Но девушка не верила в призраков. По крайней мере, сейчас, идя по залитой солнцем просёлочной дороге. Алина пожала плечами:
– Может, это оптический и звуковой обман? Может, это всё устроил ты, чтобы я тебе поверила.
– И как, у меня получилось? – усмехнулся Лёша.
– Нет, – фыркнула она. – Ты заинтересовал меня, но я тебе не поверила. Мне просто хочется понять, для чего ты всё это делаешь и почему выбрал своей жертвой меня?
– Это вопрос и мне нужно на него ответить? – уточнил мужчина.
– Нет, – покачала головой девушка. – Это то, что я хочу понять сама. Кстати, ты весьма ловко уклонился от ответа, почему ты Баламут?
– Я не уклонялся, – улыбнулся Лёша и принялся рассказывать:
– Люди в деревне считали меня погибшим. Я не был столь уж значимым человеком, но всё же меня помнили, ведь отсутствовал я не очень долго. Всего пару лет… В итоге моё появление вызвало смешанные эмоции, тем более, что заявился я со стороны проклятого города. Я появился-то всего лишь отомстить захватчикам… Но к тому времени они были весьма популярны среди жителей. Я не знал, что на место Куада, того, кто ещё жив, но скоро умрёт, прислали мага. Маги лучше решают проблемы, когда надо подчинить себе людей, при этом не сделав их своими врагами. Тот маг быстро сообразил, что к чему, и принялся затуманивать разум людей, объясняя, что всё это время захватчики пропагандировали мирное разрешение проблем с чародеями и прочими волшебными народами. В общем, это был умный ход. Он предоставил мне возможность уничтожить свидетелей, и одновременно обеспечил полное недоверие ко мне со стороны жителей. Я уничтожил кумиров многих деревенских, но мне тогда было всё равно. Я не планировал чего-то масштабного, и просто убил тех, кого следовало. Не найдя Куада, я выяснил, что он теперь служит при дворце. Жители, конечно, не стали меня слушать, когда я пытался им всё объяснить, и мне пришлось покинуть деревню. Обо мне там до сих пор ходят слухи. Какой-то человек иногда появляется там и ищет меня. Жители считают его чуть ли не демоном преисподней. Всё это из-за меня, из-за того, что я тогда вернулся и стал наводить смуту… Поэтому меня называют Баламут.
Некоторое время Алина прикидывала, зачем ей полученная информация. Очередная порция россказней ничуть не помогала ей разобраться в себе.
– Почему же ты решил найти меня? – спросила она.
– Надеялся, что ты сможешь придумать что-нибудь и материализовать необходимые предметы, чтобы воплотить планы в жизнь… – мужчина вдруг понял, что она больше не слушает его, и не стал объяснять дальше.
Алина действительно больше не слушала, она замедляла шаг и смотрела в сторону, а вовсе не на своего собеседника. Через несколько шагов девушка остановилась, глядя на ни чем не примечательный загородный дом, коих в посёлке имелось несметное множество. Лёша заметил, как расширились её зрачки и как пальцы стали нервно теребить край майки. Он замолк и стал наблюдать за девушкой, которая во все глаза смотрела на дом, и Лёша буквально чувствовал, как в голове её роятся мысли, смысла которых он никак не мог угадать. Потом Алина перевела взгляд на мужчину, и это был дикий взгляд. Лёша осторожно прикоснулся к её плечу и спросил:
– Тебя тревожит этот дом?
Алина ответила не сразу, разглядывая собеседника как-то по-новому, и это пугало Лёшу. Потом она дотронулась пальцами до его руки, лежащей на её плече, пощупала его ладонь и ещё несколько долгих секунд неотрывно смотрела в сиреневые глаза.
– Меня тревожишь ты, – ответила, наконец, она, но тут же постаралась вернуться к реальности и попросила: – Рассказывай дальше, я немного отвлеклась, прости…
– Ты хоть помнишь, о чём мы говорили? – поинтересовался Лёша.
– О тебе, о чём мы ещё могли говорить? – натянуто улыбнулась Алина.
Он видел, что она о чём-то думает. Причём настолько, что её ни капли не смутил тот факт, что Лёша не стал продолжать свой рассказ. Казалось, ей было так удобнее думать, когда не было необходимости прикидываться, будто она слушает мужчину.
В глубокой задумчивости девушка находилась долго. Они успели сесть в поезд, проехать две остановки, выйти на вокзале и направиться в городок, являющийся административным центром этого района. Алина молчала, иногда исподтишка поглядывая на Лёшу, который делал вид, что не замечает её взгляда. Ему не хотелось смущать её и провоцировать на ненужные не клеящиеся разговоры, поскольку никаких других с задумчивой девушкой получиться просто не могло.
