Не успела Роза настроиться, как окружение поглотилось туманом. Сильно качнуло от прилива энергии. Зелёно-жёлтый луч ворвался в солнечное сплетение, проникая в каждую клеточку до ощущения зуда и распирающей боли в позвоночнике. Роза сжала скулы, сдерживая стон: энергия, меняясь в цветах и вибрациях, наполняла и наполняла, точно пустой сосуд. В какой-то момент сдавило дыхание. Роза собралась с силой и сделала выдох. Чувство тяжести улетучилось: радость полной свободы стёрла сомнения и страхи.
* * *
…Роза увидела, что находится на морском дне, а жрица держит золотистую сферу. Роза пригляделась и чуть не вскрикнула, в сфере – сидела она сама только в уменьшенной копии, не веря глазам, ощупала себя. Жрица читала невнятные заклинания…
Вдруг, возник знакомый голос Учителя, как когда-то в Замке Цветов:
– Там твоя душа. Не упусти что предлагается. Шанс полного витка жизни выпадает не каждому. Будь достойна выбора созидательных начал. Здесь нет соблазна, а потребность в испытаниях отваливается шелухой. Эволюция Сил Души превыше всего.
Голос смолк, не успев вселить в Розу уверенность.
Сфера растаяла в руках жрицы. Роза почувствовала её цепкий взгляд и ощутила, что армада безжалостных воспоминаний всколыхнула прошлое. Она прикрыла глаза, ища лазейку от картинок минувшего. Пришлось признать, суть беспокойства ни перемена. Надо проститься с эмоциями: они по-прежнему зудят, разъедая сознание подобно червям.
…Когда Роза открыла глаза, обнаружила знакомую кровать, плавающий светильник. «Мне всё привиделось?» – ожила безмерная печаль.
Глава 4
– Ура-а… докричалась. Кажется, голос повредила. К-к-кк-к… – схитрила Собирательница Звуков.
Роза от неожиданности вздрогнула:
– Прости, прости, милая. Я думала… впрочем, это ничего не значит. Не рекомендую принимать меня за совершенство. Увы, у меня слабая воля, об интеллекте говорить нечего. Хотя для покойника выгляжу сносно, – усмехнулась Роза.
– Любопытно, кто мёртвый? Думаешь, не догадываюсь, о чём печалишься? Мертвец понятие для землеходящих. У нас иначе: воспринимаем законы бытия рационально.
– О! Да мы не только петь и шутить умеем, ещё телепатией владеем, – улыбнулась Роза, погладив ракушку.
Та промолчала. Женщине показалось, что собеседница обиделась.
– Э… ты как там?
– Землеходящая верно поняла, переход в Вечность не скор, как передвижение жрицы – Ведающей Тайной. Она умеет многое… а на Земле обитает. Попасть в Вечность, значит достичь полного триумфа души. Надеюсь, не будешь отрицать, что жизнь стремиться маскироваться под вечность, навязывая теорию о перевоплощениях? Они часть всевозможных вариантов, в реализации своего «Я». Отсюда, противоречивый вывод: истинная вечность постигается в статичности. Абсурд и скукота…
– Согласна, милая подружка, на все сто. Признаться, не думала о Вечности. Да и вряд ли во вселенной есть статичность. Прожив сорок лет, так и уяснила на что способна. Чего хочу… и теперь не ведаю. К смерти готовилась, зная с чего начать новую жизнь. На поверку сижу пень-пнём, удивляясь всему. Как выразилась бы моя подруга: «Что-то не догоняю», – припомнились Розе слова Рыжухи, – видно человек вообще не властен над собой и результатом выбора. Получается, есть тот, кто знает, на что мы пригодны. Вот где скука и абсурд.
– За кем надо гнаться? – забеспокоилась ракушка, сбитая с толку иносказательным и отрывистым женским мышлением.
– Пустое, милая, я о своём…
– Положительно, я скверная Собирательница Звуков. Меня следует отослать на переподготовку.
– Что ты, Что ты! Ты, умница. Я восхищена, как удаётся тебе улавливать мои думки, ещё и переводить, если сама не понимаю, что творится в собственном котелке.
