– Как делить машины мне понятно. А что делать с недвижимостью? У меня нет доступа в дом, где мы прожили десять совместных лет. Да и технику из дома он, возможно, уже вывез, – переживала Арина.
– Будет видно, – успокоила адвокат. – Нужно обращаться в суд с иском о разделе имущества. Подать ходатайство и попросить наложить арест на все движимое имущество, которое находится в доме. Недвижимость супруг не сможет продать без вашего письменного согласия, а движимым имуществом может распорядиться в любой момент. При этом ваше согласие по умолчанию считается данным. Если это случится, в суде вам придется доказать, что такое имущество было, что именно супруг его вывез, и что вы не давали на то своего согласия. А если он его продал, вы еще должны доказать, что покупатель имущества, когда его приобретал, знал, что вы не дали согласия на продажу.
– Ой, как сложно. Смогу ли я это доказать? – засомневалась молодая женщина девушка.
– Не забывайте, если супруг продал имущество после распада семьи и не дал вашей доли, вы можете востребовать с него деньги.
– Кстати, у нас есть еще дом в Испании. Мы с детьми ездим туда летом отдыхать, – вдруг сказала Арина, абсолютно не замечая комментарии адвоката.
– Вы оба граждане Республики Беларусь?
– Нет, я белоруска, он француз. У Арсения в Беларуси вид на жительство, у него здесь бизнес. Я не работаю, занимаюсь воспитанием детей. Их же у нас трое, они погодки и всем до десяти лет, – улыбаясь, отметила Арина.
– К сожалению, испанский дом на территории Республики Беларусь вы не разделите, для этого нужно ехать в Испанию, по месту нахождения недвижимости. На чье имя оформлена местная недвижимость?
– Вы еще спрашиваете? Конечно же, на супруга! – Арина снова взвилась. – Арсений считает, что я не зарабатывала, и моего здесь ничего нет. Мои занятия детьми не в счет. Перед тем, как идти к адвокату, я его предупредила, что чаша терпения переполнена, и я все разделю. А в ответ услышала: «Иди, все равно ты ничего не получишь». Это как понимать? – возмущалась Арина.
Иск о разделе имущества был подан. Суд удовлетворил ходатайство и наложил арест на имущество, находившееся в доме. Судебный исполнитель его описал. Супруги должны были встретиться в суде.
Утром, накануне процесса, в адвокатской конторе раздался звонок. Арина с трудом выговаривала слова между рыданиями:
– Он мне угрожает. Если я стану судиться, мне будет очень больно, я ничего не получу, ни рубля. Как такое возможно? У нас есть недвижимость, и я в любом случае должна получить хоть что-то, ведь так? – она просила подтверждения своим словам.
На процесс Арсений не явился, пришел адвокат. С его слов – Арсений срочно улетел по делам во Францию. Явку второго супруга в суд признали обязательной. Дело не рассматривали. А ровно через месяц ответчик привез брачный договор.
– Я не понимаю, к чему этот процесс. Вот брачный договор, мы его заключили с супругой десять лет назад, сразу, как создали семью. Ты, вероятно, забыла, милая? – спокойно выступал Арсений в суде.
– По условиям договора все имущество, нажитое в браке, принадлежит исключительно тому из супругов, на чье имя оно зарегистрировано. Мы не имеем права рассматривать спор о разделе имущества в Беларуси, все споры о разделе имущества, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни заключалось, мы договорились рассматривать во Франции, – безапелляционно заявил Арсений, положив брачный договор на стол судье.
– Это ложь! Я никогда не заключала брачный договор. Покажите мне его немедленно! – выходила из себя Арина.
Договор передали адвокату Арины. После ознакомления она сказала:
– Это не оригинал, а заверенная французским нотариусом копия. Где оригинал брачного договора? – обратилась адвокат к Арсению.
– Она его у меня украла, – невозмутимо ответил Арсений. – Впрочем, я это предвидел, и как только мы составили и подписали брачный договор, я сделал его копию и попросил нотариуса ее заверить. Копию хранил в сейфе. Я сам восемь лет не видел оригинала.
– А что мешало нам сразу составить два экземпляра брачного договора? Зачем понадобились копия и оригинал? – не выдержав, взорвалась Арина.
– Мы так решили. Ты, видно, детка, все забыла, – спокойно продолжал Арсений.
– Это ложь и обман! Знай, я дойду до конца. Каких бы это ни стоило денег! – выпалила Арина.
Суд по заявлению Арсения и адвоката оставил иск Арины без рассмотрения. Арест с имущества был снят. Арсений продал все, что смог. Арина отправилась во Францию и подала иск в суд провинции Иль-де-Франс о признании брачного договора недействительным. Местные эксперты подтвердили, что подпись в копии брачного договора напротив ее фамилии поддельная. Брачный договор признали фиктивным.
