Чарли остановил машину и вылез. За ним последовал Джефф, ноги его затекли, тело болело после езды в скрюченном положении.
— Нужно подготовить два больших костра, — предложил Чарли. — Летчику легче будет нас обнаружить. Когда мы услышим, что он приближается, мы зажжем костры.
— Он не прилетит раньше чем через четыре часа, — сказал Джефф. — У нас еще масса времени. Откуда полиция узнала, что я нахожусь у старика в доме?
— Вас видели в окно, — ответил Чарли, вспоминая, что Ю-Ю говорил Блэкки. — За сведения о вас было обещано вознаграждение. Крестьянин, который вас видел, сообщил об этом.
Джефф проклял собственную неосторожность.
— Но как вы узнали об этом? — настаивал он.
— У Блэкки в полицейском управлении есть хороший приятель, — солгал Чарли.
— Что теперь будет со стариком?
— Не тревожьтесь. С ним ничего не сделают. Газета, в которой предлагалось вознаграждение, не доходит до Фудаумота. Откуда он мог знать, что вами интересуется полиция?
Джефф почувствовал маленькое облегчение. Чарли сказал то, что ему хотелось услышать, и он легко с ним согласился.
— А Нхан? Где она?
— Ей ничто не угрожает. Она с Блэкки. Когда стемнеет, Блэкки привезет ее сюда. — Он отошел в сторону. — Давайте складывать костры.
Мужчины разошлись в разные стороны и начали собирать сучья и сухую траву.
Пока они занимались этим делом, Чарли раздумывал, сможет ли он убедить американца уехать без Нхан. Это рискованно. Он может отказаться. Чарли понимал, что было бы безопаснее убить его до прибытия вертолета. Он не смог бы убить Джеффа в присутствии Уоткинса. Уоткинс шантажировал бы его до конца жизни.
Он посмотрел на рисовое поле, где трудился американец. На темнеющем небе выделялась его массивная фигура.
Чарли решил подождать, когда стемнеет. Тогда он сможет незаметно достать револьвер и, когда Джефф приблизится к нему, в упор в него выстрелить. Он скажет Уоткинсу, что пассажир передумал и не поедет. С Уоткинсом он доберется до Кратье. К утру он будет в Гонконге с бриллиантами стоимостью в два миллиона долларов.
Он был рад, что должен собирать топливо для костра. Это отвлекло его мысли от Джеффа. В начале девятого мужчины закончили свою работу. Было так темно, что Чарли с трудом отыскал автомобиль.
По огоньку сигареты он видел, как Джефф шел через поле. Он открыл дверку и начал нащупывать на полу машины портфель, но не мог его отыскать. Вспотев от страха, он забрался в машину, включил подсветку и посмотрел на пол взглядом безумного — портфеля там не было. Он мог бы поклясться, что, перед тем как сесть в машину, поставил на пол портфель. Может быть, портфель вывалился из машины, когда он вылезал? Он, должно быть, вывалился! Из темноты показалась фигура Джеффа.
— Зачем вы включили свет? — спросил он. — Нас могут увидеть с дороги.
Холодный пот заструился по лицу Чарли.
— Да, — сказал он нарочито спокойным голосом. — Мне бы следовало об этом подумать.
Он вылез из машины и осторожно шарил по земле ногами, стараясь обнаружить портфель, но ничего не находил. Он сделал несколько шагов назад и снова начал рыскать по земле ногами.
— Когда должна приехать Нхан? — спросил, приближаясь к нему из-за машины, Джефф.
Что, если он наткнется на портфель? Когда Чарли подумал об этом, его сердце забилось так неистово, что он задохнулся. Если он поднимет его, через тонкую кожу портфеля он прощупает револьвер. Он пошел Джеффу навстречу, чтобы не пустить его к этому месту.
— Она не опоздает, — сказал Чарли. — Она будет здесь около одиннадцати.
Джефф посмотрел на часы.
— Ждать почти три часа. Посижу в машине.
— С другой стороны. — Чарли указал ему на сиденье водителя. — Вам там будет удобнее.
— Я хотел бы немного выпить, — сказал Джефф, подходя к машине со стороны пассажирского места. — Чертовски долго ждать.
Чарли нагнулся и поспешно ощупал руками траву. В темноте ничего не было видно. Глаза застилал пот. Он обшарил землю под машиной, насколько мог дотянуться, там тоже не было портфеля. Неожиданно он услышал голос Джеффа:
— Эй… что это?
Со щемящим чувством страха Чарли догадался, что он, видимо, неосторожно толкнул портфель и тот упал на пассажирскую сторону.
Джефф обнаружил его!
Он обежал автомобиль.
— Это мой портфель, — сказал он, голос дрожал от испуга. — Дайте мне его, пожалуйста.
— Подождите минуту. — Прозвучавшая в голосе Джеффа решительность заставила Чарли застыть на месте. — У вас там револьвер. Зачем он вам понадобился?
