Один взгляд в налитые кровью глазки сказал Дину, что его ждет и что промедление будет фатальным. Без всякой паузы он нанес сильный удар Квентину в живот, ощутив, как громадный кулак просвистел мимо его головы. Хрюкнув, гигант согнулся, схватившись за брюхо. Затем выпрямился, удивительно проворно для своих размеров, и сделал выпад в сторону Дина. Не попал, но его изуродованное, истекающее кровью лицо вселяло ужас.
Дин ударил в это лицо, но гигант качнул головой, и удар не достиг цели. Тут же громадная лапища схватила молодого человека за пояс, хотя он и попытался увернуться, а вторая стиснула горло. Пальцы сжались, перекрывая Дину доступ воздуха. Он изо всех сил пытался вырваться, краем глаза заметив, что Джоан с отчаянной смелостью бросилась на Квентина.
Тот яростно взревел, убрал одну руку от шеи Дина и швырнул ею девушку через всю комнату. Джоан ударилась головой о стену, сползла на пол и больше не шевелилась.
Через плечо Квентина Дин увидел, как Кентон нерешительно крутит в руках тяжелую вазу. Неужели не решится ударить?.. Он понимал, что еще мгновение — и будет поздно. В глазах потемнело, поплыли багровые круги. Внезапно железные пальцы, стискивающие ему горло, как будто мгновенно выросли и сжали все тело. В голове раздался беззвучный взрыв, вспыхнуло ослепительное пламя. И все накрыла тьма…
Дин медленно возвращался к жизни, с трудом борясь за каждый вдох.
В горле пульсировала боль. Руки тоже болели. Он хотел было сменить положение, чтобы лечь поудобнее, но не смог даже двинуться. Тогда молодой человек открыл глаза.
Он был пленником и сидел спиной к зарослям высоких побегов бамбука, руки были заведены за спину и связаны так, что Дин невольно обнимал прочные стволы. Ноги, однако, оказались свободны, но затекли, и он с трудом выпрямил их. Потом, выпучив глаза, уставился на фантастическое зрелище перед собой.
Очевидно, он провел без сознания много часов, поскольку солнце стояло уже высоко, и его лучи ярко освещали ложе из побегов бамбука и подвешенную над ними на уровне талии бамбуковую же клетку. Между прутьями имелись широкие промежутки, сквозь которые виднелось полуобнаженное тело Джоан. Ее растрепанные темные волосы закрывали голые плечи. Глаза были закрыты, но по ровному движению груди Дин понял, что она еще жива.
Девушка была прочно привязана в клетке, Дин видел, что ее раскинутые в стороны руки примотаны к бамбуковым прутьям изолентой. А под клеткой трепетали десятки высоких, тонких ростков с металлическими иглами на верхушках, и некоторые из них уже почти касались тела девушки.
Дин услышал смех за спиной, и в поле его зрения появилась громадная, волочащая ноги фигура.
— Квентин! — прошептал Дин пересохшими, растрескавшимися губами. — Ты дьявол!
Гигант даже не обеспокоился сменить одежду. На нем все еще был измазанный кровью черный дождевик и шляпа, только черная маска снова была на лице и трепетала от дыхания. Он стоял, недоброжелательно глядя на своего пленника.
— Ты думаешь, тебе это сойдет с рук? — спросил Дин, стараясь взять себя в руки. Гигант рассмеялся.
— Вот увидишь, — пробормотал он. — Если вы богаты, вам все сойдет с рук. А она сделает меня богатым, — повернулся и окинул похотливым взглядом лежащую без сознания девушку. — Подождем, пока она не станет наполовину растением, — злорадно сказал он. — Она еще будет благодарить меня за это.
— Не хочешь же ты сказать… — у Дина перехватило горло, он напряг все мускулы в тщетной попытке освободиться. — Отпусти Джоан! Мы… мы принесем тебе животных для опытов!
Гигант покачал головой, не соизволив даже ответить. Его глаза вспыхнули из-под шляпы. Внезапно в голову Дину пришла одна мысль, и он быстро огляделся.
— А где Кентон?
Гигант пожал плечами.
— Может, умер… не знаю. Я оставил его лежать в доме, когда ударил головой об пол.
