Черняев шагнул к кадровику.
— Позвольте взглянуть на требования?
Тот вытащил из папки и протянул стандартный листок с напечатанным текстом. Склонив голову, Александр прочитал его и, улыбнувшись, неожиданно показал на стоявшего в сторонке товарища.
— Так вот самый подходящий кандидат. Лучше и не найти, товарищ Командующий. Летчик-снайпер, налет — четыре с половиной тысячи. Освоил двадцать типов, включая истребители, вертолеты и даже палубный штурмовик вертикального взлета. Заслуженный летчик Российской Федерации.
Командующий с кадровиком повернулись к полковнику.
Тот представился:
— Полковник Басаргин. Старший летчик-инспектор Отдела боевой подготовки.
— Да-да, я вас помню, — присмотрелся к нему генерал-полковник. — Это же вы посадили неисправную «вертушку» на площадь перед заброшенным элеватором?
— Так точно. На режиме авторотации.
— Вы, кажется, курируете летчиков палубной авиации?
— Так точно.
— Сколько вам полных лет?
– Сорок.
– Многовато, – негромко подсказал кадровик. – Нас просили подыскать кандидатов в возрасте до сорока.
– Помню, – поморщился генерал-полковник. И проворчал: – Между прочим, космонавт Павел Виноградов выходил из корабля в открытый космос и работал в возрасте пятидесяти девяти лет. Вот что… Давайте-ка мне его личное дело. Посмотрим…
Командующий с замом по кадрам ушли. Оставшись наедине, друзья переглянулись. И если Басаргин выглядел обалдевшим, то Черняев широко улыбался.
– Вот что коньяк животворящий делает! – шепотом прокричал он. – Ну вот, Олежка, а ты переживал!
– Можно подумать, этот визит снизил градус моих переживаний, – пробормотал полковник.
– Давай-ка продолжим. Теперь хоть нормальный повод имеется…
Отыскав впопыхах попрятанные емкость с коньяком, бокалы и скромную закуску, они вновь устроились у стола.
– Я рад, что тебе так фортануло, – плеснул Александр в бокалы алкоголя.
– Рано радоваться, – возразил Олег. – У таких случайностей два варианта финала. Либо здорово повезет, либо…
– Что «либо»?
– Сейчас полистает личное дело, ознакомится, подумает… Потом позвонит и скажет: «Для Роскосмоса не подходит. А для сокращения – в самый раз».
* * *
Друзья выпили по три глотка, поболтали о жизни и работе. Не обошли вниманием и последнюю посадку Басаргина на одном двигателе в Ейске во время контрольного полета.
– А как тебе обучаемый летчик? – поинтересовался Черняев.
– Нормальный парнишка, – с удовольствием вдыхая коньячный аромат, улыбнулся Басаргин. – Спокойный, уверенный. Я порекомендовал командиру полка его продвижение – пусть растет.
– Правильно…
Разговор прервал телефонный звонок.
– Генерал Черняев, – представился в трубку Александр. И тут же сосредоточенно нахмурил брови: – Да, товарищ Командующий… Так точно… Слушаюсь. Понял.
Олег замер и выжидающе смотрел на то, как товарищ медленно положил рубку на аппарат.
– Ну что там? Не тяни котяру за хвост! – не выдержал он.
– Да вроде все нормально. Кроме одной детали…
– Что нормально? Какой «одной детали»?!
– Нас вызывают в кабинет Командующего. Это означает, что все нормально. А деталь… от нас с тобой разит коньяком – вот какая деталь. Надо чем-то зажевать…
Лимон был съеден, и оба принялись искать по карманам жевательную резинку. Таковая нашлась у Черняева.
– Держи, – высыпал он на ладонь друга три подушечки, а две закинул себе в рот. – Пошли. Только не торопись. Продышаться надо.
– Какая нервная и опасная у тебя работа, – заметил Басаргин, покидая кабинет следом за другом.
Глава пятая
Геостационарная орбита Земли
Российская Федерация; один из российских космодромов – Центр подготовки космонавтов
Вытянутое тело космического корабля «Союз МС» осторожно приближалось к неподвижному «Марсу». Первый участок сближения, рассчитанный баллистиками, завершался. Старт корабля со специальным разгонным блоком был произведен так, чтобы плоскость его орбиты максимально совпала с плоскостью висевшего высоко над Землей корабля.
