Тем временем представление подошло к финалу: танцовщицы на сцене лихо задирали ноги выше головы, то и дело впечатывая каблуки в пол и вздымая клубы пыли. Всё же сидеть слишком близко к сцене – не лучший вариант!
Вернее, какому-нибудь сластолюбцу это понравится, поскольку можно разглядеть не только чулки, но и подвязки, и трусики (кое у кого они немного сбились), и даже родинку на внутренней стороне бедра… Можно оценить и ноги: я не заметила откровенно дряблых или слишком тощих, все были в меру крепкими. И немудрено, попрыгай вот этак каждый вечер, не считая репетиций…
Увы, всё это было интересно, вот только меня обдавало ядреной смесью запахов свежего и застарелого пота, давно не стиранных платьев, дешевой пудры и духов, которыми только клопов морить… Я уж молчу о пыли, от которой я едва не расчихалась.
Девицы задорно завизжали, затрясли пышными юбками, готовясь к коронному номеру, и в зале заулюлюкали. Кое-кто вскочил, чтобы лучше видеть.
Дальше всё происходило как в синематографе, когда заедает пленку, или, вернее, при показе туманных картин… Вот девицы разворачиваются, наклоняются, задирают юбки и замирают на мгновение, чтобы все могли насладиться пикантным зрелищем. А одна из них, та, что отплясывала в центре, вдруг падает лицом вперед, все в той же нелепой позе, с закинутой на голову юбкой, некрасиво разбросав ноги…
Взвизгнула и умолкла скрипка. Пианист еще какое-то время продолжал бренчать, но скоро умолк и он. В зале воцарилась тишина. Девицы выпрямились, шелестя платьями и недоуменно глядя на упавшую товарку. Одна из них, посмелее, наклонилась посмотреть, что стряслось… и истошно завизжала, прижимая руки к лицу, а за ней и остальные.
Немногочисленные присутствующие в зале дамы заахали, мужчины кинулись к сцене, а я вскочила на стул, чтобы лучше видеть происходящее. Я не такого уж маленького роста, но поверх голов ничего не разглядишь, а не толкаться же локтями?
– Отойдите! Отойдите! – кричал управляющий, пытаясь оттеснить любопытных. – Вызовите доктора, скорее!..
– Что там? Ей дурно?.. – переговаривались зрители, вытягивая шеи.
– Пропустите, пропустите… Я врач! – почтенного вида седовласый мужчина решительно прокладывал себе дорогу сквозь толпу. Он сильно прихрамывал, и на сцену ему помогали подняться сразу двое официантов. – Отойдите-ка, тут и так дышать нечем…
Танцовщицы сгрудились в дальнем углу сцены, хватаясь друг за дружку, кто-то уже плакал, размазывая по лицу косметику.
Врач с трудом опустился на одно колено, осторожно дотронулся до безвольно упавшей руки девушки, присмотрелся к чему-то, но прикасаться не стал, а подал знак, чтобы ему помогли подняться на ноги.
– Мертва, – коротко сказал он.
– Что… как… – прошептал управляющий и, перед тем, как хлопнуться в обморок, успел выговорить: – Вызовите полицию!
– Не трогайте тут ничего, – велел врач и, кряхтя, спустился со сцены.
– А что… почему она умерла? – осмелилась спросить одна зрительниц. – Вы уверены, нэсс?
– Уверен. С пулей в затылке не выживают, – бросил он через плечо.
Я от удивления чуть не свалилась со стула. Впрочем, оказалось, это Идар потянул меня за подол, шипя:
– Пойдемте скорее отсюда, сейчас легавые заявятся…
– Ни за что! – ответила я, спустилась и уселась, скрестив руки на груди. – Мы ценные свидетели, Идар, мы ведь были возле самой сцены!
– Я ничего не видел, – быстро сказал он и улетучился, забыв расплатиться за вино и угощение. Что ж, я подозревала, что он плут…
«Убийство… Убийство…» – шелестело в зале, и кое-кто поспешил покинуть место преступления: очевидно, респектабельные отцы семейств, не желающие быть застигнутыми в этом, как выразился Виаторр, вертепе. Большинство, впрочем, осталось – явно из любопытства.
* * *
Брат мой был легок на помине: и получаса не прошло, как он явился в сопровождении свиты. Несмотря на молодость, он не в последних чинах, и вовсе не благодаря чьей-то протекции: ему несколько раз исключительно везло с раскрытием преступлений. Уверена, это мои советы (и подсказки Виалисса) помогли, хотя Виаторр шипел даже не как гадюка, а как целое змеиное кубло, и просил не лезть со своим ценным мнением в его расследования.