Лёша вёл коротким путём, своими тропами. Они перешли по шаткому мостику, переброшенному через ручей, потом обогнули болотце, вышли на просёлочную дорогу, которая как-то незаметно превратилась в асфальтовую. Потом по обоим сторонам дороги появились дома, преимущественно даухэтажные, но квартирные, как в городе. И Алина очень любила такие посёлки, только сейчас не любовалась и совершенно не наслаждалась прогулкой.
Мужчина нарушил тишину только, когда решил обратить внимание Алины на то, что творилось вокруг. Не то, чтобы там было, на что посмотреть, но Лёше показалось, что здесь можно отвлечь девушку от её мыслей. Их путь пролегал через небольшой парк, в котором царила атмосфера праздника. На каждом шагу что-то продавали: игрушки, сладости, воздушные шары. Играла музыка, призванная поднять настроение отдыхающим. Дети смеялись, катаясь на карусели и прыгая на батутах.
– Хочешь сладкой ваты? – спросил Лёша у своей отрешённой спутницы.
Алина посмотрела на него с полнейшим непониманием и растерянностью. Этот человек, только недавно рассказывавший ей весьма странные вещи, которые должны были бы оттолкнуть её от него, но по какой-то неведомой причине она всё ещё шла с ним, теперь предлагал ей сладкую вату. Человек, который кого-то там убивал и собирался убивать и дальше. Лёша уже заметил, что после созерцания того дома, что встретился им по пути, Алина стала смотреть на него как-то по-другому. Она не пыталась что-то опровергнуть или что-то узнать, словно он резко стал ей неинтересен, словно у неё пропало желание капаться в нём и искать причины, отчего он такой и почему он выбрал её. Лёшу настораживало это, поскольку он не мог понять, как так вышло. А ей и вправду больше нечего было у него спрашивать.
– Я хочу поговорить с Фёдором, – сказала она. – И поскорее…
Девушка поспешно отвела взгляд от сиреневых глаз. Мужчина нахмурился. Но в любом случае ветеринарная клиника была уже близко. Лёше казалось, что Алинин разговор с Фёдором поможет ему понять, что же её тревожит.
***
Кентский оказался крупным и слегка полноватым мужчиной. Безымянный палец правой руки стискивало толстое обручальное кольцо, и Алина подумала, что будь оно тонким, наверняка бы уже лопнуло: пальцы у Кентского были пухлые. Он производил приятное впечатление добродушного и открытого человека. Обычно такое лицо, обладателем которого был Фёдор, внушает доверие и располагает к себе своей простотой. Впрочем, простым Кентский казался лишь на первый взгляд. Те, кто знал его получше, понимали, что он умён и хитёр, хотя добрый его нрав никогда не позволял использовать эти его качества во зло.
– Фёдор, – представился мужчина. – Можно на «ты».
– Алина, – девушка ответила вполне приветливо, но глаза её изучающе скользили по Кентскому с недоверием.
– Это она? – спросил Фёдор у Лёши, оглядев Алину, и он согласно кивнул.
Кентский расплылся в доброжелательной улыбке и сказал:
– О, поздравляю, ты всё-таки нашёл её! Погодите, я разберусь с делами, пойдём, посидим где-нибудь. Я недолго!
Он снова улыбнулся и продолжил прерванное посетителями занятие: уткнулся в монитор и принялся стучать пальцами по клавиатуре, ловко набирая текст. Алина хотела бы выйти из кабинета, но Лёша явно намеревался ждать своего друга именно здесь. Девушка принялась разглядывать кабинет. Изображения собак, кошек, хорьков, попугайчиков и мелких грызунов были повсюду. Какие-то являлись просто красивыми картинками и фотографиями, а иные призывали отдать предпочтение корму определённой фирмы. У стены стоял большой аквариум с крупными красивыми рыбами, которые неторопливо плавали из стороны в сторону. Алина стала разглядывать этот небольшой водный мир. Дно было усыпано разноцветными камушками, из которых вверх тянулись растения разных оттенков зелёного. По дну ползали красивые улитки, медленно и лениво. Но больше всего внимание девушки привлекла медуза. Она зависала в воде, и от подсветки казалось удивительно красивой. От движения рыб она тоже колыхалась, но не двигалась с места.
– Она силиконовая, – объяснил Лёша, проследив за взглядом девушки.
Алина ничего не ответила, переключив внимание с ненастоящей медузы на рыб. Ей подумалось о том, как же, наверно, интересно побывать на морском дне, где все эти красивые существа снуют яркими стайками, и вода практически бескрайняя, не то, что здесь… литров сто в этом аквариуме, не больше… Девушка не знала, что не за горами те дни, когда она будет ненавидеть и море, и морское дно вместе со всеми его обитателями.
– Мы можем идти! – весело объявил Кентский, поднимаясь с кресла.
