6. Hall S. Encoding, decoding // faculty.georgetown.edu/irvinem/theory/SH-Coding.pdf
7. Stuart Hall: geographies of resistance // centerforthehumanities.org/program/stuart-hall-geographies-resistance
8. Chandler D. Marxist media theory. Stuart Hall // visual-memory.co.uk/daniel/Documents/marxism/marxism11.html
9. A conversation with Stuart Hall // quod.lib.umich.edu/j/jii/4750978.0007.107/—conversation-with-stuart-hall?rgn=main;view=fulltext
10. Transcript. Stuart Hall. Representation and the media // www.mediaed.org/assets/products/409/transcript_409.pdf
11. Hall S. Introduction // Representation. Cultural representations and signifying practices. Ed. by S. Hall. – London etc., 1997
12. Hall S. Representation, meaning and culture // Ibid
13. Hall S. The question of cultural identity // www.csuchico.edu/~pkittle/101/hall.html
14. Hall S. Cultural identity and diaspora // sites.middlebury.edu/nydiasporaworkshop/files/2011/04/D-OA-HallStuart-CulturalIdentityandDiaspora.pdf
15. Hall S. Cultural studies and its theoretical legacies // msuweb.montclair.edu/~furrg/pursuits/hallcultstuds.html
16. Hall S. New ethnicities // www.amherst.edu/media/view/88663/original/ Hall%2B-%2BNew%2BEthnicities.pdf
17. Williamson M. Professor Stuart Hall: Sociologist and pioneer in the field of cultural studies whose work explored the concept of Britishness // www.independent.co.uk/news/obituaries/professor-stuart-hall-sociologist-and-pioneer-in-the-field-of-cultural-studies-whose-work-explored-the-concept-of-britishness-9120126.html
18. Morley D. a. o. Stuart Hall obituary // www.theguardian.com/politics/2014/feb/10/stuart-hall
19. Chappel B. Stuart Hall, ‘godfather of multiculturalism,’ dies // www. npr.org/blogs/thetwo-way/2014/02/10/274789348/stuart-hall-godfather-of-multiculturalism-dies
20. Wainwright H. The spirit of Stuart Hall // www.jacobinmag.com/2014/02/the-spirit-of-stuart-hall
21. Eco U. Interpretation and overinterpretation: world, history, texts // tannerlectures.utah.edu/_documents/a-to-z/e/Eco_91.pdf
22. Westen D. The political brain. The role of emotion in deciding the fate of the nation. – New York, 2008
23. Lakoff G. The political mind. A cognitive scientist’s guide to your brain and its politics. – New York etc., 2009
2.4. Пропагандистские войны: от социальных сетей и СМИ к телесериалам
Одним из факторов, мешающих развитию теории и практики информационного конфликта и противоборства (ИКП), является употребление множества понятий для одних и тех же процессов, а также как подведение одних и тех же процессов под разные термины, так и обозначение одним термином разных процессов.
Такое неудачное многообразие отражает отсутствие внятной объединяющей теории. Однако реальность все время движется вперед, поэтому практика, а не теория, порождает многообразие всей этой терминологии. В США это объяснили тем, что каждое министерство взяло себе на вооружение свой собственный термин. Например, госдепартамент занимается публичной дипломатией, а министерство обороны – информационными операциями.
Причем США имеют запрет на использование такого рода методов при воздействии на собственное население. Но сразу следует подчеркнуть условность этого запрета, так как если не конкретно эти, но другие методы активно развивают бизнес в виде разнообразного инструментария рекламы и паблик рилейшнз, а также политтехнологии, которые сегодня пришли к достаточно интересному и сложному методу воздействия, получившему название микротаргетинга. Это практически точечный метод вхождения в индивидуальное сознание.
Термины и методы также меняются со временем. То, что в первую мировую войну стало пропагандой, сегодня несомненно будет именоваться информационной войной. И в этом, как нам представляется, содержится важное изменение, которое позволит нам выстроить новую классификацию информационных воздействий.
