Голоса вскоре смолкли. Лица нетерпеливо повернулись к алтарю, тишина воцарилась в пещере. Перед идолом встал человек в черном, свободном одеянии. На голове была странная маска — трехлицая, и каждое лицо, похожее на остальные, было красивым и мертвенно бледным, как лик трупа. С дрожью я признал в них голову Люцифера Данте — адскую Троицу и из мифологического Евангелия Никодимуса. Жрец воздел вверх руки, и из толпы послышался шепот:
— Харр! Харр! Аве, Сатана — Саббат!..
Потом заговорил жрец. Голос был знакомым, но я никак не мог его узнать. Очевидно, он был намеренно искажен. Раздались звучные слова на латыни — молитва, древняя, древняя молитва Злу. Скандирование росло. Собравшиеся по очереди проходили вперед и бросали перед черным алтарем деньги и драгоценности. Наконец, когда выросла приличная кучка, скандирование смолкло.
— Вы отдали десятину Владыке, — провозгласил жрец. — Вы отдали ему должное. Но он все равно не рад. Убит один из вас, дорогой Темному. Предательски убит.
Я увидел взгляды, которые собравшиеся украдкой бросали друг на друга.
— Он не может обрести отдохновение. Он восстал и бродит среди нас. Черное предательство проникло в легионы Сатаны, и Он отвернет свой лик до тех пор, пока не будет найден убийца. И вурдалак станет ходить по ночам…
Его прервали. Какой-то человек вскочил на каменный выступ у стены.
— Фрэнк это сделал! — закричал он. — Я видел, как той ночью он вернулся в город…
Кто-то закричал, возникла короткая сумятица. Но она тут же улеглась, и двое вытащили вперед задыхающегося молодого человека с побелевшим лицом — того парня, с которым я разговаривал в магазине старого Эбби Линка. В его глазах метался ужас. Мужчины бросили его на пол перед алтарем.
— Прекрасно, — заговорил жрец с злорадным торжеством в голосе. — В течение многих дней вы бросали вызов Владыке, предоставляя место в ваших рядах предателю. Но теперь вы свободны… Скоро, очень скоро станете свободны!
— Да будьте вы все прокляты! — задыхаясь, закричал парень, вставая на ноги. — Я никогда не хотел заниматься этим! — прорыдал он со страхом и гневом. — Конечно, это я убил Джозефа Бентли. Я узнал, что это он был жрецом, и подумал, что если я его убью, то смогу сбежать из этого… этого… — он не мог закончить, на его лице появилось выражение загнанного животного.
— Ты богохульствуешь, — небрежно бросил жрец. — Джейсон Бентли не был жрецом, но он столь же дорог Владыке, как и все остальные из нас. Поэтому ты умрешь, — он повернулся к толпе. — Вы еще не совсем искупили свой грех, выгораживая предателя, — и он сделал руками какой-то странный жест.
Толпа хлынула вперед, точно вода из прорвавшейся запруды. Парень был поглощен ею и исчез в звериной жажде крови. Он издал лишь один крик, пронзительный и отчаянный, переходящий в жалобный стон, а затем рев толпы заглушил его. Жрец снова поднял руки. Толпа отступила. На каменном полу лежало то, что осталось от юноши. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он был буквально разорван на куски!..
— Вы искупили свой грех! — громогласно воскликнул жрец. — Он принял вашу жертву — Бел, Молох, Владыка Ночи, Антагонист!
Его гротескная маска повернулась ко мне. Жрец сделал какой-то жест. Я почувствовал, как меня хватают и развязывают веревки. Потом меня рывком поставили на ноги.
— Подведите его. Владыка все еще жаждет!
Перед алтарем меня заставили встать на колени. Но жрец внезапно, словно передумал, опять сделал жест.
— Нет! — Сначала девушку! А он пусть смотрит, как она умирает!
Я принялся ругать его, горько, грязно, поскольку меня оттащили назад, а к алтарю подтащили Сандру. В ее глазах не было страха, когда она встретилась со мной взглядом, но я знал, каких усилий ей стоило не показывать свой ужас.
Жрец коснулся рычага на алтаре, и пламя погасло. На алтарь положили полуобнаженное связанное тело Сандры. Жрец выступил вперед с небольшой кувалдой в руках. На металлическом молотке виднелись темные пятна.