— Это летчика, — в отчаянии проговорил Чарли. — Он давал его Блэкки. Я… я обещал возвратить. Отдайте мне его, пожалуйста.
Подозрение пронзило Джеффа. Он открыл портфель и вынул револьвер. Пальцы ощупали длинную трубку глушителя.
— Отдайте мне его, пожалуйста, — безнадежно повторил Чарли.
— Нет. Я отдам его летчику, — сказал Джефф. — Мне не нравится, когда повсюду валяются револьверы. Садитесь в машину.
Движениями старого человека Чарли отворил дверцу и сел. Джефф сел сзади.
— Сидите спокойно, — сказал Джефф. — Я наблюдаю за вами.
От отчаяния Чарли чуть не заплакал. Все, за что бы он ни брался в течение последних пятнадцати лет, заканчивалось неудачей. Он или не умел делать дела, или был рожден неудачником. У него не было больше сил. Если бы он не уронил портфель…
— Подходящая для убийства штука, — проговорил Джефф. — Вы думали убить меня, не так ли?
— Никогда я не думал об этом, — с достоинством произнес Чарли. — Зачем мне убивать вас?
— Сидите тихо и не двигайтесь. При малейшем движении я выстрелю вам в затылок.
Чарли сполз вниз, сжался. Он потерял брата и, что хуже всего, потерял револьвер. Он беззащитен против этого сильного американца. В его руках никогда не окажутся бриллианты.
Следя за ним, Джефф сжимал револьвер. Он пытался сдержать усиливающееся чувство страха. «Действительно ли в безопасности Нхан? — спрашивал он себя. — Правда ли, что револьвер принадлежал летчику?» Если это ложь и этот китайчонок намеревался убить его, наверняка с Нхан что-то случилось.
Но что он мог сделать, кроме того, как сидеть и ждать ее приезда? Предположим, она не приедет. Что делать тогда? Что мог бы он сделать? Если бы он вернулся в Сайгон, чтобы разыскать ее, он бы попал в осиное гнездо, но мысль уехать без нее была ему ненавистна.
Медленно тянулось время. Нервы Джеффа были готовы лопнуть, когда он смотрел на часы. Чарли хранил молчание. Желания покинули его. Единственное, что он хотел, — это снова оказаться в своей убогой, грязной квартирке в Гонконге и забыть об этом печальном приключении.
Без двадцати одиннадцать Джефф не мог более терпеть.
— Будь ты проклят! — неожиданно взорвался он. — Где она? Почему не едет? — Свирепость его голоса испугала Чарли.
— Сколько времени? — робко спросил он.
— Без двадцати одиннадцать.
Джефф резко подался вперед и приставил дуло револьвера к затылку Чарли.
— Слушай меня, — злобно проговорил он. — Я уверен, что ты лжешь! Я уверен, ты собирался убить меня, чтобы украсть бриллианты! Что произошло с Нхан? Я размозжу тебе череп, если ты не скажешь!
«Он настолько взбесился, что сделает это, — подумал Чарли, цепенея от ужаса. — Когда он поймет, что она не приедет, он убьет меня».
— Она не приедет, — с дрожью в голосе произнес он. — Я боялся сказать это раньше…
Джефф ударил его по лицу револьвером. Чарли съежился, закрыв руками лицо. Джефф выпрыгнул из машины. Он выволок Чарли и, держа его за пиджак, начал трясти.
— Что произошло с ней, желтый подонок? — заорал он. — Скажи мне, или я убью тебя!
— Ее арестовали вчера вечером, — выдохнул Чарли, стараясь отдышаться. — Ее забрали в полицейское управление.
Джефф выпустил его. Чарли зашатался, бессильно опустился на твердую землю. Он сидел, боязливо взирая на нависшую над ним черную тень.
— Полицейское управление? — повторил Джефф.
Спина похолодела, ужас пронзил его до корней волос. Он слышал, что происходило с людьми, которых забирали в полицейское управление. Жестокость полковника Он Дин Кхака была всем хорошо известна. Он знал, что мог бы такой человек сделать с Нхан. От этих мыслей появлялась слабость.
— А Блэкки? — спросил Джефф, пытаясь отогнать мысль о том, что с Нхан произошло несчастье.
— Блэкки мертв, — сказал Чарли. Он держался от Джеффа на почтительном расстоянии. — Девушки, наверное, тоже уже нет в живых.
«Нет, — думал Джефф, — она не может умереть, я должен найти ее. Надо ехать в Сайгон. Я не могу бросить ее. Будь я проклят, я люблю ее! Я вернусь и спасу ее. За нее я отдам все свои бриллианты. Она значит для меня больше всего, чем я когда-либо владел».
Но он не двигался. Он прислушивался к другому голосу, который звучал в его душе:
«А если ее уже нет в живых? Возвратившись, ты только погубишь себя. Даже если она жива, это же не сцена из кино. Ты никогда не доберешься до Сайгона. Чтобы пройти в полицейское управление, надо миновать три поста. Возможно, ты сможешь пройти один пост, но не три».