Информационная война, или информационные операции, как это принято именовать у военных, поскольку война бывает не всегда, а термин операции позволяет работать всегда, направлены на чужую аудиторию. Пропаганда со времен тоталитарных государств описывает воздействие на свою собственную аудиторию.
В рамках пропагандистского воздействия на свою аудиторию (СССР на СССР, Россия на Росию, Украина на Украину) это в большей степени остается делом своей страны. Тут вмешательство невозможно. Конфликтные ситуации возникают при воздействии на чужое население. Они становятся вдвойне заметными, поскольку здесь конфликтуют не только факты или их подбор, а и разные картины мира, что воспринимается достаточно болезненно.
Запад, да и не только он, не употребляет этот термин сегодня по отношению к своей аудитории. Но если быть честным, то, по сути, любая страна занята тем, что удерживает свою картину мира всей своей информационной мощью. Аналогами авианосцев физического пространства являются информагентства, электронные и печатные издания, постоянно заполняющие информационное пространство своими сообщениями, которые создаются под одним углом зрения. Нюансы политического характера, которые часто приводят в качестве примера альтернативности взглядов, на самом деле не являются существенными, так как эти сообщения все равно принадлежат одной картине мира.
Помимо пространств физического и информационного, есть пространство виртуальное, которое работает больше со стратегическим, чем тактическим продуктом. И точно так поступают в виртуальном пространстве свои собственные «авианосцы» – киностудии, театры, издательства. Их объемы производства несопоставимы с индивидуальными, это индустриальные машины по порождению информации.
Информационное пространство имеет в виде точки отсчета информационную повестку дня. Но есть такая же и виртуальная повестка, о которой никто не говорит. Поскольку на создание фильма уходит 3–4 года, мы уже не можем говорить в этом случае о сегодняшней повестке дня. Это скорее повестка десятилетия.
Иногда население готовят к грядущим переменам, а не описывают их. Практически в преддверии кризиса 2008 г., например, Голливуд заявил, что принимаемые в производство сценарии теперь будут только комедиями и мелодрамами, никаких трагедий.
Иногда действие виртуального продукта является столь же заметным, как и продукта информационного, не говоря уже о чисто физическом. Именно поэтому он встречает жесткое сопротивление со стороны другой картины мира. Можно вспомнить следующие примеры:
– Иран: запрет на ввоз куклы Барби;
– США: разработка куклы демона Бен Ладена;
– Россия: изъятие из магазина «Детский мир» немецких игрушечных солдатиков времен войны;
– Украина: борьба со статуями Ленина;
– СССР: борьба с джинсами, длинными волосами, музыкой и танцами, в которых усматривали символы западности.
Это все физически реализованные виртуальные объекты. Но есть виртуальные объекты из чисто виртуального пространства, которые, как оказалось, тоже обладают мощным потенциалом.
Профессор Вермонтского университета Э. Гирзински (см. о нем [1]) выпускает в 2013 г. исследование о влиянии «Гарри Поттера» на молодое поколение [2]. Кстати, в книге он подчеркивает, что социальная наука мало уделила внимания тому, как художественная литература воздействует на политические взгляды. А в случае Гарри Поттера 60 % его читателей голосовали за Обаму, а 83 % не одобряют деятельность Дж. Буша.
Книга сразу же получила широкое освещение (см., например, [3–8]). И понятно почему. В ней он попытался доказать, что «Гарри Поттер» так изменил представления молодых, что эти «молодые» мозги отдали свои голоса Обаме против того, что они увидели за время правления Буша.
Гирзински проинтервьюировал более тысячи студентов. Он получил данные о том, что фаны Поттера в отличие от нефанов более открыты разнообразию и более политически толерантны. Они меньше поддерживают использование пыток, они более политически активны, они, как видно, имеют отрицательное мнение об администрации Буша. Другими словами, это можно переформулировать менее политически корректно – они скорее за демократов, чем за республиканцев.
