– Кошатник прав, – кивнул Дэвис и, спохватившись, виновато покосился на Антреса. – Прости, не хотел тебя оскорбить.
– Ничего страшного, – улыбнулся Антрес. – Можешь смело звать меня кошатником, пока я могу называть тебя собачником.
Дэвис насупился, но поправился:
– Спутник… гм… рыси прав. Тадеус намерен расправиться с Ником и Мари, а теперь, когда члены Совета и Воины рассеяны по лесу – если вообще живы, – ему что угодно может сойти с рук.
– Например, убийство моего отца, – мрачно произнес Ник.
– Это ему с рук не сойдет, – вмешалась Клаудия. – Нет уж. Племя ему этого не простит.
– От Племени мало что осталось, – сказал Антрес и, когда Дэвис и Клаудия с жаром начали возражать, примирительно поднял руки. – Погодите. Не хочу показаться грубым, но оглянитесь вокруг. Добрая половина вашего города сгорела дотла. Судя по всему, больше половины Псобратьев погибли или были тяжело ранены еще до появления роя. Древесное Племя было великим, но что от вас осталось теперь? Вы потерпели страшные потери, и сейчас кто-то вроде Тадеуса без труда может заставить выживших поверить в то, во что верит сам. Я уже видел такое раньше – ничего хорошего не ждите.
– Я думал, люди-рыси не живут стаями, – сказал Ник.
– Так и есть. Мы действительно одиночки, но еще мы наемники и много путешествуем. Только мы знаем все пути через горы. Я работал на многие племена и встречал разных людей и их спутников. Подобные трагедии пробуждают в них лучшее – но и худшее тоже. Боюсь, то, что пробудилось в вашем Племени, можно смело назвать худшим.
Мари, пошатываясь, поднялась на ноги.
– Ник, отведи меня домой. Пожалуйста.
– Ник! Вот вы где! – раздался голос сверху, и Ник, вскинув голову, увидел, как Уилкс хватается за веревку и спускается к ним. Он мягко приземлился рядом с Ником, и юноша повернулся к нему, но тот смотрел не на него, а на Мари. Он низко поклонился ей и сказал:
– Я снова прошу у тебя прощения. Пожалуйста. Мне отвратительно от мысли, что пришлось так поступить с Ригелем, но это был единственный способ разозлить тебя так, чтобы ты смогла призвать солнечный огонь.
Мари настороженно смотрела на него.
– Ты мог его убить.
– Нет, – твердо возразил Воин. – Я бы никогда этого не сделал, но ты – и Ригель тоже – должна была поверить в то, что я это сделаю. Если бы ты не призвала солнечный огонь, мы бы уже были мертвы. Прости меня. Племя не терпит насилия по отношению к собакам.
– Скажите об этом Тадеусу. Кажется, он не знает правил, – сказала Мари.
– О, правила ему прекрасно известны, – отозвался Дэвис. – Просто он считает себя выше их.
– Он заблуждается, – сказал Уилкс. – И я докажу это, когда хаос немного уляжется.
– Как ты можешь быть в этом уверен? – спросила Мари.
– Я Глава Воинов. Пока я сохраняю это звание, я даю тебе слово, что заставлю Тадеуса ответить за свои преступления перед Советом.
Мари тяжело вздохнула.
– Я прощаю тебя и буду помнить о твоем слове.
– Никогда о нем не забывай, – сказал Уилкс.
– Я тоже не забуду, – сказал Ник. – И я рад, что ты выжил.
– Я тоже рад, что вы живы. – Уилкс кивнул остальным. – Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной, Ник. И Мари тоже. – Глава Воинов снова почтительно поклонился. – Она великолепная целительница, и она нужна Племени. Кроме того, нам нужно разобраться с Тадеусом, а вы двое можете с этим помочь.
– Нет, – сказала Мари.
– Нет, – повторил Ник.
Мари подошла к Нику и взяла его под руку, показывая, что они едины в своем решении. Ригель подошел к ним и встал рядом с Мари, а Лару занял место у ног своего спутника.
– Сначала мне нужно найти свой Клан. Они нуждаются во мне, и сейчас они – моя главная забота. И я уже называла условие, при котором я вернусь и поделюсь с вами знаниями. Ваш Совет должен пообещать, что Племя никогда больше не будет охотиться на Землеступов.
– А я пойду с Мари, но вернусь, чтобы свидетельствовать перед Советом. Тадеус должен ответить за то, что сделал, – сказал Ник.