— Сатана! — воскликнул он задрожавшим от волнения голосом. — Прими нашу жертву! Владыка Внешней Тьмы, Земной Бог, мы служим Тебе, трепеща от страха. Мы больше не служим никакому другому богу, чтобы не пробудить Твой гнев. Люцифер, отец суккубов и инкубов, Зверь Апокалипсиса, прими нашу жертву!
Он опустил и осторожно коснулся кувалдой голого колена Сандры. Ужас наполнил меня, когда я понял его намерения. Это была видоизмененная пытка колесом, весьма популярная во времена Инквизиции. Но вместо того, чтобы ломать Сандру на колесе, ей собирались раздробить кувалдой суставы на черном каменном алтаре. Тихий ропот пронесся по толпе и внезапно превратился в крики. Из-за статуи темного бога появилась странная фигура — какой-то человек, держащий в одной руке изодранный белый саван, а другой показывал толпе какой-то предмет. Это был эксцентричный художник Ян Сеннет. Меня словно ударило током, когда я понял, что он показывает. Я увидел изодранный белый саван, под ним какую-то покрытую волосами одежду, а показывал он… посмертную маску моего брата Джейсона!
Глава VI
Слуга сатаны
Державшие меня руки ослабили хватку, когда мои стражи уставились на Сеннета. Жрец зарычал и сделал шаг назад. Кто-то вышел из толпы и направился к алтарю. Я узнал старого Эйба Линка. Губы его дрожали, глаза ярко блестели. Сеннет что-то прокричал сквозь гул толпы, указывая на жреца.
— Вы арестованы! — различил я.
Жрец двинулся вперед, но художник поднял что-то, лежащее за алтарем. Это оказался автомат, который он направил на жреца в черной одежде.
— Вы все идиоты… даже хуже, чем идиоты! — крикнул он толпе. — Я нашел этот маскарадный костюм, спрятанный в проходе позади алтаря. Этот человек, — он указал на жреца, — маскировался под Джейсона Бентли, чтобы держать вас в узде, а вы оказались глупцами, не распознав обман!
Что-то, вращаясь, полетело в воздухе — кувалда жреца. Она скользнула по виску Сеннета, и тот рухнул на пол, как срубленное дерево. А потом начался водоворот безумия. Помню, как кто-то с искаженным от ужаса лицом запрыгнул на выступ у стеньг и заревел:
— Убейте их всех! Убейте и детектива, если не хотите висеть!
И началось. Я услышал, как закричала Сандра, выдернул руку и нанес удар кулаком в челюсть человеку справа от меня. Тот упал на пол, а я вывернулся из рук второго и бросился к телу Сеннета.
Краешком глаза я увидел, как ко мне ринулся жрец, но его перехватил Эйб Линк, и они покатились по полу, осыпая друг друга ударами. Я нагнулся, чтобы схватить автомат, но не успел, поскольку пришлось отразить нападение одного из недавно державших меня стражей. Через его плечо я увидел, как к алтарю хлынула толпа. Я понял, что это смерть.
Я бросился на пол. Противник не ожидал этого, и, запнувшись, перелетел через меня. Его голова с отвратительным стуком ударилась о каменный пол. Пальцы мои сомкнулись на холодном металле автомата, и я вскочил на ноги.
Толпа была меньше, чем в десяти футах, когда я пустил первую очередь. Я направил ствол автомата по дуге над их головами, но все остановились, затем повернулись и бросились бежать. Я продолжал стрелять. Пещера наполнилась треском автоматных очередей и воплями бегущей толпы. Я держал палец на спусковом крючке, пока последний человек не исчез во устье туннеля.
— Джин, — дрожащим голосом позвала Сандра. — О, Джин… Слава Богу!
Держа автомат под мышкой, я развязал ее. Она ухватилась за меня, дрожащая, с бледным лицом.
Рядом раздался стон. Сеннет уже сидел на полу, с сожалением ощупывая голову.
— Боже! — воскликнул он. — Как же я оплошал. Если бы не вы… Я слишком поздно увидел и не успел увернуться, — лицо его застыло, и я проследил за его взглядом.
У ног темного бога лежало два неподвижных тела — Эйб Линк и жрец. Тела их сплелись и не шевелились. Линк лежал на спине, из-под его головы расходилось серовато-красное пятно. Открытые глаза остекленели.