Все шло нормально. На левом мониторе интегрированного пульта управления виднелся краешек Земли с тонким слоем атмосферы. Над планетой на абсолютно черном фоне белел длинный корпус корабля, сочлененный из нескольких модулей. Начинался второй участок сближения – автономный, в процессе которого «Союз» перемещался в пространстве автоматически при помощи алгоритмов, заложенных в Бортовой центральный вычислительный комплекс.
– Дистанция четыреста метров, этап дальнего автономного сближения завершен, – посматривая на показания дальномера, доложил бортовой инженер.
– Понял, – подтвердил командир и сразу связался с руководителем: – «Заря», я – «Беркут», дистанция четыреста. Готовы к облету корабля по направлению к стыковочному узлу.
– «Беркут», отставить второй этап. Предлагаю для начала сделать полный оборот вокруг «Марса». Необходимо осмотреть его визуально на предмет повреждений.
– Выполняем…
Бортинженер находился на своем штатном рабочем месте и контролировал эволюции «Союза» по картинке на мониторе. Командир был пристегнут к правому ложементу. Легонько поглаживая небольшой джойстик, торчащий под ладонью, он также следил за работой автоматики. Вмешиваться в управление, приоткрывая клапаны двигателей ориентации, пока не требовалось – БЦВК сам выдавал команды на кратковременные импульсы.
Получив приказ из ЦУПа, командир экипажа нажал несколько клавиш на пульте, скорректировав работу автоматики. Прекратив сближение с «Марсом», «Союз» стал медленно перемещаться вокруг него…
* * *
Тем временем на одном из российских космодромов готовился к старту грузовой корабль со специальным разгонным блоком. Корабль перевезли из монтажно-испытательного корпуса на общую сборку в МИК стартовой площадки.
Подготовка шла размеренно и строго по регламенту. Никто никуда не торопился, никакой суеты и авралов. Времени в запасе оставалось предостаточно – руководство ожидало первых вестей от опытного экипажа с геостационарной орбиты. Космонавты должны были определить вышедшие из строя блоки, системы, механизмы… Исходя из этого на Земле будет произведена загрузка «грузовика».
– …Следующий полет на МКС запланирован через два месяца, а к «Марсу» грузовой корабль должен отправиться через трое суток! – вышагивал в сторону огромного склада Образцов. Вокруг него суетилось местное начальство, заглядывая в рот и стараясь опередить любое пожелание. Заместитель главы Роскосмоса продолжал распекать снабженцев: – Какого черта в вашем списке только половина от необходимого количества аккумуляторных батарей?! Неужели вы не понимаете, что все аккумуляторы на «Марсе» давно вышли из строя?!
– Конечно понимаем, Анатолий Андреевич, – заверял полноватый дядька в сером костюме. – Но ведь и воздух нужен, и новое связное оборудование.
– На какой энергии оно будет работать, ваше связное оборудование?! Вначале нужно обеспечить корабль энергией! Ставьте в первую очередь к загрузке аккумуляторы! И на всякий случай приготовьте новые элементы солнечных батарей.
Мимо проехал один грузовой автомобиль, за ним второй.
– Да-да, я все понял… – стряхнув с полы пиджака пыль, кивнул дядька.
– Анатолий Андреевич! – встрял в разговор другой снабженец. – А что с дополнительным запасом продуктов питания?
– А что с запасом?
– Он понадобится в процессе ремонта «Марса»?
– Возможно. Приготовьте к погрузке двухнедельную норму.
– Понял вас.
Где-то вдалеке стрекотал вертолет; склад, к которому приближалась группа мужчин, выпустил из утробы еще один автомобиль и начал с грохотом закрывать створку сдвижных ворот.
А Образцова уже донимал следующий сотрудник:
– Анатолий Андреевич, я по поводу цифровых радиостанций.
– Готовьте к погрузке комплект основной станции. Две дублирующих отправятся к «Марсу» следующим рейсом.
– Анатолий Андреевич, – опять окликнул кто-то Воробьева.