– Ник… я не уверен, что могу позволить тебе уйти, – медленно и неохотно сказал Уилкс.
– У тебя нет выбора, – сказала Мари. Она подняла руку и раскрыла ладонь, словно готовилась снова призвать солнечный огонь. – Я понимаю, почему ты угрожал Ригелю. Но теперь я умею призывать солнечный огонь, и, клянусь перед лицом великой Матери-Земли, если ты сделаешь это еще хоть раз по отношению к Ригелю, Нику, Лару, мне или кому-то, кто находится под моей защитой, я призову солнечный огонь – и плевала я на лес и на ваш народ!
Уилкс попятился, не сводя напряженного взгляда с руки Мари.
– Послушай, как ты и сказала, я поступил так ради блага Племени. Нет нужды призывать огонь снова. Давай поговорим.
К удивлению Ника, Антрес шагнул вперед и встал рядом с Лару.
– Так ты признаешь, что эта девушка спасла ваше Племя? – Он вопросительно взглянул на Уилкса.
– Признаю. И мы ей за это благодарны.
– И вот так ты благодаришь Мари? Хочешь лишить ее и ее друга свободы?
– Это неправильно, – сказал Дэвис, выступая вперед вместе с Кэмми.
– Нет, конечно. – Клаудия присоединилась к ним.
– Хотите сказать, вы все уходите вместе с Мари? – Уилкс недоверчиво помотал головой.
Долгую паузу прервал Антрес, обменявшись со своей рысью взглядами.
– Я иду туда, куда идет Баст. Баст наконец-то готова уходить. И, похоже, она хочет идти с Мари.
– Правда? – Мари выглянула из-за плеча Ника на безмолвную рысь, которая невозмутимо посмотрела на нее.
Антрес пожал плечами.
– Правда. Не против, если я пойду с вами?
– Я не возражаю, – сказала Мари. Она помолчала немного, переводя взгляд с Дэвиса на Клаудию. – И я не возражаю, если с нами пойдете вы и ваши псы. Не могу обещать вам города на деревьях, но я гарантирую тепло и защиту – если вы пообещаете, что будете мирно жить вместе с Землеступами.
Дэвис заговорил первым.
– Сказать по правде, меня уже тошнит от Тадеуса. Сил нет терпеть его злобу и ненависть. С каждым днем он становится все невыносимее, да еще и распространяет свое влияние среди Охотников. Они меняются, и я не уверен, что эти перемены мне по душе. Так что я пойду с Ником, – тут юноша робко улыбнулся Мари, – и его женщиной, которой повинуется солнечный огонь.
– Дэвис, не спеши с… – начал было Уилкс, но Мари его перебила:
– Почему ты не даешь ему сделать выбор самостоятельно? Неужели ты не уважаешь своего соплеменника?
– Разумеется, уважаю. Но он молод, а это решение явно принято впопыхах.
– Ник, расскажи Уилксу, как давно я жалуюсь на Тадеуса.
– Дай подумать. – Ник демонстративно задумался. – С тех самых пор, как тебе дали его в наставники.
– Вот видишь, – сказал Дэвис Уилксу. – Никуда я не спешу. Я лишь хочу, чтобы ты уважал мой выбор.
Уилкс медленно и печально кивнул. Затем он повернулся к Клаудии.
– А ты? Что решишь ты?
– Я знаю слишком мало, чтобы принимать какое-либо решение, – сказала Клаудия. – Так что пока я остаюсь с Племенем.
– Справедливо, – кивнул Ник. – Если ты передумаешь…
– Я не знаю, где вас искать, – улыбнулась Клаудия. – Но ты обещал, что вернешься.
– И я вернусь, – заверил ее Ник и твердо посмотрел на Уилкса.
– Хорошо, – сказал тот. – Так я и передам Совету. Но подумай вот о чем, Ник. Ты лучший стрелок в Племени.
Ник пожал плечами.
– Я знаю, Уилкс. Я был лучшим с тех пор, как мне минуло шестнадцать зим. И что с того?
– А то, что теперь ты стал спутником альфы. То, что тебя выбрал Лару, многое меняет.
Ник вздохнул.
– Понимаешь, какое дело. Тут-то и кроется самая большая проблема Племени. Я был лучшим стрелком Племени и до того, как меня выбрал Лару, а когда он меня выбрал, я остался тем же человеком, кем был на протяжении двадцати трех зим. Но только теперь я вдруг стал достоин вести за собой Племя? – Он помотал головой. – Отец говорил, что я все пойму, если меня когда-нибудь выберут. Так вот, меня выбрали. И я все равно не понимаю. Нет, я ухожу с Мари.