Квентин замолчал и нагнулся, чтобы осмотреть клетку, в которой лежала девушка. Очевидно, осмотр его удовлетворил, так как в его бормотании послышались ликующие нотки:
— А теперь слушай. Если не получится с нею, то следующим будешь ты. Я уже приготовил тебе клетку, — он махнул рукой на еще одно бамбуковое сооружение неподалеку. — Но у меня все получится… вот увидишь!
Охваченный ужасом Дин заметил, что острые металлические иглы на концах бамбуковых ростков уже коснулись белой кожи на спине Джоан, вытягиваясь вверх незаметно, но неудержимо. Внезапно девушка застонала и содрогнулась. Она резко открыла глаза и увидела бамбуковые прутья клетки в нескольких дюймах от своего лица. Одно острие укололо ее, и Дин увидел, как несколько темно-красных капель побежало по бамбуковому ростку.
Джоан повернула голову и увидела Дина. Она разом все поняла, и ее глаза заполнились ужасом.
— Ли! — закричала она, и тут же стиснула зубы.
Еще один тоненький ручеек крови пополз по бамбуковому побегу. Одетый в черное гигант безумными, торжествующими глазами смотрел на девушку…
Когда Джоан тихонько застонала, в груди Дина начал расти безумный гнев, удвоивший его силы. Он рванулся вперед, пытаясь порвать путы, но они выдержали. Тогда он с силой откинулся назад, ударившись спиной в гибкие стебли бамбука. Если бы только он смог их сломать…
Но прутья оказались слишком прочными. Тогда Дин снова рванулся вперед, напрягая все мышцы, но добился только боли в спине и повредил кожу на запястьях. Он не мог добраться до узлов веревок, которыми был связан. Так что оставалось лишь, не обращая внимания на боль, рваться вперед, чувствуя, как скрипит и раскачивается бамбук под его напором.
Внезапно раздался треск, слишком слабый, чтобы его мог услышать гигант, но давший надежду Дину. Он почувствовал, как острый край врезался ему в запястье, и, ощупав его пальцами, обнаружил сухой бамбуковый стебель среди зеленых. Именно этот сухой бамбук сломался от его безумных усилий.
Дин пошевелил руками, чтобы поместить веревку к острому краю, которым можно было резать, как лезвием ножа. Затем начал раскачиваться, чтобы перепилить веревку, замерев, когда гигант посмотрел на него. Но в этот момент Джоан издала придушенный крик, и Квентин снова повернулся к ней.
Кровь медленно стекала уже из нескольких ранок, и Джоан пыталась выгнуться, чтобы уберечь спину от уколов металлических игл. Но в бамбуковой клетке было невозможно пошевелиться. Когда девушка поняла это, она зарыдала.
Дин понял, что медлить больше нельзя. Он уперся ногами в корни бамбука и вложил все силы в один отчаянный рывок. И надрезанная уже веревка лопнула!
Руки оказались почти свободны, но Дин не стал ждать, пока они освободятся полностью, и, вскочив, опустил голову и сломя голову ринулся на Квентина, мгновенно повернувшемуся к нему. Увидев несущегося на него Дина, гигант попытался ударить его снизу в лицо — от такого удара лицо молодого человека превратилось бы в лепешку, — но промахнулся.
Дин, осознавая, что все равно не устоит, нырнул в ноги своему противнику. Оба рухнули на бамбуковую клетку, предназначавшуюся пленнику, и та разлетелась на куски. Острый, как нож, осколок бамбука воткнулся молодому человеку в руку, но времени вытаскивать его не было.
Сильный удар в плечо заставил Дина на мгновение ослабить захват. Квентин тут же вывернулся, освободился и вскочил на ноги. Но и Дин был почти так же быстр. Они оба стояли друг перед другом, тяжело дыша. Внезапно Джоан опять вскрикнула, Дин невольно взглянул в ее сторону, и это чуть было не погубило его.
Гигант попытался пнуть его в пах, и Дин спасся, лишь резко развернув корпус. Стремясь сохранить равновесие, он продолжил поворот и опять встал лицом к противнику. Но гигант не воспользовался этим, а зачем-то шарил рукой в кармане. Дин отчаянно бросился на него.
