной логики своих директив и протоколов. Было непросто. Его преследовали ощущения затуманенности разума и неестественности происходящего. Однако ему удалось добраться до давно забытых закоулков собственного сознания, до той части своей сущности, которая испытывала беспричинные страдания из-за смертей — бывших и грядущих в ближайшем будущем. Он позволил образам и визуализациям ярко вспыхнуть перед мысленным взором. Магос представил мертвецов. Разрубленные на куски трупы, похожие на груды мяса и проводов, лежащие на льду. Ему было больно оттого, что эти когда-то живые существа слепо следовали недавним приказам и прихотям, отправившим людей прямо под клинки захватчиков. Он ощутил некую связь — ту, что не требовала молитв и кодовых сигналов, но простиралась на огромные расстояния. Связь не только с инкусийцами, но со всеми миллионами жертв на обоих мирах-кузнях. Чувство было невероятно сильным и неприятным. Локум-фабрикатор еще какое-то время позволял этому ошеломительной мощи ощущению доминировать над остальными аспектами его существа, прежде чем логические протоколы вернули ход его мыслей в привычное русло.
— Посол, независимо от присутствия Легио Форнакс я считаю, что Владычице Горна придется признать, что ее планета потеряна, — твердо сказал Филакс. Старуха промолчала. Сопровождающие ее магосы и начальники кузниц напряглись. — Так же, как и мне.
— Что вы имеете в виду, лорд-фабрикатор? — спросил старший логус.
— Я говорю, что нам пора оставить Инкус Максимал.
— Лорды Диагностика не дадут согласия на подобные действия, — с осторожным напором сообщил логус. — Они выступят с алтарей Бога-Машины и выскажутся против. Они заявят, что Инкус Максимал — суверенная вотчина Омниссии, и слуги Бога-Машины должны защищать ее до последнего.
— Это не вопрос религии, — спокойно возразил Филакс. — Кроме того, разве я, локум-фабрикатор, не говорю от имени Омниссии на Инкусе Максимале?
— Да, милорд.
— Тогда решено. Если мы не начнем действовать сейчас прямо сейчас, — то некому будет проповедовать у алтарей, — произнес Альтарий Филакс и перевел взгляд на посла Утерику. — Возможно, наши действия заставят Владычицу Горна пойти тем же путем и проигнорировать волю своих диагностиков.
— Путь, о котором вы говорите, милорд, крайне нелогичен, — возразил старший логус.
— Я говорю голосом разума, — отрезал Филакс, — здорового и ясного. И это высшая из добродетелей Омниссии, можете не сомневаться. Враг совершил вторжение, и оно увенчалось успехом. Бог-Машина не требует жизней всех вовлеченных в ситуацию слуг для усвоения данного урока. Мастер Энтаурии?
— Да, лорд-фабрикатор.
— Я приказываю эвакуировать всех выживших инкусийцев с поверхности мира-кузницы. Лорды Диагностика получают задание сохранить алтари и передать содержащиеся в них знания и технобожественную сущность. Старший логус и конгресс приступят к анализу и составлению матриц событий для успешной эвакуации выживших техножрецов, рабочих и технологий, а также оборудования, которое можно вывезти. Силы скитариев должны будут привести в негодность или разрушить то, что мы не сможем забрать с собой при отступлении.
— Разве это не будет богохульством, владыка? — засомневался мастер Андромах.
— Было бы, если бы мы позволили священным инструментам Бога-Машины и духам, заключенным внутри, стать оскверненной добычей инопланетных захватчиков. — Локум-фабрикатор был неумолим. — Я ожидаю, что вы объясните это своим солдатам. Это придаст им уверенности и поможет справиться с конфликтующими протоколами.
— Что делать мне, милорд? — спросил Энтаурии.
— Точка планетарного исхода, мастер, — ответил Филакс, — Бастион, откуда смогут уйти наши отступающие товарищи.