"Да, так еще нигде не было… Оскорбляли — да. Поколачивали — случалось. Но чтобы не заплатить, да еще так дело обставить, будто я сам во всем виноват! Зачем, спрашивается, стараюсь? Можно же по-другому, у всякой палки ведь два конца. Собрать армию из покойников и брать города один за другим. Да только не мое это. Душа не лежит".
Егор шагал по идущей сквозь кукурузное поле дороге вслед закату, прочь от Уманска.
Чувство, которое он испытывал, нельзя было назвать разочарованием. Так должно было произойти, рано или поздно. Таковы люди.
Нет, не страх и не отвращение лежали в основе подлого поступка уманцев. Простая человеческая жадность. Один из семи смертных грехов, которые они сами решительно отвергают.
Сзади на дороге раздался шум. Егор не обернулся.
— Трупогон! — он узнал голос Смагина. — Стой!
"Не простили, стало быть, плевка. Сколько их там, интересно? Неужели один только Никанор? Какое безрассудство… Что ж, если у него нет пистолета, судьба его незавидна. А если есть — моя…".
Егор остановился и развернулся. Смагин действительно был один, но агрессивных намерений не выказывал. Маг отошел чуть в сторону, чтобы торговец мог подъехать ближе.
"Что за тачка у него? Ну да, конечно, черный BMW. Как с ума все посходили".
— Привет, Егор, — Смагин высунулся из машины и подмигнул.
— Виделись.
— Да ты обиделся, как я погляжу! — хохотнул Смагин. — Не надо. С обиженными сам знаешь, что делают.
— Слушай, тебе чего? Поглумиться приехал?
— Нет, зачем? — пожал плечами Смагин. — Деньги тебе привез. За работу.
— Деньги? У Евграфа ты иначе рассуждал.
— Так то у Евграфа! Да еще и при Мишке, — Смагин махнул рукой. — Мне же здесь жить, бизнес вести. Что я, враг себе, что ли? В таких местах, как Уманск, чтобы жить спокойно, нужно разделять мнение руководства.
— Ну, это везде так.
— Ты не думай, что мы такие уж гады. Держи, — Смагин протянул Егору завернутую в целлофан тугую пачку тысячных купюр. Но взять деньги маг не успел. Стоило ему сделать движение навстречу, как Смагин выронил сверток, и тот упал на дорогу, подняв облачко пыли.
По глазам Никанора некромант понял — тот сделал это намеренно.
— Да, неплохие вы люди, — сказал Егор, стараясь игнорировать издевательский взгляд Смагина. — Слушай, Никанор, я хочу тебе услугу оказать, — некромант склонился к окошку смагинского BMW. — Враги есть?
— Враги? — Смагин прищелкнул языком. По лицу коммерсанта было видно, что он мгновенно забыл о своем первоначальном замысле унизить Егора и заинтересовался намеком, суть которого, несомненно, уловил. — Допустим, есть. А что?
— Ну… Могу помочь извести.
— За отдельную плату? — тут же уточнил Смагин.
— Да нет. Абсолютно бескорыстно. По дружбе, — усмехнулся некромант.
— Ну, если по дружбе, то давай, — Смагин заерзал на сидении. — А то самому как-то боязно, да и киллера надежного в наших краях днем с огнем не сыщешь.
Егор скинул с плеча мешок, покопался в нем и достал один из магических предметов.
— Вот, — маг протянул артефакт Смагину. — Сумеешь тайком во дворе у своего недруга закопать — и через три дня можешь венок ему на могилу заказывать.
— Сумею, — Смагин преобразился и стал похож на большую крысу, потирающую лапки в предвкушении похода на заброшенный сырный склад. — Все, Толян, кобздец тебе. И никаких проблем с законом. Ну, бывай, трупогон! — Никанор дал задний ход.
— И никаких проблем с законом, — повторил Егор. — Это уж точно. Никаких проблем.
Некромант подобрал сверток с деньгами, сунул в карман и зашагал дальше, по направлению к федеральной трассе "Ростов — Баку".
— Что за черт? — вскинулся Смагин, когда лежавшая на пассажирском сидении тряпичная кукла вдруг превратилась в светловолосую десятилетнюю девочку.