Сверкнул в ярком солнечном свете металл, грянул выстрел, и Дин ощутил, как что-то горячее ударило в бок. Но тут его кулак, усиленный всем весом тела, врезался в черную маску, закрывавшую лицо Квентина.
От этого ужасного удара колени гиганта подломились, он пошатнулся и рухнул на разбитую бамбуковую клетку. Больше он не шевелился, и Дин бросился на помощь Джоан…
Он поспешно освободил почти нагое тело девушки из клетки. Когда молодой человек опустил ее на землю, она села и полными боли глазами уставилась куда-то вперед, пока Дин торопливо освобождал ее руки от изоленты. Затем он легкими прикосновениями ощупал ее спину и вздохнул с облегчением.
— Джоан! Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Она всхлипнула, хватаясь за него.
— Наверное, Ли. Бамбук не сделал… просто не успел…
— У тебя только поверхностные ранки, — постарался успокоить ее Дин. — Сейчас… — Он оторвал несколько полос от своей изодранной рубашки и перевязал себе плечо. — У меня все в порядке. Пуля только оцарапала меня…
Джоан уставилась на тело, лежащее вниз лицом среди обломков клетки. Глаза ее расширились от удивления.
— Ли, — быстро сказала она, — не мог бы ты…
На лице Дина появилось странное выражение.
— Мне кажется, мы оба будем удивлены, — кивнул он. — Когда я ударил его в лицо, то почувствовал…
Он перевернул безжизненное тело на спину и сорвал с него маску. Джоан удивленно вскрикнула.
Дин, глядя на обломок бамбука, торчавший из глазницы мертвого человека, мрачно сказал:
— Ну, думаю, твой кузен больше не причинит нам беспокойств.
Поскольку это было тело Джеффа Кентона…
— Он неплохо замаскировался, — объяснил Дин, пока обрабатывал раны на спине Джоан, лежащей на диване в гостиной старого дома. — Подложил тряпки под плечи, чтобы выглядеть массивным, и надел дождевик, создающий иллюзию роста. А с маской и шляпой, надвинутой на глаза, и бормотанием, как у Квентина, посчитал, что я не узнаю его.
— Но почему, Ли, почему? — спросила Джоан, передергивая плечами. — Зачем ему все это?..
— Потерпи еще минуточку… Конечно, ради денег. Если бы ты умерла, то он получил бы все деньги дяди Уэйна. Насколько я понял, он давно уже знал об экспериментах Квентина, на этом и строил свои планы. Это тебя он хотел убить, а не меня. После того как бамбук прикончил бы тебя, он ушел бы в дом и сбросил маскировку. А затем появился и спас бы меня, как Джефф Кентон, рассказал бы сказочку о том, как пришел в себя после нокаута, сумел подкрасться, ударить Квентина по голове, а потом связать его и запереть в подвале. Он там с тех пор, как Кентон вчера вечером ударил его вазой по голове.
— Но ты же сказал, что он приготовил клетку и для тебя, — возразила Джоан.
— Он сказал это, притворяясь Квентином. Он хотел убить только тебя, а меня оставить в живых, чтобы я свидетельствовал против Квентина, которого признали бы виновным в убийстве. Тогда сам Кентон получил бы в наследство все состояние и имение.
— Так Квентин был просто игрушкой в его руках? — нахмурилась Джоан, все еще слегка дрожа.
— Да, — подтвердил Дин. — На самом деле несчастный калека не опасен, если его не разозлить. Кентон просто очень хитро пугал нас им. Но Квентина все равно нужно отвезти в больницу. Так будет лучше и для него, и для тех бедных существ, которых он мучил… Смешно, — улыбнулся Дин, помогая Джоан сесть, — смешно, что, даже если бы все планы Кентона удались, все равно ему было бы не видать наследства.
— О, ты имеешь в виду…
— Конечно. Ты дважды пыталась ему рассказать, но он так и не дал тебе этой возможности. Он не знал, что мы поженились еще в Нью-Йорке, как раз перед тем, как сели в поезд!