Уилкс склонил голову, признавая поражение, а когда снова поднял глаза, Ник увидел в них какую-то новую грусть. Мужчина взобрался по веревке на дерево и исчез в ветвях. Небо разверзлось. Дождь, который назревал весь день, тугими струями хлынул на землю.
7
– Кто это?
Зора во все глаза уставилась на охапку маленьких сопящих существ, которых О’Брайен пытался запихать под рубашку.
Он поднял голову и ослепительно улыбнулся.
– Щенки терьера!
– О Богиня. Это тоже собаки?
– Хочешь сказать, ты никогда не видела щенков? – О’Брайен уставился на нее так, словно она призналась, что никогда в жизни не видела солнца.
– Ты ударился головой, когда бежал от пожара, или ты и правда такой дурачок? – Зора нахмурилась. – Ты прекрасно знаешь, что я никогда не видела щенков. Ну, если не считать Ригеля, а он скорее чудище, чем щенок. – Она кивнула на сидящего рядом с Шеной Капитана, и складка у нее на лбу стала глубже. – Они вырастут такими же здоровенными, как этот Ригель-переросток?
О’Брайен расхохотался.
– Нет, конечно! Ригель и Капитан – овчарки, псы-вожаки. А эти малыши – терьеры, собаки Охотников. Они вырастут примерно такими, как Фала.
– Маленькая черная собака, которая отдыхает рядом с Розой? – спросила Зора и отвернулась из-за очередного приступа кашля. Когда она снова встретилась глазами с О’Брайеном, он смотрел на нее с задумчивым видом. – Ну чего? – раздраженно поинтересовалась она.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты постоянно кашляешь и вообще бледная, как поганка, если не считать синяков. Тебя кто-то избил?
Зора набрала в легкие побольше воздуха, собираясь ответить что-нибудь едкое – например, что Псобратьям не стоит лезть в ее дела или дела других Землеступов, – но на лице О’Брайена была написана искренняя тревога. Она вздохнула, снова закашлявшись, и с трудом удержалась от того, чтобы не почесать зудящую, стянутую кожу на локтях и запястьях.
– Вчера на меня напали. Но я в порядке.
– Уверена?
– А если и нет, ты готов меня подменить и поработать целителем?
– Что-то мне подсказывает, что у вас с Мари получится куда лучше, чем у меня.
– Ну тогда я отдохну, когда всех осмотрю, накормлю и размещу на ночь. Так вот, эти маленькие собаки, – она кивнула на охапку щенков у него под рубашкой. – Они будут как этот черный зверек рядом с Розой, а не как Ригель?
О’Брайен кивнул.
– Ага. Фала, спутница Розы – их мама. Хочешь подержать одного? Они очень славные. – Он вытащил крошечную девочку и протянул Зоре.
Она машинально взяла щенка и теперь стояла, удерживая его за шкирку, а малышка брыкалась в воздухе всеми четырьмя лапками и недовольно пищала.
– Я ему не нравлюсь.
Она попыталась сунуть щенка О’Брайену в руки.
– Она еще не знает, нравишься ты ей или нет. Не раскачивай ее. Щенят можно брать за шкирку, пока они маленькие, но держать их лучше по-другому. Прижми ее поближе к себе. Вот так. – О’Брайен достал еще одного щенка и прижал к груди, как младенца.
Выражение, с которым Зора уставилась на него, ясно говорило, что больше всего на свете ей хочется сунуть щенка ему в руки.
– Давай, Зора. Прижми ее к себе. Я хочу посмотреть, что будет. – Изабель тихонько подошла к Зоре и теперь через ее плечо разглядывала извивающегося щенка.
Зора тяжело вздохнула, подавив кашель, посадила копошащуюся малышку на ладони и прижала ее к груди, как ребенка. Щенок мгновенно затих, а потом задрал голову, заинтересованно обнюхивая Зору.
Зора понюхала его в ответ и удивленно посмотрела на О’Брайена.
– От него хорошо пахнет.
– От нее прекрасно пахнет.
– У нее есть имя? – спросила Изабель.
– Нет. Точнее, да. Скорее всего, она уже знает свое имя, но мы его узнаем, только когда она выберет себе спутника и он представит ее племени.