Выставив оцепление и согнав оставшихся зрителей в один угол, он, наконец, увидел меня.
– Ты!.. – тут Виаторр явно проглотил ругательство. – Иди к остальным, немедленно!
– Ни за что, – повторила я и демонстративно закинула ногу на ногу. – Я ценный свидетель, поскольку сидела на этом самом месте и видела всё до мелочей. Я могу описать цвет подвязок этой несчастной, фасон её белья… могу даже с уверенностью заявить, что она не была натуральной блондинкой!
Брат глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться, потом явно решил, что препираться со мной на глазах у коллег и подчиненных глупо и нелепо, и велел:
– Тогда ни с места. Нэсс Даррон, идемте…
Осмотр места преступления занял некоторое время, потом эксперт принялся описывать всё в подробностях, а Виаторр с помощником приступили к опросу свидетелей. Он не затянулся. Увы, многие были нетрезвы, другие сидели слишком далеко, кто-то отвлекся… Я и так могла сказать: никто ничего подозрительного не видел, кроме самого падения танцовщицы, и не слышал. В таком шуме свои мысли-то с трудом различаешь, не то что посторонний звук!
Отпустив всех (седого врача в числе первых), Виаторр вернулся ко мне и уселся рядом.
– Ни единой зацепки? – сочувственно спросила я.
– Тебе почем знать?
– Не надо быть гением, чтобы это понять, Тори, – вздохнула я, отвернувшись от сцены: там сверкала фотовспышка. – В финале все смотрят на сцену и ждут завершающего… как это? Антраша? Кричат, свистят, хлопают, улюлюкают… Оркестр надрывается, девицы топают, как кавалерийский полк. Тут из пушек палить можно, никто не заметит! А даже если кто-то и слышал хлопок, то решил, что это удар барабана или пробка игристого выпалила.
Он только вздохнул.
– Так и вышло? – я дождалась кивка и спросила: – А этот врач, седой? Кто он? Что-то я не припоминаю таких в округе…
– Он давно не практикует, – пояснил Виаторр. – Был военным хирургом, ну и в боевых действиях участвовать приходилось, ты сама видела, как он хромает. Говорит, пуля попала в колено, так он сам себя оперировал в полевых условиях, чтобы не остаться без ноги. Известная фамилия, ты наверняка слышала: нэсс Вирфор, у него множество трудов по медицине.
– Еще бы я не слышала! Даррон на него молится и спит с его справочником под подушкой! – воскликнула я. – Надо же, никогда бы не подумала, что такой солидный человек посещает подобные места…
– Должна же у него быть в жизни какая-то радость? Да и что ему? Он старый вдовец, – хмыкнул брат, – общество не осудит. Довольно болтать, лучше расскажи, что видела ты?
Я подробно описала все с самого начала и до того момента, как нэсс Вирфор констатировал смерть девушки, и Виаторр вздохнул вовсе уж тяжело.
– Да… толку от тебя, ценная свидетельница! На зал ведь ты не оглядывалась?
– Нет. Но если ты имеешь в виду, что кто-то незаметно вошел, выстрелил и ушел, то это вряд ли, там ведь швейцар у дверей. И даже если он тоже вошел тайком и пялился на сцену, вряд ли не заметил, что у него над ухом выпалили! А может, это он и стрелял? – единым духом выговорила я и приготовила блокнот.
– Да он косой на оба глаза, в стену – и то не попадет, – мрачно ответил брат. – Ну всё… начинается. Опрашивать всех девиц, антрепренера, управляющего, хозяина этого заведения… Ненавижу такие дела! С кем у покойной были конфликты, не перешла ли она дорожку коллеге по сцене, не преследовал ли ее поклонник…
– Причем поклонник должен быть метким стрелком, – вставила я, – или достаточно богатым, чтобы нанять такого специалиста.
– Да уж, что-то мне подсказывает – с такими девицами обычно расправляются проще: чем-нибудь тяжелым по голове или ножом в бок. В крайнем случае, травят или стреляют из револьвера…
– Идите сюда! – позвал нас эксперт. – Уже можно, мы тут закончили.
– Что там, нэсс Даррон?
– Крайне интересная картина вырисовывается, – возбужденно блестя глазами, ответил тот, когда мы взобрались на сцену. – Смотрите… Вот входное отверстие.