Тот оглянулся. Вдоль ангара быстрым шагом догонял начальник тренажерного комплекса.
– Юрий Семенович?! А вы каким ветром на космодроме?
– Командировка. Последнюю тренажную программу отрабатываем со сменным экипажем МКС.
– А-а, понял. Так что вы хотели?
– Понимаете, Анатолий Андреевич, я тут вспомнил одну вещь… Подумал, вдруг вас заинтересует для более качественной подготовки луной экспедиции?..
– Да, я вас слушаю.
– В одном из этих складов, – указал ветеран на ряд металлических ангаров, – хранится разобранный тренажер «Марс-экспресса». Я лично принимал участие в консервации его блоков. До разборки он прекрасно функционировал.
– Да вы что?! – расплылся в улыбке Образцов. – Вот это отличная новость! Спасибо, Юрий Семенович! Обязательно распоряжусь, чтоб отыскали и перевезли в Центр подготовки…
Работа на космодроме кипела. И только в ЦУПе стояла напряженная тишина. Все ждали очередного доклада от космонавтов.
* * *
Прибывший к «Марсу» «Союз МС» внешне не отличался от своих собратьев, чего нельзя было сказать о его начинке. На Земле перед полетом из приборного отсека демонтировали систему автоматической стыковки, которая в предстоящем полета становилась бесполезным грузом; вместо нее установили лазерный дальномер и приборы ночного видения на тот случай, если стыковка будет происходить в ночное время. Убрали и ложемент третьего члена экипажа, разместив на его месте дополнительный запас продуктов, инструменты и некоторые элементы цифрового радиооборудования на замену устаревшему.
Полный оборот вокруг «Марса» занял около десяти минут.
Все это время космонавты внимательно смотрели на мониторы, то приближая, то отдаляя изображение висевшего на орбите корабля. Заметив что-то особенное или непонятное, они совещались, спорили и делали фотоснимки.
Когда появился сигнал о завершении полного оборота, бортинженер доложил:
– Зависание. Скорость относительно «Марса» – ноль.
Командир тотчас связался с Центром управления.
– «Заря», я – «Беркут». Как меня слышите?
– Нормально, «Беркут». Ждем доклада.
– Облет «Марса» по круговой траектории завершен. Находимся в секторе причаливания. Во время облета обнаружено полтора десятка средних и мелких обломков, летающих неподалеку от корабля. Сам корабль цел, но имеет несколько вмятин одного из подвесных топливных баков; также обнаружили небольшие повреждения внешней теплозащиты в районе открытого люка топливной системы. Крышка люка отсутствует.
– Информацию принял, «Беркут», – отозвался руководитель полетов. – Причаливание разрешаю. Будьте внимательны, постарайтесь избегать соприкосновений с обломками.
– Приступаем.
Заработал СКД – сближающий корректирующий двигатель. Выпустив несколько струек газа, «Союз» начал сближаться с «Миром»…
«Союз МС» не выглядел маленьким космическим аппаратом. В носовой части находился обернутый специальной термоизоляцией округлый бытовой отсек со стыковочным агрегатом. В середине был спускаемый аппарат с ложементами и пультом управления. Наконец, в кормовой части замыкал конструкцию выкрашенный в светлые тона цилиндрический приборно-агрегатный отсек с распростертыми в стороны «крыльями» – элементами солнечной батареи. И все же на фоне неподвижного «Марса» «Союз» казался небольшим.
«Марс-Экспресс» тоже имел в составе сборной конструкции конусообразный спускаемый аппарат. Правда на этом его сходство с «Союзом» заканчивалось. К нижней его части были последовательно пристыкованы довольно объемные агрегатный и двигательный модули; на бортах предпоследнего крепились четыре дополнительных топливных бака. С другой стороны из спускаемого аппарата имелся люк в оранжерею, а венчал конструкцию довольно громоздкий бытовой отсек со стыковочным агрегатом. Именно к нему осторожно приближался «Союз»…
На визире – нижнем круглом мониторе – уже виднелась подсвеченная фарой стыковочная мишень, находящаяся ниже и чуть правее люка. В центре мишени еле заметно перемещалось перекрестье из контрастных пунктирных линий.