Сам Э. Гирзински уходит от громких слов, что Гарри Поттер промыл мозги американцам или что он избрал Обаму. Его точные слова таковы [5]: «Я нашел эмпирическое подтверждение идеи того, что серия про Гарри Поттера повлияла на политические ценности и перспективы поколения, которое повзрослело вместе с этими книгами. Чтение этих книг коррелирует с большим уровнем принятия групп, стоящих вне общества, с меньшей предиспозицией к авторитаризму, с большей поддержкой равенства и большей оппозицией к использованию насилия и пыток. Как заметили фаны Гарри Поттера, это основные темы, потворяющиеся во всех сериях. Эти корреляции остаются значимыми даже при применении более сложных статистических анализов, когда контролировалось, среди прочего, влияние родителей».
Можно даже сказать, что «Гарри Поттер» переключил массовое сознание молодежи, а точнее, своих поклонников, на иную картину мира, косвенно признав «бушевскую», бывшую актуальной на тот момент, неправильной. И хоть республиканцы смеялись, услышав о результатах этого исследования, что им заменили мозги фантазиями, но это оказалось правдой.
Гирзински говорит также, что восприятие литературы отличается от восприятия информации, поскольку на читателя воздействуют эмоции, он может не соотносить все это с фактами реальной жизни. Он ссылается при этом на работу М. Грин, которая подчеркивает [9]: «Кроме потери доступа к фактам реального мира, транспортированные читатели могут испытывать сильные эмоции и мотивации, даже если они знают, что события в рассказе не являются реальными». А свою статью она начинает со следующего утверждения: «Скорее, пропагандистские месседжи, а не нарративные изучались учеными в области убеждения за последние полстолетия. Этот удивительный дисбаланс научного внимания продолжался, даже при том, что по опыту людей повсюду публичные нарративы доминируют над пропагандистскими: романы, фильмы, мыльные оперы, музыкальная лирика, истории в газетах и журналах, на телевидении и радио привлекают намного больше внимания, чем реклама, проповеди, передовицы, билборды и пр. Сила нарративов в изменении представлений никогда не подвергалась сомнению, и ее всегда боялись».
Речь идет о теории транспортации с помощью чтения печатных текстов М. Грин. Но для нее понятие читателя включает и слушателя, и зрителя, и любого другого получателя нарративной информации. Речь идет о транспортации в нарративный мир, компонентами которого являются эмоциональные реакции, ментальное воображение и отсутствие доступа к информации реального мира.
В результате этой транспортации читатель начинает ассоциировать себя с героем. В результате он переносит на себя определенные характеристики героя. Пример с Гарри Поттером демонстрирует, что этот перенос может иметь и косвенные политические последствия.
Мелани Грин (ее био – [10], ее сайт – green.socialpsychology.org) предложила нарративную теорию транспортировки, хотя сам термин транспортация по отношению к процессу погружения в вымышленный мир принадлежит не ей (см. [11–12]). Это термин Р. Геррига из его книги 1993 г. [13]. Здесь он отталкивается от метафоры путешествия в нарративные миры. Герриг, разрабатывая эту метафору, выстраивает в книге такие элементы транспортировки [14]:
– путешественник транспортируется с помощью каких-то элементов транспортировки, в результате проведения определенных действий;
– путешественник проходит какое-то расстояние от мира своего происхождения;
– это делает некоторые аспекты мира происхождения недоступными;
– путешественник возвращается в мир происхождения, изменившись за время путешествия.
Через десять лет Герриг выступает как когнитивный психолог, изучая взаимодействие между литературным опытом и когнитивными процессами [15]. В целом это направление развивается достаточно успешно, поскольку оно дает возможность объективизировать некоторые ощущаемые переходы между реальным и виртуальными мирами (см. некоторые другие работы [16–17]).