Он подошёл к двери, открыл её и любезно пригласил Алину первой покинуть помещение. Девушка вышла, ощущая, что Лёша внимательно смотрит на неё.
Фёдор предложил Алине осмотреть клинику, но та отказалась. Он не стал настаивать и не очень расстроился тем, что его детище не заинтересовало новую знакомую его друга. Кентский повёл их в тот же парк, где Алине сегодня была предложена сладкая вата. Фёдор по дороге пояснил, что в этом парке брат его жены держит летнее кафе. Попросив переставить столик подальше от остальных посетителей, Фёдор заказал всем кофе, хоть девушка и утверждала, что ничего ей не нужно. Аппетита действительно не было, а природа ещё дышала утром, и потому жажды тоже пока не ощущалось. Девушка уселась на стул и долго смотрела на сои некрашеные ногти, не зная, с чего начать разговор. Спросить, не считает ли Фёдор Лёшу сумасшедшим, было бы слишком прямо, но это был самый интересующий её вопрос. Рассчитывать на то, что этот человек так сразу расскажет о появлении Лёши в его жизни, тоже было глупо. Но Фёдор, излучая добродушие, сам начал разговор.
– Раз вы оба тут, либо ты ошибался, либо эта девушка тебе не поверила, – предположил Фёдор.
– Оба варианта в точку, – ответил Лёша, слегка улыбнувшись и ничем не показывая, что этот факт огорчает его.
Фёдор с ещё большим любопытством посмотрел на Алину.
– Она хотела посмотреть на тебя, – пояснил Лёша и голос его звучал шутливо. – Ей показалось ненормальным то, что человек вроде тебя якшается с человеком вроде меня.
– Правда? – переспросил у девушки Кентский, наигранно удивляясь. – Лёша весьма неплохой человек. Чудовищно скрытный, но неплохой. Я смею предполагать, что я тоже хороший человек. Не вижу ничего столь удивительного в том, что мы общаемся.
Скрытным Алина бы мужчину точно не назвала, но я этим решила разобраться потом. Она посмотрела на приветливую физиономию Фёдора, которого начало разговора ничуть не обидело и, казалось, он был весьма доволен. Лёша тоже ждал ответа, ему было интересно, что скажет Алина, и в эту самую минуту она остро осознала, что сказать-то ей толком и нечего. Однако отступать было некуда и она с вызовом спросила:
– Фёдор, я совершенно не понимаю, как можно доверить человеку, который не помнит своего прошлого, оперировать кого-либо, пусть даже и животного, по липовым документам?
– Они не липовые, – гордо возразил Кентский. – Они были утеряны моим братом во время выполнения благотворительной миссии по спасению африканского племени от неизвестной лихорадки, которой они заражались от окапи. Потом пришлось их восстанавливать… – он улыбнулся, подмигнув ей. – К тому же Алексей прекрасный хирург. Пациенты подписывают документ о том, что знают, что у их питомцев шансы выжить всего 20%, но я-то знаю, что если за дело берётся Лёша – операция пройдёт успешно. Это им мне нравится. Это нравится мне. Так что не вижу ничего зазорного.
Алина вздохнула, понимая, что это бесполезно. Фёдор верил в то, что поступил правильно и все факты тоже это подтверждали. Девушка посмотрела на Лёшу, который излучал обаяние настолько сильно, что Алина рисковала облучиться и неизлечимо заболеть влюблённостью. Она сурово глянула на Кентского:
– Ладно, это ваше с ним дело, но надеюсь, ты никогда не откроешь клинику для людей.
– Это правильно, вообще лучше верить в лучшее, – согласно кивнул Фёдор.
– Да ну вас… – вздохнула Алина. – Лучше скажи мне, раз вы оба тут такие гениальные врачи, что медицина говорит об отсутствии у Лёши каких-либо воспоминаний?
Кентский вопросительно посмотрел на Лёшу, как бы спрашивая у него позволение обсуждать его при нём же в третьем лице.
– Можешь говорить ей всё. Именно за этим она здесь, – кивнул Лёша, но так выразительно посмотрел на Алину, что она отчётливо поняла: вот ей-то нельзя говорить Фёдору ничего из того, что она знала о сиреневоглазом мужчине.
– Воспоминания… – пробормотал Кентский, подбирая слова. – С этим вообще беда. Он не помнит ничего, что было до того, как он попал в руки захватчиков.
Алина мельком глянула на Лёшу и он едва заметно пожал плечами, не понимая, чему девушка удивляется. При том, в каком состоянии он был, когда Фёдор нашёл его, он должен был рассказать ему хотя бы минимум. Девушка задала вопрос Кентскому, стараясь не смотреть на того, кого они обсуждали:
– Результат шока, эмоционального потрясения?