Пока сближение шло штатно, без сбоев. И все же оба космонавта прилично нервничали. Шутка ли – перед их взорами из пугающей ледяной бесконечности вырастал огромный корабль с броской красной надписью на борту «Марс-экспресс». Под ней шрифтом помельче значилось: «СССР – Миссия Земля-Марс – 1987-1988».
– Соли-и-идный пепелац, – протянул бортинженер, нарушив напряженную тишину. – Столько лет проболтался абсолютно брошенным, никому не нужным, а все равно мороз по коже от… величия, что ли. Грандиозности.
– Да, – согласился командир. – Мощная была задумка!
– Жаль, не получилось. Дистанция – тридцать.
– Понял. Нормально идем…
Спустя минуту стыковочный узел «Союза» вошел в направляющую «воронку», сработали механизмы захвата и уплотнения, лязгнули замки автоматических запоров.
Взгляды космонавтов «приклеились» к зеленоватому табло, ко-торое должно было просигнализировать об удачной стыковке…
Табло не включалось.
Прошло три секунды. Пять. Десять…
– Есть! – воскликнул бортинженер, когда оно наконец зажглось.
– Ну, слава Богу, – выдохнул командир и доложил на Землю: – «Заря», я – «Беркут». Стыковка произведена – сигнализация сработала.
– Понял вас, «Беркуты». Поздравляю. Готовьтесь к следующему этапу…
* * *
Набирая высоту, специально оборудованный Ил-76МДК подвернул в сторону Плещеева озера. Именно над ним располагалась зона для полетов по дуге Кеплера. Четверо кандидатов, отобранных для полета к Луне, и два инструктора устроились на откидных сиденьях в ожидании начала тренировки.
Изнутри самолет выглядел несколько странно. Ранее Басаргин о таких слышал, но не смотря на большой опыт и длинную карьеру, полетать на подобном типе не доводилось. Салон – не салон. Грузовик – не грузовик. По бортам ни одного нормального сиденья, ни одного иллюминатора. Вместо них натянуты страховочные экраны белого цвета, а под ними – как в залах для хореографических занятий – продольный деревянный брус. Пол устлан толстыми мягкими матами, по которым весьма непривычно ходить – ноги вязнут будто в зыбучих песках. На потолке два ряда ярких электрических плафонов.
До зоны – шесть минут лета. Вроде не много, а занять себя нечем. Даже посмотреть не на что – взгляд скользит по обшивке, не цепляясь за детали, коих раз-два и обчелся.
– Когда будем парить в невесомости – на спину не переворачивайся, – наклонив голову, негромко посоветовал сидящий рядом Михаил. – Они мягкие, – кивнул он на маты, – но если в конце упражнения – когда внезапно закончится невесомость – приложишься позвоночником, то мало не покажется.
– Постараюсь, – ответил Басаргин.
Михаил Михайлович Матюшин – напарник Олега. Подполковник, бортинженер, Герой Российской Федерации, успевший однажды побывать в космосе. Познакомились они в Звездном городке, куда Басаргин был срочно направлен после знаменательного разговора с Командующим ВКС. Вместе с Олегом в Звездный прибыло еще шесть кандидатов, и в тот же день все они предстали перед авторитетной комиссией. Углубленный медицинский осмотр, тестирование, экзамены и собеседование продолжались до позднего вечера. А утром следующего дня Председатель комиссии объявил заключение: «По результатам голосования в отряд космонавтов зачислен полковник Басаргин Олег Станиславович. За данную кандидатуру проголосовало восемь членов комиссии при одном воздержавшемся. Поздрав-ляем…»
Рев двигателей заметно усилился. Самолет стал резко набирать высоту, отчего увеличилась перегрузка. «Примерно два с половиной g, – определил Басаргин. – Цветочки… Мой вес сейчас около двухсот килограмм. Бывало и похуже…»
Самолет прибыл в зону и начал выполнять задание. За полтора часа полета ему предстояло выполнить пять «горок» с созданием внутри эффекта невесомости. В общей сложности ее наберется около двух минут – достаточно для того, чтобы в полной мере ощутить все «прелести» нового состояния.