Можем ли мы считать «Гарри Поттера» пропагандой? И да, и нет. Но в любом случае существует множество непрямых методов влияния, таких и других, не информационных, а именно виртуальных объектов эмоционального воздействия, несущих вместе с тем свою собственную картину мира.
Виртуальные объекты могут существенно влиять на трансформации общества. Великобритания, к примеру, внезапно ощутила рост студентов, которые хотят изучать физику [18–19]. Число студентов, подающих заявки на физические факультеты, выросло с 2012 г. на 40 %. И что же считают причиной этого? Такие фильмы-блокбастеры, как «Гравитация», «Интерстеллар», «Теория всего». Последний фильм рассказывает о жизни Стивена Хокинга. А еще юные умы заинтересовались адронным коллайдером и марсоходом. Тут не упоминаются и другие фильмы, которые вышли в последнее время. Это и фильм о Тьюринге, четыре серии фильма о Флеминге, фильм о Цукерберге, американский сериал «Числа», повествующий о работе математика на ФБР. Сериал «Круг Блетчли» рассказывает о жизни дешифровщиц, которые читали кодированные тексты немцев во время войны, а после войны занялись расследованием преступлений, поскольку они умеют находить закономерности там, где их не видит никто другой.
Вероятно, мы можем понять под углом зрения теории транспортации и пропагандисткое влияние внутри страны. Вспомним СССР, где, следует признать, был широко открытым только один виртуальный мир – строителей коммунизма. Ко всему остальному дверь была закрыта. В таких тоталитарных условиях, когда происходит транспортировка в один виртуальный мир, а другие запрещены, пропаганда действует просто замечательно. И имеет место перенос характеристик героев на молодое поколение страны.
Но все это эффективно работает не только потому, что мы перенимаем эмоциональные, а не идеологические посылы, а еще и потому, что в советской схеме не было места для негативных героев. Вспомним определение соцреализма как борьбы хорошего с очень хорошим. Отсутствие мощного корпуса негативных героев в виртуальном мире является важным, поскольку, как показывают исследования, происходит реальное изменение отношений и интенций читателей и зрителей [20]: «Чем больше мы смотрим «Игру престолов», тем более меняются наши отношения и интенции, чтобы отражать рассказ. Наше исследование показывает, что это косвенно верно в отношении женщин и высокообразованных людей». Кстати, имя героини девочки Арьи стало самым быстро растущим именем среди родившихся девочек в США [21].
Т. ван Лэер с коллегами подчеркивает, вслед за М. Грин, что нарративная транспортация не нуждается в тщательной оценке аргументов, поскольку это эмоциональный, а не когнитивный процесс [22]. Другие исследователи подчеркивают, что если аналитические высказывания оцениваются по тому, являются ли они правдой, то рассказы оцениваются по правдоподобию, то есть по их похожести на жизнь. Кстати, у ведущего автора этого исследования Тома ван Лэера в 2011 г. была диссертация на тему «Возвращение нарратива. Изучение транспортации в социальных медиа» [23].
Возможны и два типа реакций на рассказывание: критические и нарративные. Критические – возникают при несоответствии рассказываемого с их представлениями, нарративные – представляют собой конструирование нарратива из рассказанного. Кстати, нарративная транспортация может уменьшать критический настрой.
Виртуальные объекты, как мы видим, обладают достаточно сильным воздействием, поэтому и пропаганда, и культура опираются в первую очередь на них. Они отличаются еще и тем, что блокируют реальность, облегчая тем самым свой процесс воздействия.
Литература
1. Anthony Gierzynski // www.uvm.edu/~polisci/?Page=AnthonyGierzynski.php
2. Gierzynski A. Harry Potter and the Millennials. – Baltimore, 2013
3. Gierzynski A. Magic effect: how Harry Potter has influenced the political values of the Millennial generation // www.newstatesman.com/politics/2014/ 08/magic-effect-how-harry-potter-has-influenced-political-values-millennial-generation