– Трикс, не смотри, – велел брат и попытался оттеснить меня в сторону.
– Подумаешь, просто дырочка, – проворчала я, не двигаясь с места. – Вот на лицо взглянуть не рискну, это верно.
– И правильно сделаете, – кивнул эксперт, – неаппетитное зрелище, но менее неаппетитное, чем можно было ожидать. Пуля, судя по всему, вошла ей в голову уже на излете, но этого вполне хватило. И стреляли точно не из револьвера. Калибр похож, но… ладно, не стану вдаваться в подробности, потом в отчете опишу. Скажем так: чтобы с такой точностью попасть в основание черепа из револьвера, надо подойти достаточно близко и встать… – он спрыгнул со сцены и прошелся между столиками, – примерно вот тут. Но! Во-первых, такого стрелка неминуемо бы заметили. Во-вторых, он не попал бы в голову! Отсюда видны только юбки и задницы! Не в ляжку же он ей хотел угодить? Хотя… в раздробленном копчике или тазобедренном суставе тоже приятного мало, и вот такое как раз можно было бы списать на месть или устранение соперницы. Как вам заголовки? Выстрел в зад! Меткий стрелок лишает театр примы!
– Нэсс Даррон! – одернул Виаторр.
– Я привык называть вещи своими именами, нэсс Ирритор, – парировал тот, хитро улыбаясь. – Так вот, из револьвера можно угодить в голову и с большего расстояния, но – когда девушка стояла прямо. Возможностей было предостаточно, согласитесь, Виатрикс?
– Более чем, – кивнула я. – И что вы хотите сказать, Нокс?
– Думаю, стреляли издалека. И из ружья, но вот какого, затрудняюсь определить, – ответил он.
– Насколько издалека? – нахмурился Виаторр. – С балкона?
– Опять же нет! Угол не тот! – Нокс легко запрыгнул обратно на сцену.
Ростом он еще выше моего братца, похожего сложения, но более худощавый. Даже масти они схожей, только у Нокса глаза серые, а не цвета крепкого дзейлини, да волосы на несколько тонов темнее и не вьются, он стрижет их очень коротко. Ну и лицо, конечно, совсем иное – чуточку лошадиное, как у многих наших соплеменников, с выступающими скулами, длинным сломанным носом и раздвоенным подбородком, но с настолько живой мимикой, что на эти мелкие недостатки быстро перестаешь обращать внимание.
– Если бы стреляли с балкона, – продолжил он, расхаживая взад-вперед (доски под ним угрожающе поскрипывали… впрочем, они же выдерживали гарцующий кордебалет), – то пуля вошла бы… Мне проще продемонстрировать. Виатрикс, поможете?
– С удовольствием, – ответила я прежде, чем брат успел возразить, и Нокс скинул пиджак.
– Надевайте-ка… Так, пусть сперва тело уберут! Эй!
Пришлось подождать, пока вынесут покойную и наскоро присыплют кровь песком.
– Вы примерно одного роста, с убитой, – продолжал Нокс, – вставайте вот сюда, я мелом отметил. Теперь представьте, что мой пиджак – это юбки, и примите позу, в которой была убита эта девушка…
– Нэсс Даррон! Что вы себе позволяете? – вскричал Виаторр, но было поздно: я уже наклонилась и обеими руками задрала полы слишком большого для меня пиджака.
– Ноги чуть шире… – я почувствовала колено Нокса между своих ног и послушно расставила их. – «Юбку» выше… Да, так!
– Слушайте, это уже… – Виаторр потерял дар речи, и я пожалела, что не могу видеть его лица, мне так было не извернуться.
Правая ладонь Нокса легла мне на поясницу, левая на грудь – это было приятно.
– Вот так, спину прогните сильнее, а голову выше. Еще выше! Вот теперь замрите, – удовлетворенно сказал он, но левую руку не убрал, пояснив: – Сложно долго так простоять, верно? Я поддержу.
Мне было вовсе не сложно, но спектакль оказался так хорош, что я кивнула.
– Так вот, – продолжил Нокс, ненавязчиво поглаживая мою грудь, – если бы стреляли с балкона, то пуля вошла бы в голову той девушки вот под таким углом.
Палец его свободной руки уткнулся мне в макушку.
– Нужно еще посчитать и вымерить, но где-то так, – довольно сказал он. – Но, уверен, уж никак не вот сюда!
Палец указал мне в затылочную ямку.