— Черт как черт, — Олеся пожала худенькими плечиками, открыла полный острых зубов рот и вцепилась сидевшему за рулем мужчине в горло. Машина съехала с дороги и скрылась среди высоких стеблей. Через полчаса из кукурузных зарослей выпорхнула летучая мышь. Пролетев несколько километров в сторону трассы, она опустилась на плечо стоявшему на обочине некроманту.
— Они будут мстить, я думаю, — пропищала зверушка.
— А я так просто уверен в этом, — Егор растворил заплечный мешок, и мышь, вновь обернувшись игрушкой, мягко свалилась туда.
Егор подошел ближе к дороге и вскинул правую руку. Почти сразу же от потока машин отделилась и притормозила рядом с ним вишневая "девятка". За рулем сидела симпатичная женщина лет тридцати.
— В Ростов едете? — уточнил Егор.
— Да, — кивнула незнакомка, — Садитесь.
Некромант залез в машину, перебросил мешок на заднее сидение, захлопнул дверцу и, повернувшись к хозяйке авто, спросил:
— А что вы скажете, если я приглашу вас сегодня вечером в суши-бар?
ИНТЕРЛЮДИЯ ВТОРАЯ
Выслушав рассказ о приключениях ростовского некроманта, Ангелина долго молчала. Потом кликнула официанта и заказала второй коктейль.
— Вижу, я скоро стану причиной развития у тебя алкоголизма, — улыбнувшись, произнес Эйнари и тут же подумал, что, возможно, пошутил не слишком удачно. Но готесса рассмеялась, продемонстрировав идеально ровные белоснежные зубы и серебряное колечко в языке. Правда, финну сразу стало понятно — смех этот нервный, вымученный, звучащий вовсе не потому, что девушка действительно рада шутке.
"Ну а как же еще? — подумал Тойвонен, вспоминая собственное — давнее уже — вхождение в сумеречные области. — Она, несомненно, склонна мне верить. Но в такой ситуации любой человек подумает то же самое — лучше бы того, во что я верю, не было… Столкнувшись же с этим воочию, думаешь так — а лучше бы мне вовсе никогда не рождаться на свет".
— Я… я не знаю даже, что и сказать, — произнесла Ангелина. — Такие вещи — это же как снег на голову, как электрошок. Меня всегда учили жить по-другому.
— Меня тоже, — усмехнулся Эйнари. — Знаешь, ты не кажешься мне похожей на человека, что слепо идет на поводу у чужого мнения.
— Я и не иду. Мама с папой не убеждали меня, что живых мертвецов не бывает. Но для меня это — сама собой разумеющаяся вещь.
— Просто ты их никогда не видела, — сказал Тойвонен. Так спокойно, будто речь шла о редких австралийских животных.
— Верно, — Ангелина благодарственно кивнула, приняв бокал из рук подошедшего официанта. Дождалась, пока парень отойдет от стола. — Но зомби не бывает вовсе не потому, что я в них не верю или не видела их. Они просто не существуют! Не могут существовать! Это хорошо для Голливуда, а не для современной России.
— Ну вот, ты уже говоришь словами Тихомирова, — констатировал финн. — Костя тоже догадывался о том, что мир не таков, как принято считать. И гордился этим своим подспудным знанием. Но первым закричал "Не может быть!", когда друг рассказал ему о реальном столкновении с инаковостью мира.
— Тоже верно, — произнесла Ангелина и, пригубив коктейль, продолжила: — И я прекрасно его понимаю. Мне ведь тоже очень не хочется, чтоб по Москве летали дьявольские мухи и разгуливали живые мертвецы.
— Об этом есть, кому позаботиться, — пожал плечами Эйнари. — Егор, к примеру. Отец Никодим. Или твой покорный слуга. Знаешь, я, в общем-то, не стремлюсь заставить тебя поверить. Ты ведь сама захотела меня послушать.
— С тобой не поспоришь, — улыбнулась готесса. — Чего я тоже не собиралась делать. Придется, — девушка печально вздохнула, — принять факт реальности зомби как неизбежное. Надеюсь, что если я сама вдруг встречусь однажды с кем-нибудь из них, поблизости окажется опытный некромант. Часто в мире случаются такие заварухи?