– А когда они делают выбор? – поинтересовалась Зора и приготовилась вернуть щенка О’Брайену, если он скажет, что щенок может сделать выбор в любой момент. Еще чего не хватало: маленькая собака, о которой нужно заботиться!
– Щенки начинают выбирать спутников, когда их отлучают от матери. – Заметив на лицах девушек непонимание, он пояснил: – Примерно когда им исполняется восемь недель. Но так рано щенки выбирают редко. А к шестимесячному возрасту, как правило, все уже обзаводятся спутниками.
– А сколько этой? – спросила Зора, одним пальцем поглаживая мягкую шерстку у щенка на спине.
– Чуть меньше двух недель. У нее совсем недавно открылись глаза.
– Щенки рождаются с закрытыми глазами? – удивилась Изабель.
– Ага.
– И этот маленький пес правда скажет человеку свое имя? – Изабель скорее завороженно, чем испуганно, протянула руку и провела пальцем по макушке щенка.
– О да, – кивнул О’Брайен.
– То есть она заговорит? – последнее слово Изабель произнесла испуганным шепотом.
– Вроде того – только не вслух. Когда она выберет спутника, между ними возникнет связь, и куда более надежная, чем простые слова, – пояснил О’Брайен.
– Я не удивлена. Ригель чего только не рассказывает Мари. Ты знал, что это чудище с ума сходит от кожаных мячиков? Мари начала делать для него какие-то странные шарики, потому что ему нравится их гонять. Я спросила ее, откуда она знает, что они ему понравятся, а она ответила, что он ей это сказал. – Зора многозначительно посмотрела на О’Брайена. – Хочешь сказать, это нормально?
Улыбка О’Брайена была теплой и искренней.
– Это абсолютно нормально.
Зора подумала, что для Псобрата он, в общем, ничего, хотя он и был ужасно высокий, а волосы у него были ужасно светлые, из-за чего он выглядел очень необычно. Впрочем, благодаря Нику она уже начала привыкать к странной внешности Псобратьев.
– Можно я тоже подержу? – осторожно спросила Изабель.
– Конечно!
О’Брайен доставал из-за пазухи еще одного щенка, когда к ним подошли Роза и Фала.
– С щенками что-то не так? – Роза подскочила к О’Брайену, ощупала щенков, которых он держал, и уставилась на малышку, которую все еще неловко прижимала Зора. Изабель втянула голову в плечи и отвернулась.
– С щенками все прекрасно, – торопливо заверил О’Брайен Розу. – Изабель, подожди. – Изабель остановилась, и он продолжил: – Не уходи. Я уверен, Роза не будет возражать, если ты подержишь щенка.
Зора заметила, как они с Розой перекинулись взглядами. Роза глубоко вздохнула и повернулась к Изабель.
– Я не возражаю. Ты можешь подержать одного из щенков Фалы.
Изабель неуверенно подошла к О’Брайену и робко улыбнулась Розе.
– Спасибо. Я буду очень осторожна. Я еще никогда не видела щенков.
Роза взяла у О’Брайена щенка и протянула его Изабель.
– Держи крепко, но старайся прижимать не слишком сильно. Обращайся с ним так же, как с человеческим младенцем. Покажи ему, что с тобой он в безопасности.
Изабель кивнула.
– Я понимаю.
Медленно и осторожно она взяла щенка и прижала его к груди. Зора увидела, как Изабель смотрит на щенка, а он, задрав голову, вглядывается в ее лицо. Он приподнялся у нее на руках, поставив крошечные лапы ей на грудь, а потом уткнулся носом Изабель в подбородок, обнюхал ее и принялся облизывать. Изабель захихикала.
Зора огляделась и обнаружила, что все вокруг наблюдают за Изабель. На лицах у некоторых Землеступов она увидела отвращение, но в основном это было любопытство и даже зависть. Она мысленно пожала плечами: «Что ж, это детеныши, а перед детенышами всегда трудно устоять».
Зора вернула девочку О’Брайену, но перед этим еще раз погладила ее по шелковистой черной шерстке и заглянула в ее ясные счастливые глаза.
– Как твои ожоги, Роза? После геля алоэ, что я нанесла, стало полегче? – спросила Зора. С больными она чувствовала себя куда уверенней, чем с щенками.
Роза кивнула.
– Да. Спасибо тебе.
– Хорошо. Значит, Лидии тоже должно полегчать. – Она повысила голос и объявила: – Привал окончен. До родильной норы уже совсем недалеко. Следующая остановка – ночлег.