Спустя годы Арина вернулась к разделу имущества в Беларуси. Она разделила недвижимость и деньги, вырученные Арсением от продажи автомобилей и бытовой техники.
Наконец, развод остался позади. Ясным днем Арина отдыхала на траве в парке Монсури на юге Парижа и, разговаривая по телефону, делилась с подругой:
– Ради чего затевался этот обман? Не понимаю до сих пор. Да, он зацепился за материальное. Хотел меня упрекнуть, показать, что я не достойна тех денег, которые он заработал. Подчеркнуть, что все принадлежит ему. Видимо, для него это важно.
А ведь мы провели немало счастливых дней в любви и радости. Это было прекрасно. Но все прошло. Каждый из нас сделал выбор. Имущество? Несомненно, его нужно было разделить, чтобы защитить себя и детей. Оно ведь куплено в браке, да и брачный договор мы никогда не заключали. Рано или поздно все поделили по закону. Теперь я и мои дети хоть чуточку, на какое-то время, материально защищены. А дальше? Дальше – жизнь.
Закон суров, на то он и закон. Duralex, sedlex. Законы пишутся на основании Конституции, а это значит, что как бы суровы они ни были, прежде всего они направлены на защиту интересов и прав человека.
У каждого человека своя система ценностей. Для кого-то на первом плане семья и близкие люди, кому-то кажется правильным заботиться только о себе и своем материальном благополучии. Очень часто мы живем, даже не задумываясь о том, насколько мнимой ценностью обладает то, что нам казалось истинно ценным.
Встреча
Вещи упаковали быстро. Да и сколько их там было. В небольшой грузовик все поместилось: и фикус, и книги, и тумбочка.
Николай всем представил меня как жену. Да, мы собирались пожениться. Своими руками начали делать в доме ремонт. Помогали и его родные, и мои. Поменяли полы, освежили потолки, вставили новые окна, оштукатурили стены.
По осени заселились, сыграли новоселье. Дети Николая – семейные, жили отдельно, а мои – с нами. Дом был теплый и уютный. Николай продолжал ездить в командировки, а я старалась быть хорошей хозяйкой. Готовила вкусную еду, выращивала овощи, развела цветы. А как-то вечером, за чаем, Николай предложил: «Послушай, Таня, давай продадим твою квартиру». Я удивилась – зачем? «Как зачем? Ты же знаешь, у меня висит долг за наш дом, нужно рассчитаться».
Тогда мы расписаны не были, да Коля и не предлагал регистрировать отношения. Предложение мне показалось странным, и я отказала. Мало ли что? Где будут жить мои дети, не говоря обо мне?
Время шло, замуж он по-прежнему не звал. Я еще не понимала, что помыслы Коли не чисты и не искренни. Теперь я знаю, что Николай привез меня в город с единственной целью – насолить любимой женщине, которая отказалась с ним жить. Правда вскрылась – он сделал это умышленно. Мол, посмотри, ты не хочешь, другие захотят. Да и меня с квартиркой нашел. Представляете, что случилось бы, если бы не мой здравый рассудок! Все-таки не до конца потеряла голову, – исповедовалась Татьяна адвокату, а слезы текли по лицу.
– А теперь чего вы хотите? – уточнила адвокат.
– Я хочу, чтобы он заплатил мне за все двадцать лет. Заплатил за то, что все эти годы я с ним жила, готовила, стирала, убирала, спала с ним, делала ремонт в доме, работала на огороде. А он просто использовал меня. Пусть заплатит – за все и сполна, – отчеканила Татьяна.
– И как вы себе это представляете? – удивилась адвокат.
– Послушайте, он ведь меня выселяет из дома! Это самое главное. Написал заявление в суд, что я его квартирантка, временный жилец, что я ему стирала, готовила и убирала как женщина по найму, можете себе представить?! Спала с ним тоже, выходит, по найму? – от переполнявших эмоций слезы снова подкатили к горлу.
– Я не знаю, как поступить: то ли оставить все и уехать, то ли бороться и жить здесь. Но как я могу находиться в этом доме? Мне надоели бесконечные конфликты. Зачем мне все это нужно? Я не прощу его, нет! Ведь я всецело ему доверяла, отдавала всю себя. А он использовал меня, не смог сказать правду, что любит не меня, что с моей помощью всегда хотел вернуть ту… другую, заставив ее ревновать, – сбивчиво говорила Татьяна и продолжала плакать.
– Она и сейчас с ним встречается, как и все эти годы. Возможно, они и жить вместе решили. А я им помеха.
Бороться и отомстить либо простить, отпустить и уйти. Вот что было для нее дилеммой. И она выбрала месть и борьбу. Татьяна подала в суд встречный иск о признании ее членом его семьи (ведь они не были в браке, но фактически находились в брачных отношениях), о вселении в жилой дом и предоставлении в пользование комнаты.