— Совсем не часто, — сказал Тойвонен. — И еще реже — сами собой. Обычно кладбища ворошит кто-то из некромантов, решивших использовать свой дар во зло.
— Что, и такие бывают? — поставив бокал, Ангелина испуганно воззрилась на собеседника.
— Бывают, — промолвил Эйнари. — Но их гораздо меньше, чем таких, как Егор.
— А сам он как поживает? — спросила девушка. — Жив? До сих пор этим занимается?
— Егор прекрасно себя чувствует, — с улыбкой промолвил Эйнари. — Он иногда бывает в Москве — заходил ко мне пару недель назад. Мы славно погуляли. А вот заказов у него теперь немного. Времена не те. Так что Егор теперь все больше по основной специальности трудится. Дизайнером.
— Слушай, а старого колдуна тоже он воскрешал? Получается, что Егор не такой уж и добрый?
— Нет, — улыбнулся Эйнари. — То был другой некромант. Видишь ли, история приключений Егора Киреева — она на самом деле очень длинная. Несколько книг можно было бы написать. Так что давай мы пока оставим парня в покое.
— Хорошо. А как Олеся? Все еще при нем?
— Нет. Срок ее службы давно истек. Живет теперь где-нибудь своей тайной жизнью. А может, пала от руки ретивого охотника. Кстати, факт ее существования тебя почему-то не удивил…
— На фоне скачущих по кладбищу оживших трупов казаков вампиры смотрятся весьма обыденно, — рассмеялась девушка. — Но ты снова прав. Я много читала о кровососах, смотрела фильмы. Мне нравится вампирская эстетика. Но я никогда не думала, что все это — правда…
— Далеко не все, — покачал головой Эйнари. — Всю правду о вампирах знают, наверное, только они сами.
— Так их много? — глаза готессы вспыхнули огнем живейшего интереса.
— Побольше, чем зомби, — усмехнулся Эйнари. — Причем — намного больше.
— А ты знаком с кем-нибудь из них?
— Да, — кивнул хозяин "Сувниров Тьмы". — О нем и будет мой следующий рассказ.
Глава 3
ПРОКЛЯТИЕ ПЬЮЩИХ
"Четыре заявления о пропаже детей поступили в милицию Санкт-Петербурга всего за один день…".
Дома я телевизор не смотрю. У меня даже каналы не настроены — использую свой Sony только для видеоигр. Но сейчас, стоя в очереди за коктейлем в небольшом магазинчике, волей-неволей вынужден слушать бестолковую болтовню дикторов и корреспондентов. Должно быть, хозяин установил здесь "ящик", чтоб продавщицам не было скучно. Скука — она порой ведет к рассеянности, а рассеянность — к недостаче в кассе.
— Какой ужас! — всплескивает руками пожилая женщина, стоящая в очереди передо мной.
"Знали б вы, бабушка, что такое истинный ужас", — внутренне усмехаюсь я.
Очередь медленно продвигается, и я получаю возможность увидеть происходящее на экране. Там как раз показывают портреты пропавших детей. Трое из четверых — детдомовцы. Хмурые, неприветливые, невыразительные лица. Четвертый — из обычной семьи, проживающей в Выборге. Как говорят, не в первый раз сбежал из дома. Довольно симпатичный мальчик.
Нет, вы не подумайте, я не в этом смысле. С ориентацией у меня более чем порядок. Просто у этого пацана, в отличие от предыдущей троицы, лицо было честным и… чистым. Сразу было заметно, что он еще верит в справедливость этого мира. Вполне возможно, он и бежал раз за разом от родного порога, чтоб где-нибудь ее отыскать.
Где они сейчас, эти дети? Что с ними? Ведь мир далеко не справедлив, нет. Он хитер, коварен, расчетлив. И предельно жесток.
Недавно я читал в газете "Вне закона" документальный рассказ о маньяке-педофиле, насиловавшем детей в городских подъездах. Один эпизод той статьи врезался в память навечно — тот, где описывалось, как этот гад, надругавшись над очередной жертвой — одиннадцатилетним мальчиком, — решил как следует над ним поиздеваться. Не могу без содрогания вспоминать об этом. В общем, маньяк сунул руку мальчишке в задний проход и вырвал ему кишечник.