Руки его закостенели на горле жреца. Сеннет подошел и осмотрел их.
— Оба мертвы, — сказал он без всяких эмоций. — Я так и думал.
Я больше не мог сдерживать любопытство.
— Ради Бога, что здесь творится? Вы детектив?..
— Да, — кивнул Сеннет. — Окружной прокурор послал меня расследовать таинственные грабежи, участившиеся в этом районе. И я напал на след сатанистов. Я обнаружил, что шериф хорошо знает их, поэтому от него не будет никакой помощи.
Он криво усмехнулся, заметив, что Сандра бросила взгляд в черное устье туннеля.
— Они не вернутся. Мы вооружены и в безопасности, а вскоре увидим наших друзей перед судом присяжных. Они… Я много чего узнал, Бентли, и скажу вам правду, даже если она причинит вам боль. Ваш брат… он был жрецом сатанистов.
Это действительно причинило боль. Я ничего не сказал.
— Но, поверьте, он стал им не по своей воле. Этот человек… — Сеннет пошевелил ногой тело жреца, — ваш брат был в его власти. Очевидно, Джейсон Бентли давно баловался сатанизмом и лучше других знал, как организовывать культы. Это и было важно. Этот человек шантажировал вашего брата и заставил его править культом в качестве марионеточного жреца. Но настоящим хозяином был он сам, он же и получал прибыль. Мне кажется, он был достаточно искренним фанатиком. Я многое узнал о них. Люди обычно не обращают внимания на художника. Таким образом, я обнаружил, что местные жители, завлеченные в дьяволопоклонническую секту, все сильнее выказывают недовольство. Они не были фанатиками, как их вождь.
— Вы хотите сказать, что он верил… — начал было я.
— Да, — перебил меня Сеннет. — В прошлые столетия многие люди искренне поклонялись дьяволу. В тринадцатом веке были люцифериане. Потом тамплиеры, альбигойцы, катары — это только общеизвестные религиозные культы. Ваш брат являлся номинальным лидером и… — он криво усмехнулся, — предназначался на роль козла отпущения, на случай, если местные жители выйдут из-под контроля и решат сбросить с себя хомут. Грабежи, кстати, совершали они же, подстрекаемые жрецом и вашим братом. Несмотря на то, что жрец был искренне верующий, он не был против получения прибыли на стороне.
— Но к чему весь этот маскарад? — спросил я.
— Я думаю, что когда ваш брат был убит, настоящий лидер занял его место в качестве жреца и объявил, что, пока не найдут убийцу Джейсона Бентли, он восстанет из могилы и будет мстить. Жрец хотел вернуть местных в лоно секты. Когда появились вы, он испугался, что вы откроете правду, и пустил о вас кое-какие слухи. Видите ли, местные жители достаточно суеверны, чтобы поверить чему угодно.
— И в первую ночь…
— Он спрятался в склепе, планируя напугать вас. Но, когда появилась девушка, он воспользовался возможностью нанести первый удар, убив ее и позволив вам рассказать странную историю. Поразительно, — покачал головой Сен-нет, взял руку жреца и поднял ее, затем отпустил, позволив ей свободно упасть, причем тело жреца перевернулось, но руки старого Эйба Линка все еще стискивали ему горло. — Просто поразительно, до каких глубин он пал, — задумчиво продолжал Сеннет. — Как и многие другие, он стал дьяволопоклонником ради острых ощущений, и постепенно запутывался все глубже и глубже. Когда же он обрел искреннюю веру в Сатану, то утратил все ориентиры, и у него осталось лишь одно желание — заполучить новообращенных для Люцифера.
Сандра вдруг вскрикнула и, дрожа, прижалась ко мне. Я обнял ее за плечи. Когда Сеннет перевернул тело жреца, маска соскользнула с него и откатилась в сторону, обнажив распухшее, почерневшее лицо сатаниста…
Лицо моего кузена Лью Кина!
Я, волк
Эдгар Койл остановил машину на ухоженной дороге и с любопытством уставился на дом, высившийся впереди. Казалось, тот почти не изменился за прошедшие шесть лет. Большой старомодный особняк, одиноко стоящий на склоне Серой Горы. Внизу, в долине, была небольшая деревушка, к которой вела хорошо укатанная дорога, хотя по бокам ее склон плотно зарос кустарником.