– Что верно, то верно, я сообразительная-я… Если серьёзно, то Предназначение звукоулавливающих существ заключается в том, чтобы сводить мысль в мысль, слово в слово. Остальное – детали. Разумеется, ничего не должна дополнять. Понимаешь, трудно сдержаться при моей словоохотливости.
– Это я заметила, – рассмеялась Роза, – спасибо твоему мастерству. Без него не обойтись. Аудиенция… жрецы… это не сон?
– Подобное ощущение у тебя из-за меня: я много болтала. События и расплылись. Прости. А я довольная! Мне досталась догадливая землеходящая, – выпуталась ракушка. – Роза, усвоить новый быт не просто. Понимаю, да и тело…
– Что тело?
– Нужно привыкнуть к переходу. Если ты, относилась бы к рядовой массе, то проходила бы этап мытарств. Там всё проще. Надеюсь, тебе не привыкать к смене обстоятельств? Вот, я, никогда не видела суши, вернее мира землеходящих. Изучала историю из библиотек. И скажу так: нет, нет и нет!
Роза удивлённо взглянула на ракушку и забеспокоилась: – «Она что нервничает, усики хаотично шевелились, ещё оторвутся».
– Насилие правит там, – продолжала ракушка, – положительные вибрации и те вытекают из понятия борьбы. Я пришла к выводу, на суше первое правило – это бдение. Поэтому – нет и нет! Не согласна совершенствоваться по предназначению землеходящих. Сейчас возразишь, что и в море поедают друг друга. Не спорю, здесь действует закон природы: выживает сильный и умный. К счастью, он не касается нас. Мы те, кем хотим быть. Энергетические существа или всепроникающая мысль – Квакеры… как ты ранние подумала.
– Пааардон. Я не собираюсь возражать, напротив, убеждена – во всех началах Создателя присутствует здравый смысл, – перебила собеседницу Роза.
– У-у…
–Теперь в чём я повинна?
– Я рассуждала. Ты убила мою мысль. Или такая мелочь землеходящими не учитывается? Ну, да… вам не привыкать убивать…
Роза не знала что ответить…
– Прости, я специально… для доходчивости: и у нас сильная мысль побеждает слабую.
– Значит, и тут бдение правит балом? Милая, язычок у тебя, ещё тот… Да?… А о Квакерах я слышала. Подводники – люди, работающие в глубине морей, улавливают квакающие звуки. Поэтому и назвали тех, кто их издаёт Квакерами. Самих существ никто не видел… Понятно, почему.
– Будем знакомы. Я представитель данной цивилизации. И рада, ты уяснила, где находишься. Некоторые из нас служат контактёрами, предупреждают об опасности, правда, результат плачевный: сознание людей блокировано страхом. При этом, часто без всякой мотивации лезут напролом. Людей понять, сложно.
– Тут долго можно рассуждать: эмоции берут верх над рассудком. Но вернёмся к нашему разговору. Я перескочила в другую культуру или цивилизацию?
– Роза, поясняю ещё раз. Всякая жизнь на Земле единая цивилизация. Мы её частичка, можно сказать энергетическая разновидность. Я говорила, мы те, кем хотим быть – мысль определяет форму.
– Оппа… ошарашила… Я всегда считала, что физическую часть человека формирует причинно-следственная связь – карма. Но не интеллект.
– Роза, опять не поняла. Я о том, что физическая часть необходима в условиях материального бытия. Она подвергается изменениям согласно духовной и мыслящей деятельности.
– Извини, что-то туплю в банальных вещах. Лучше скажи, НЛО и всякие шары светящиеся, это не инопланетяне?
– О-о… что же ты думала с момента, как проснулась и увидела светильник? – теперь удивилась ракушка.
Роза промолчала, вспоминая, кроме паники ничего не чувствовала. Нахлынули размышления о том, что придётся пережить в новом облике. Она рассудила, как часто повседневные заботы воспринимаются мелочной обыденностью, а чувства погибают в суете заблуждений. Меж тем, поспешность жаждет извлечь пользу из маломальского результата, не укрепляя опыт понятием, что сознание может взять ровно столько, насколько готово к восприятию. Заблуждения, специально созданы, чтобы сбить главенствующую мысль в структуре будущего, как в человеке, так и космосе.