Долгих три года шли процессы, в которых были задействованы не только их дети, но и немало посторонних людей. Решения отменялись и не один раз заново пересматривались судом.
Изначально суд отказал Татьяне во вселении в дом. Николай поменял в дверях замки, выставил ее вещи на улицу. Успел оформить дарственную на дочь. Но женщина не сдавалась и упорно продолжала идти к своей цели, хотя внутри у нее всегда были сомнения.
– А надо ли мне все это? Что я получу в итоге? – рассуждала Татьяна.
Но расходы по суду увеличивались как снежный ком, и обратной дороги уже не было. Процессы продолжались, а страсти накалялись.
– Я скоро не выдержу. Я не могу слышать эту наглую ложь. Подумать только, десять последних лет я была для него квартиранткой! И это говорит не только он, но и его дети, свидетели. Говорят, несмотря на то, что мы вместе – я и он справили свадьбу моим детям, мы были для них как мать и отец. На видео все осталось. Это говорит он, когда мой сын по сей день называет его отцом! А я-то всегда считала себя умной женщиной. Ну и попалась! – негодовала Татьяна.
– Зря я не подала иск о возмещении мне всех расходов. Я же говорила, что хочу, чтобы он за все заплатил сполна. Отличный повод! Он сам признал, что я была женщиной по найму. Нужно посмотреть стоимость таких услуг и взыскать с него, – порой позволяла себе зло шутить Татьяна в перерывах между процессами.
И однажды, приняв серьезный вид, Татьяна заявила:
– Вот, посмотрите, я составила список всего, что делала для него в эти годы, и подсчитала стоимость. Раз уж он так со мной обошелся, пускай заплатит, и я уйду из его жизни навсегда.
Не дождавшись совета адвоката, отверженная женщина вручила список услуг Николаю.
– Не понял, что это? – растерялся Николай.
– Счет! Счет за все! Заплати, и я уйду!
– Какие деньги? Ничего я не собираюсь тебе платить! Скажи спасибо, что ты столько лет жила в моем доме! – и Николай выбросил список в урну.
Пускай не по списку, но заплатить Николаю всё же пришлось. Суд удовлетворил требования Татьяны в полном объеме. Признал ее членом семьи Николая, признал за ней право пользования жилой комнатой в доме и взыскал с него все судебные расходы. Решение поддержал Верховный суд.
Татьяна ликовала:
– Ну что же, пора заселяться в дом. Пойду с судебным исполнителем. Надену шляпку, красивый шарфик и пойду! Ах, да… еще кровать с собой возьму и маленький чемоданчик. Хорошо, что Николай сделал ремонт теперь уже в моей комнате. И не подозревал, что для меня старается, – шутила женщина.
Хотя в душе она, конечно, понимала – лучше туда не идти. Годы длительных процессов помогли осознать, что нужно уметь отпускать и прощать. Не держаться за то, что тебя губит и разрушает.
Татьяна вернула все свои расходы по суду и уехала жить в родной город, в ту самую квартиру, с которой все началось.
«Нет такого поражения, которое нельзя было бы превратить в победу, или на худой конец – в полезный урок».
Дарственная
Ранним осенним утром шел дождь. Сергей Петрович ждал адвоката и верил – ему помогут во чтобы то ни стало. Хотя отчаяние переполняло его сердце. Он не решился пойти один, взял для поддержки подругу.
– Знаешь, Надежда, я немало повидал в жизни. Но такого не ожидал. Как он мог так поступить? Мой сын… сын! Эх, Вадим, Вадим. Да, он ребенок от первого брака, но я обещал Ольге перед смертью заботиться о детях. Он ведь не один у меня, а я сделал выбор в его пользу. И что получил в ответ! – возмущался Сергей.
В его глазах скопились слезы.
– Нет сил, дышать тяжело, словно комок в горле. Нет, я не должен… никаких слез! – пытался собраться мужчина. – Где же адвокат, почему она не приходит?
Одни мысли сменяли другие. Время казалось бесконечным.
– Не надо так, Сергей. Остановись, послушай тишину, тишину своего сердца, и посмотри вокруг, – пыталась успокоить его Надя. – Ведь жизнь вокруг течет неизменно: в мире, покое и благодати. Несмотря на проливной дождь, деревья стоят величественные и непоколебимые – направили свои уже оголенные ветви к небу. Дождь настойчиво льет и прибивает желто-красную листву к земле, заливает лужами, отчего она переливается еще ярче. Ветер легонько качает верхушки деревьев и едва ощутимо касается нас.
– Да, ты права. А вот и адвокат. Пойдем скорее.
Сергей Петрович взял Надежду под руку и быстро провел ее в кабинет.
Внимательно взглянув на пару, адвокат спросила:
– Зачем вы здесь в этот дождливый ранний час? Еще нет и восьми.
– Боюсь, как бы не стало поздно, – ответил Сергей Петрович и тут же добавил: – Знаю, вы поможете мне.