Мальчишкой Койл боялся этого кустарника. Он был такой густой, такой темный и мрачный, словно предоставил в своих затененных глубинах кров жутким чудовищам, которые часто преследуют детей во сне. Частенько, со страхом глядя в окно своей спальни, Койл представлял, как чужие глаза смотрят на него снизу. А по ночам, когда в деревне принимались завывать собаки, он просыпался, дрожа от ужаса. Во всем был виноват рассказ о проклятии Койлов — легенда об оборотне, которую не раз рассказывал ему горбатый суеверный слуга Линч.
«Но теперь-то, — подумал Койл, — я давно перерос эти глупости».
Он возвращался домой впервые с той ночи шесть лет назад, когда поссорился со своим дедушкой, старым Эвереттом Койлом. Ссора закончилась изгнанием юноши из дома. Ему было объявлено, что с этих пор он должен сам заботиться о себе.
Так Койл и сделал. Но с годами старая ненависть к молчаливому, угрюмому старику потускнела и исчезла. Теперь Койл понимал, что сам тоже виноват. Просто столкнулись нетерпение юности и самоуверенность старости. И вдруг Койлу пришло примирительное письмо от деда: «Приезжай, чтобы в последний раз подать друг другу руки, прежде чем я умру», — написал старик.
С легкой улыбкой сожаления, Койл вылез из машины и пошел по дорожке. Когда он постучал в дверь старомодным бронзовым дверным молотком, то задался вопросом, кто откроет ему и ведет ли еще домашнее хозяйство старый Линч.
Да, дверь открыл именно Линч. Его гигантское горбатое туловище, покоившееся на коротких ногах, трудно было с кем-нибудь спутать. Смуглое морщинистое лицо, щетинистая седая борода. И черные как уголь, искрящиеся глаза, уставившиеся в лицо Койла.
— Ты что, не узнал меня? — спросил Койл. — Привет, Линч!
Тот отступил, лицо его превратилось в искаженную маску страха и ненависти.
— Я узнал тебя, Эдгар, — проскрипел он. — Твой дед сообщил, что ты приедешь. Ты просто дурак!
Пораженный, Койл шагнул назад. Слуга что, сошел с ума? Почему он так изменился?
— Линч, — нахмурился Койл. — В чем дело? Что-то не так?
Горбун тщательно закрыл дверь за собой и встал перед ней. Затем, подняв руки, схватил Койла за плечи. Пристально взглянул ему в лицо черными глазами, в которых плескался страх.
— Да, что-то не так, — медленно кивнул Линч. — Ты что, забыл все, что я рассказывал тебе? Эдгар, ты — Койл. Это ничего не значит для тебя?
Молодой человек удивленно посмотрел на него, подавляя желание рассмеяться.
— Ты имеешь в виду проклятие? Линч, ты что, боишься меня? Но ведь ты же знал меня, еще когда я был ребенком!
— Но теперь ты больше не ребенок. — Лицо горбуна помрачнело. — Тебе двадцать три года. Именно в этом возрасте начинает действовать проклятие Койлов. И у тебя желтые глаза Койлов, глаза волка, которые могут видеть в темноте.
— Пусти, — резко бросил молодой человек, чувствуя поднимающееся в груди раздражение. — Скажи деду, что я здесь. По крайней мере, хоть он не станет бояться меня.
— Дурак, — прошептал Линч хриплым от старости голосом. — Безумный дурак! Да, он не станет бояться тебя, он тоже не верит во все это. Но я боюсь, потому что знаю! И я спасу вас обоих. Возвращайся в город, Эдгар. Ты должен уехать, должен!
Мгновение Койл думал над просьбой старого слуги. Но нетерпение победило. Пожав плечами, он шагнув вперед, намереваясь пройти мимо Линча. И снова железные пальцы схватили его за плечи.
— Значит, ты не уедешь? Богом клянусь… — Его пальцы безжалостно стиснули плечи Койла. — Ты не войдешь в этот дом! Потому что на тебе проклятие!
Вздрогнув от боли, Койл вырвался из его рук. Но Линч перегородил ему дорогу и махнул рукой в сторону машины. Койл остался на месте, стискивая кулаки.
Горбун присел. Его руки качались по бокам, словно у обезьяны. Волосатое лицо походило на дьявольскую маску.