Кладбищенские крысы
Старик Мэссон, смотритель древнего, много лет назад заброшенного кладбища Салема, издавна вел войну с крысами. Несколько поколений назад они пришли из доков и поселились на кладбище, колония самых обычных крыс, и никто не обращал на них внимания. Но, когда Мэссон принял бразды правления кладбищем после таинственного исчезновения прежнего смотрителя, он решил, что крыс нужно прогнать.
Сначала старик ставил на них капканы, клал перед входами в норы отравленную еду, потом попытался отстреливать, но все это не давало результатов — крысы не уходили. Они плодились и размножались, наводняя кладбище голодными ордами.
Эти крысы были слишком большими даже для mus decumanus, отдельные экземпляры которых достигают пятнадцати дюймов в длину, не считая длинного голого розовато-серого хвоста. Мэссон мельком видел среди них особей величиной с кошку, а когда могильщики несколько раз раскапывали их норы, то зловонные туннели были столь широкими, что человек мог проползти по ним на четвереньках. Корабли, в прошлом частенько приходившие из далеких портов к старым салемским причалам, привозили порой странные грузы.
Мэссон иногда размышлял о невероятных размерах крысиных нор. Невольно вспоминались жуткие легенды, которые он слышал, когда приехал в древний Салем, где некогда обитали ведьмы, — легенды о вымирающих нечеловеческих созданиях, живущих в норах под землей. Былые времена, когда Коттон Мазер охотился за культами Зла, поклонявшимися в ужасных оргиях Гекате и Темной Матери Магне, миновали, но мрачные здания с остроконечными крышами по-прежнему чуть ли не смыкались друг с другом над узкими мощеными улочками, а богохульные тайны и мистерии, по слухам, до сих пор таились в темных подвалах и пещерах, где все еще проводились, вопреки здравому смыслу, давно забытые языческие обряды. С умным видом качая седыми головами, старейшины заявили, что в неосвященных землях древних салемских кладбищ могут обитать твари похуже личинок и крыс.
А еще был странный страх перед крысами. Мэссон терпеть не мог этих небольших, но свирепых грызунов, поскольку знал, какую опасность могут нести их острые, как иголки, клыки, но он никак не мог понять необъяснимый ужас, которым веяло от заброшенных, полных крыс зданий.
До Мэссона доходили смутные слухи об омерзительных существах, живущих в глубоких подземельях, и том, какую власть они имели над крысами, собирая их в ужасные армии. Крысы, шептались старики, являются посредниками между нашим миром и древними пещерами глубоко под Салемом. Тела из могил крадут для ужасных ночных пиршеств, говорили они. Миф о Гамельнском крысолове — выдумка, скрывающая нечестивый ужас перед черными ямами Аверна, наполненными порожденными адом чудовищами, не рискующими показываться при свете дня. Мэссон мало обращал внимания на эти россказни. Он почти не общался с соседями и фактически делал все, чтобы скрыть существование крыс от назойливых взглядов — и тому имелась уважительная причина. Если бы смотритель инициировал расследование, то это означало бы вскрытие множества могил, в которых могли обнаружить неприятные для него вещи. И если изгрызенные, пустые гробы еще могли быть приписаны крысам, то объяснить, почему изрезаны тела, лежавшие в некоторых гробах, оказалось бы нечем.
Самое чистое золото используется зубными техниками, и зубы не удаляют, когда хоронят человека. Одежда — другое дело, обычно покойника обряжают в костюм из тонкого сукна, дешевого, к тому же можно легко распознать его происхождение. С золотом обстояло иначе. А ведь были еще студенты-медики и, реже, готовые платить звонкую монету доктора с почтенной репутацией, нуждающиеся в трупах и не собирающиеся выяснять их происхождение.
До сих пор Мэссону успешно удавалось препятствовать подобным расследованиям. Он даже вообще отрицал существование крыс, хотя они порой отнимали у него добычу. Мэссона не волновала судьба трупов после того, как он заканчивал свой грабеж, но крысы неизбежно утаскивали тело через дыру, которую прогрызали в гробу.
Размеры крысиных нор все чаще тревожили Мэссона. Было также любопытное обстоятельство: гроб всегда оказывался открытым с торца, но никогда сбоку или сверху. Это указывало на то, что крысы действовали как будто по указке некого умного вожака.