Разве может устраивать подобное положение, если человек стремится иметь ясное сознание. «Слаба людская натура под сенью Луны, слаба», – согласилась Роза сама с собой.
Рассуждение пробудило тоску. Роза осознала, у природы есть способы избавления от нерешительности. Надо проявлять внимание к потребностям, имея убеждение: – если что-то мешает, значит, чего-то не понимаешь или позволяешь другим создавать препятствие. Главное, не сожалеть о прошлом.
«Наверно, мне вживят жабры, – сменился резко ход женских раздумий, – смогу дышать в море. Не находиться же постоянно за живыми стенами. Да и ракушка говорила, они посещают сушу. Хотя, что там забыла… именно… не стану об этом и думать!»
Невидимый шнур дёргал нерв, возвращая в мыслях на твёрдую поверхность. Дух, пресыщенный благами и болью, отторгал прожитый этап, хотя, не сопротивлялся настойчивой памяти. «Права ракушка, наши души набиты невежеством. Взять меня…. часто грезила избавиться от мусора воспоминаний. И что, тянусь к ним всеми частичками существа. Ведь уже подобное переживала».
– Справедли-и-во-о, – влезла в мысли бесцеремонная любительница поговорить, – насчёт жабр примитивно. Ты дышала морем, когда беседовала с Ведающей Тайной. Разве у тебя не свободный дух. Ты не достигла, навыка в воображении, твоя мысль не летит стрелой к цели, добиваясь результата?
– Милая, не трудись дальше, – уловила намёк Роза, – если будешь надоедать, положу за стену.
– Нет-нет-нет, – возразила ракушка.
– Думаешь, не сумею?
– Разумеется. Живой кит слушает веление сильной воли. Мне помнится, кто-то сетовал на отсутствие таковой, – выдала ракушка, принимая выжидательную позицию.
– Дааа! Мы и памятливые, – усмехнулась Роза и сосредоточилась на стене.
Та затрещала…
– Нет-т-т, – донёсся испуганный возглас, – я пошутила. Недаром жрецы выбрали тебя. Другого – на тонущем судне, отвергли. Им овладело забытье: сердце не вместило сотворённого греха: немногим удаётся сладить с тем, что накопили в себе.
– Ты о ком?
– О том, кто прибыл вслед за тобой.
– А… о мерзавце начальнике. Кстати, у вас есть и другие землеходящие?
– Конечно! Со времен Атлантиды. Я, лично, с несколькими работала. Ты, самая приятная. Тебе сразу удалось открыть тайну живого кита.
– Ладно-ладно, лесть у меня не в чести. Лучше расскажи, что и как, тут у вас?
– Когда справишься сама с собой, мы везде побываем. Наш мир огромен, красив и не менее ярок, чем суша. Представляешь, смерть от засыпания землёй… Фу… неприглядная штука.
– По-твоему, где человек умер, там ему и место?
– Примерно так! Ну… совсем неинтересная тема. Давай о другом…
– Почему? Аааа… видно, в этом вопросе неопытная.
– Я?!… Хорошо. Начинающая, но способная. Выдержала экзамены на целый век, не только в специализации по землеходящим, – ракушка резко спрятала усики.
Роза вспомнила Замок Цветов, момент приглашения в клуб «Бабизм» и улыбнулась тому, что тогда тоже нагромоздила ереси.
– Не сердись, дорогая помощница, хотя я не прочь побыть в тишине.
– Отлично, немного подремлю. Роза, обещай, что буду твоей подружкой.
– Разумеется, мы уже подруги, – согласилась женщина и отложила ракушку на край матраса.
Роза укуталась в нежное покрывало. «Не буду спешить, приближать события, взвешу за и против», – решила она.
Тоска… надоевшая тоска навеяла воспоминания о Замке Цветов, унеся в далёкий день, в час похожей ситуации, в час… когда Роза не помнила даже своего имени.
– Нет, так дело не пойдёт, – подала голос новая подружка, – вот тебе мыслефиксатор, надень на голову, и неспешно вспоминая, по порядку день за днём, поведай о своём чуде и страдание.
– Зачем?