– Чтобы попасть в стоящую в такой позе девушку с балкона… нет, это или нужно повиснуть на канате, или пуля должна лететь не по прямой, а по дуге, – добавил Нокс.
– Хорошо, – произнес Виаторр сквозь зубы, – и откуда же она прилетела, по-вашему? И прекратите лапать мою сестру!
– Я не лапаю, нэсс Ирритор, – обиделся эксперт.
Нокс прекрасный человек, эрудированный, ироничный, с отличным чувством юмора (черным, как у большинства медиков), самую малость бесшабашный – всё, как я люблю. К сожалению, в постели он оказался скучнее клистирной трубки, поэтому мы расстались друзьями… Хотя что значит – расстались? Иногда встречаемся к обоюдному техническому удовольствию! Но брату об этом знать совершенно ни к чему.
– Он не лапает, – заверила я и едва не хихикнула, почувствовав очередное прикосновение. Неужто Нокс решил чему-то научиться, а не просто исполнять обязательную программу, желательно, следуя четкой инструкции? Нужно будет проверить. – Он проводит… м-м-м… следственный эксперимент, я правильно сказала? Так где был стрелок?
– Ну… получается, что пуля шла примерно вот так, – ребро жесткой ладони Нокса легло мне промеж ягодиц и двинулось выше, по разрезу на пиджаке, по моей спине, пока палец снова не уперся в затылок.
Проделал он это быстро, но я насчитала несколько вспышек.
– Для дела необходимо, – невинно пояснил фотограф в ответ на мой взгляд, меняя патрончик вспышки. – Приобщим, так сказать…
– Я вам приобщу… – зловеще произнес Виаторр. – Выпрямись уже, Трикс, что за безобразие!
– А траекторию-то вы отследили? – спросила я, приняв нормальную позу.
– Выходит, стреляли откуда-то от двери, – развернувшись, указал Нокс. – Но чтоб мне провалиться, если я понимаю, кто и как! Да еще так метко… Пуля ведь прошла сквозь юбки – там есть дырочки, я проверил! Можно было бы решить, что их сигаретой прожгли, но края не обуглены, так что…
– Швейцар уверяет, что никто не входил, – повторил Виаторр, хмуря брови. – Да и снаружи было предостаточно народу, желавшего хоть одним глазком увидеть представление. Они бы заметили вошедшего без спросу.
– Следовательно, убийца был в зале! – захлопала я в ладоши. – Это кто-то из зрителей или подсобный рабочий!
– Или он проник сюда заранее и во всеобщей суматохе ушел черным ходом, – кивнул брат. – Н-да, работы непочатый край… Сейчас обыскивают все помещения, ну а подробно опрашивать персонал и антрепренера с девицами будем с утра. Пока всех – под надзор! От хозяина театра до последнего уборщика, ясно?
Это уже адресовалось подчиненному, тот козырнул и рысью отправился выполнять.
– От вас жду отчет, нэсс Даррон, – подчеркнуто вежливо обратился к эксперту Виаторр. – Я в управление, а тебе, Трикс, лучше поехать домой. Тебя подвезти или вызвать такси?
– Я же за рулем, – напомнила я, возвращая Ноксу пиджак. – И вино я едва пригубила. Кстати, мой кавалер за него не расплатился.
– Я заплачу, – отмахнулся он и взял меня под руку, помогая спуститься со сцены. – Идем, выпущу тебя за оцепление. Где твой автомобиль?
– Там, за углом, – махнула я рукой. – Решила не соблазнять поклонника роскошью.
– Да-да, а твои бриллианты будто не соблазняют… – хмыкнул брат.
– Ручаюсь, он решил, что они фальшивые: вряд ли когда-нибудь вблизи видел настоящие такого размера. И уж точно не мог подумать, что их можно надеть в такое вот заведение. Не первый раз с таким сталкиваюсь, Тори, – улыбнулась я.
Виаторр вздохнул, но промолчал.
На улице было сыро и довольно прохладно. Зеваки еще толпились возле входа, но их не подпускали слишком близко.
– И всё же, что это было за непристойное представление? – негромко спросил Виаторр, остановившись неподалеку от моей машины.
– Это был следственный эксперимент, – повторила я. – Тори, в самом деле, оставь эту кошмарную чопорность, тебе не идет. Ты же Ирритор, а легкое безумие у нас в крови! В детстве ты не был таким занудой, Тори, вспомни только, как мы заклинали змей и ловили скорпионов…