– Не похоже, – Фёдор словно включил в себе врача, и стал говорить о Лёше спокойно и по существу, не глядя на него и не ища поддержки и разрешения: – Он поразительно запоминает всё: любые мелочи, которые видит, слова, знания схватывает на лету. У него отличная память во всех её проявлениях: моторная, образная, словесно-логическая и эмоциональная. Понимаешь?
– Может, всё-таки шок, но после всего пережитого у него открылись суперспособности? – не унималась Алина.
– Нет, – терпеливо повторил Кентский. – Тогда бы он не помнил того, что с ним происходило. А он помнит. В мельчайших деталях всё помнит, только никогда никому не расскажет, – он с сожалением посмотрел на Лёшу, но тот был спокоен, будто только что говорили вовсе не о нём. – Алина, я не психолог и не капаюсь в его голове. Он адекватен. А то, что он вбил себе в голову, что должен найти девушку, которая его поймёт и в чём-то поможет, и что он попал сюда из другого мира – это его личное дело, я считаю. Каждый защищается от реальности в какой-то степени, но все делают это по-разному. Не вижу причин, почему его способ хуже остальных.
Девушка кивнула. С Фёдором было всё ясно. Он не верил Лёше, но и не мешал ему самому верить во всё, что тот говорил и что себе напридумывал. И, судя по всему, Кентскому Лёша говорил мало чего.
– А как вы познакомились? – решилась спросить Алина.
Фёдор, не таясь, вопросительно посмотрел на Лёшу.
– Я не рассказал ей толком, как-то к слову не пришлось… – пожал он плечами. – Ты можешь рассказать ей всё, что обо мне думаешь и что думал тогда. Представь, что меня тут нет.
Кентскому эта идея совершенно не приглянулась, но он никогда и никому не рассказывал о том, как в действительности Лёша появился в его доме. Желание поведать свои тайны, присущее любому, у кого они есть, одержало верх. Тем более Лёша сам просил его об этом. Он вздохнул, собираясь с мыслями.
Лёша мысленно улыбнулся. Он кривил душой, говоря, что просто не представился случай. На самом деле ему не хотелось рассказывать об этом Алине. И не только Алине. Вообще не хотелось вспоминать тот день, не хотелось подбирать слова и выражения. Но он знал, что рассказать придётся. Поэтому с весьма приятным чувством переложил эту обязанность на Фёдора.
– Это весьма странная история, – начал Кентский. – Не уверен, что, раз уж ты не поверила Лёше, я не покажусь тебе ненормальным.
– Только не говори, что ты не из этого мира, – вздохнула девушка, и Фёдор улыбнулся:
– Не бойся, этого я не скажу. В тот день я заблудился в лесу. Представляешь? Приехал на машине и заплутал так, что найти её не мог. Да и народу не было: к вечеру гроза собралась, стемнело быстро. В общем, бродил я долго. И вот увидел человека. Мне показалось, что он обнимает дерево. Знаешь, есть люди, которые считают, что могут лечиться энергией деревьев. Я тогда подумал, что он один из таких, мне они порой попадаются в лесах и парках. Они тоже обычно не буйные, так что я и решил спросить у него, не знает ли он, как выйти на дорогу. Подойдя ближе, я увидел, что он просто привязан к дереву и истекает кровью. Это было паршивое зрелище, от которого хотелось убраться подальше и никогда не вспоминать. Потому что ввязываться в чужие проблемы, а тем более, кровавые разборки – это редчайшая глупость, которую мне до этого не подворачивался случай совершить. Но я человек не пугливый и потому подошёл к нему… – он взглянул на Лёшу, и он одобрительно кивнул, показывая, что рассказ соответствует действительности и стоит продолжать в том же духе. – У меня был грибной нож, и я легко перерезал верёвки, освободив его. Признаться, чувствовал я себя, как в каком-то плохом фильме и никакой эйфории от спасения жизни человека я не испытывал. Лёша просил никого не звать на помощь и не шуметь. Его раны были не глубокими, но их количество очень пугало. Я, признаться, был впечатлён тем, что он выжил без переливания крови… – он постучал пальцами по столу, задумавшись. – Да… это была ужасная ночь. Лёша не доверял мне. И будь у него больше сил, он бы точно сбежал, стоило мне отвязать его. Я не буду рассказывать тебе подробно, каких усилий мне стоило дотащить его до дороги, не буду рассказывать, как мне повезло (хотя тогда я так не считал), что он потерял сознание, пока я искал и пригонял машину. В общем, это было запоминающееся приключение. Сейчас я вспоминаю об этом спокойно. Но тогда это было поистине жутко. Этот человек мог оказаться кем угодно… Не было никаких гарантий, что но не преступник, не убийца и не сумасшедший… – Алина подумала, что очень хорошо понимает чувства Фёдора в тот момент. – Сперва я решил отвезти его в больницу, но испугался, что меня обвинят в убийстве, если он вдруг откинется. Согласись, ведь история весьма неправдоподобна.