После таких известий начинаешь даже радоваться тому, что собственное детство прошло под неусыпным контролем родителей. А ведь когда-то сам хотел сбежать из дома… Кто знает, чем это все могло закончиться?
Меня зовут Максим. Мне двадцать пять лет. Я живу в Санкт-Петербурге. Учусь на юриста. Свободное время обычно провожу со своими друзьями около станции метро "Проспект Ветеранов". Изредка захаживаю в рок-клуб "Порт". Да, я люблю рок. Но я совсем не тусовочный персонаж. Многие питерские неформалы почти ежедневно торчат на площади Искусств, а к середине ночи переползают на Марсово поле. Меня там можно встретить не чаще, чем раз в полгода. Не люблю чересчур уж большие и шумные сборища.
Сейчас я на Ветеранов. Зашел в магазин купить выпивку для всей нашей компании. Мои друзья — уличные музыканты. Весьма неплохие музыканты, скажу я вам.
Небольшой крытый рынок в пяти шагах от выхода из метро — очаг местной культурной жизни. Днем здесь часто можно услышать игру дуэта слепых — гитариста и саксофониста. Чуть позже собирается молодежь, и лирические инструментальные композиции сменяются боевиками из "золотого фонда" русского рока.
А вот и моя очередь подошла. Покупаю семь больших банок "Черного русского" и, подмигнув симпатичной продавщице восточной наружности, выхожу.
— О, а вот и Вампир! — весело кричит Серж, ударив по струнам. — Вампир, тебя только за смертью посылать.
— А я ее и принес, — ухмыляюсь. Подхожу к друзьям и начинаю раздавать банки: Сержу, тезке Максу, Мелиссе, Люцику, Волче и ее парню Смарту. — Вот, пожалуйста, коктейль "Черная смерть".
Кличку Вампир мне дали за чересчур уж мрачный имидж. На улице меня частенько принимают за гота, но я таковым не являюсь, хоть многие из готических групп мне нравятся. Да, я не отрицаю, что мой внешний вид может показаться мрачноватым и даже зловещим. Я всегда одеваюсь в черное, и очень часто на моих футболках и балахонах присутствуют перевернутые пентаграммы и демонические лики. Ну сатанист я, тут уж ничего не поделаешь! На пальцах — массивные серебряные перстни (в какой манере они выполнены, вы, я думаю, угадали). Шевелюра, длина которой составляет семьдесят сантиметров, собрана в хвост, перехваченный в нескольких местах кожаными шнурками. Добавьте к этому нос, получивший свою уникальную форму после семи переломов (что делать, такова цена черного пояса по каратэ). В сочетании с моим ростом (ровно два метра) и тем фактом, что я снимаю солнечные очки, лишь когда вхожу в помещение (да и то не всегда), все это действительно может произвести пугающее впечатление на чересчур чувствительных граждан.
Но это меня мало беспокоит. Как хочу, так и выгляжу, мое дело.
— Ну что, ребята, может споем? — говорю я, открывая банку. Волча берет гитару из рук Сереги, Макс подтягивает струны на своем инструменте. Со стороны может показаться, что музыканты собрались здесь, чтобы подзаработать деньжат на пиво (ну, или на запись альбома). Да, несколько лет назад все начиналось именно так. Но уже давно мои друзья играют больше для собственного удовольствия, а то, что прохожие дают им за это деньги, покупают сигареты и выпивку — это, как говорится, пустячок, а приятно.
Штиль! Ветер молчит,
Упал белой чайкой на дно…
Волча поет, я, время от времени прихлебывая коктейль, подпеваю. Те, кто не принимает участия в исполнении, стоят чуть в стороне, чтобы не мешать людям, что, заинтересовавшись, остановятся, чтобы дослушать песню до конца. А таких бывает много — голос у Волчи золотой.
Между всех времен, без имен и лиц,
Мы уже не ждем, что проснется бриз!
К нашему дуэту присоединяются трое молодых ребят далеко не рокерской внешности. Ну что тут скажешь — эта музыка действительно будет вечной! Не верьте хит-парадам журналов "COOL" или "Молоток". Дерьмо, о котором там пишут, не стоит и одной строчки из любой песни "Арии" или Кипелова.
Небольшая пауза, которую заполняют гитарным звоном ловкие пальцы Макса, а после…