– Освободи сознание от воспоминаний. Не возражаешь, что составляющие жизни – страдание и чудо. Большая часть людей чудо отвергают из-за невежества, вот и остается – довольствоваться первым. Страдание наполняет их быт. Выскажи, будто пишешь книгу… роман. Сделай последнее усилие – убеди людей, что чудо, скрашивая жизнь, истребляет страдание.
– Но я же… – растерялась Роза, осознавая потребности для книги.
– Подружка, ау! Бумага или что там ещё надо… уже не для тебя. У тебя есть мыслефиксатор. Ты думай, остальное он сделает сам. И не сомневайся, прочтут твой роман, ещё как прочтут. Оставь тень воспоминаний позади себя.
– Ой! Действительно, если в воздухе витает мысль, голова найдётся и остальное сложится. Тень говоришь…
– Ну, это зависит от духа Розы, – поспешила с ответом ракушка.
– Пожалуй, ты, милая, права. И начну с похожей ситуации, когда проснулась на каменном ложе в Замке Цветов.
– Уже заинтриговала. Думай скорее, буду первая твоя читательница.
– Договорились, давай, малышка, подвину тебя ближе, – согласилась Роза и надела мыслефиксатор, не удивляясь зелёному листу речной кувшинки.
Глава 5
Мысли Розы текли ровно, словно ложились на белый лист бумаги. Она начала писать роман, длиною в свою нелегкую жизнь. И верила, что на Земле найдется тот, кто преобразует её мысли в буквы и запишет на бумаге.
* * *
…Припухшие веки дрогнули, оживив бледное лицо. Зрачки расширились от боли в онемевшем теле. Торопливый взгляд заскользил в полумраке и замер на решётке крохотного окна.
«Ну и темень», – мелькнула мысль. Женщина громко застонала от ощущения нестерпимой тяжести в груди. Боль, волнение соединились в одном паническом нерве, перерастая в крик. Он вырвался, оживляя помещения: пространство словно задвигалось под воздействием голоса, раздался скрип затвора.
Дверь отворилась…
Из коридора бесшумной змейкой скользнул свет, пахнуло свежестью.
На пороге возникла высокая фигура. Чья бравая выправка уничтожала намёк на женственность. Короткая стрижка вместе с беретом, заломленным по-мужски набок, выказывали симпатию к сильному полу. Дама насупилась, остановилась на пороге и прикрикнула:
– Тихо! Очнулась, дармоедка и сразу голосить, – для пущей острастки она ударила резиновой дубинкой по краю двери, – здесь подобный музон никого не колышет. Так что стухни по-хорошему.
Лежащая затихла, всматриваясь из темноты в незнакомку, по-прежнему не понимая, где находится.
– О… уже лучше. Брысь под лавку и ни гу-гу! Добро пожаловать в Замок Цветов. Для подобных лютиков, грядка всегда наготове, – служака потопталась на месте и потянула носом, как бы желая высморкаться. – Да, чуть не забыла: когда кто-то заходит, ты, должна торчать у стены!
Установка дополнилась строгим взглядом, заставляя сделать усилие и хотя бы сесть. От напряжения возникла тошнота. Женщина прикрыла ладонью рот.
– Э… не вздумай обрыгаться! В местной забегаловке горничные не предусматриваются, – суровая дама нахохлилась.
Черты лица заострились. Пустой взгляд замер. Она будто превратилась в статую, отлитую из чугуна. «Пожалуй, надо у Чугунной Бабы спросить, что со мной?» – решилась женщина и с трудом вымолвила:
– Где я?
– Даёшь… «Где я?» На Луне! Не в санатории, верняк. Хотя, как к делу подойти… если с учётом отдельных апартаментов, дармовой жрачки и ослепительного общества, – дама провела рукой по талии и бедру, очерчивая свой стан. Горделиво приподняв голову, окончила мысль:
– То, наш обитель, сойдёт за курортную зону. Доведись до меня, я б вас, хабалок… сразу к стенке – голышом. Это Он милость проявляет, по мне – к столбу и всё. Короче, ты, узница. Осуждённая, одним словом, и без разницы… кто ты. Важно кто я! Не сомневайся, буду на всю катушку приглядывать. Отныне для тебя я папка, мамка и Бог в одном флаконе.