Вдали отчетливо послышался звук приближающегося вертолета. Джефф посмотрел на часы. Вертолет прибыл вовремя! От волнения забилось сердце.
Чарли тоже услышал шум вертолета.
— Надо зажечь костры, — сказал он.
Сперва слабой, а потом все более уверенной походкой он направился к костру. Он стонал, держась рукой за ту часть лица, по которой его ударил Джефф.
Джефф не двигался. Пальцы сжимали коробочку с бриллиантами.
«Это единственная возможность бежать, — думал он. — Все решено. Она милый ребенок, но я был бы безумцем, женившись на ней. Она — неподходящая жена для богатого человека. В конце концов, это всего лишь нанимаемая за деньги вьетнамская танцовщица. Она не смогла бы общаться с теми людьми, с которыми буду общаться я, когда стану богатым. Я ничего не могу для нее сделать. Надо подумать о себе. Это глупое донкихотство — ехать в Сайгон».
Вспыхнуло пламя костра. Джефф шагнул назад, чувствуя, как бешено колотится сердце. Шум вертолета сделался громче.
«Она была такой бедной маленькой лгуньей, — размышлял он. — Бьюсь об заклад, она выдала меня на допросе. Нехорошо думать об этом. Я не думаю, чтобы ей дали больше года тюрьмы. У нее все будет в порядке. Это не то что американские девушки. Вьетнамцы очень выносливые».
Чарли зажег другой костер. Вертолет начал опускаться.
Джефф медленно пошел по полю к ожидавшему его Чарли.
«Они не сделают ей большого вреда, — внушал он себе. — Зачем? Она испорченная маленькая лгунья, трусливая, как кролик. Она расскажет им все, что они хотят узнать. Нет, они не причинят ей вреда. Мне посчастливилось убраться отсюда».
Вертолет опустился в середине поля. Ли Уоткинс открыл дверь кабины. Чарли побежал к вертолету.
Джефф тоже побежал. Он добежал до вертолета раньше, чем Чарли.
— Прыгай! — крикнул Уоткинс. — Мне надо лететь.
Запыхавшись, подбежал Чарли. Джефф приставил к его груди револьвер.
— Ты не поедешь со мной, — сказал он. — Проваливай отсюда к чертям! Ты сможешь сам выбраться из этой дыры.
Чарли попятился, напуганный видом оружия.
Джефф вскарабкался в кабину.
— Разве он не поедет? — спросил Уоткинс, стараясь перекричать шум мотора.
— Нет, он не поедет, — ответил Джефф. Он спрятал револьвер сбоку так, чтобы Уоткинс не смог увидеть его.
Уоткинс перегнулся через него, помахал жалобно глядящему на них Чарли, захлопнул дверку.
«Ты вонючий подонок! — сказал Джеффу голос совести. — Ты недостоин любви. Ты знаешь, что она не предала тебя. Она находилась в их руках со вчерашнего вечера. Если бы она выдала тебя, ты бы уже давно был схвачен. Ну что ж, надеюсь, деньги принесут тебе много радостей. Надеюсь, ты постараешься выбросить ее из своего сердца… но не думаю, что ты сумеешь сделать это».
— Пошел! — сердито закричал Джефф. — Поехали!
Чарли смотрел, как вертолет поднимается в воздух. Он подождал, пока машина скрылась из вида, а потом, медленно и тяжело ступая, поплелся туда, где оставил автомобиль.
Джеймс Хэдли Чейз
А ЖИЗНЬ ТАК КОРОТКА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Когда Гарри протянул карточку, толстуха принужденно улыбнулась.
«Жаль, — подумал он, — что она так опустилась».
Волосы у нее были не причесаны, шляпка старомодна, глаза усталые, с синяками, а лицо блестело от пота, как будто она только что отошла от раскаленной печки. Но женщина, кажется, была польщена тем, что Гарри ее сфотографировал, и внимательно прочитала карточку, прежде чем засунуть в сумочку.
— Подумать только, я же вас не видела, — сказала она. — Какой же у меня может быть вид.
— Совсем наоборот. Каждый выглядит естественнее, если его сфотографировать неожиданно. Снимки будут готовы завтра после полудня. Вы не обязаны покупать, но все же надеюсь, что придете на них посмотреть.
— Да, обязательно приду. Лейк-стрит, это рядом с Палас-театром?
— Совершенно верно. Первая улица налево по Кромптон-стрит.
Она еще раз поблагодарила Гарри и улыбнулась. Потом ушла, поправляя непослушные пряди светлых волос, выбившиеся из-под шляпки.
«Уф! — подумал Гарри, наматывая конец пленки на бобину, которую вытащил из аппарата, — эта фотография последняя на сегодня».
Было холодно. Он проголодался. Четыре часа работать стоя не страшно, когда фотографируешь. Но сегодня весь день висели тяжелые облака, которые не смог прогнать даже восточный ледяной ветер. Люди, проходящие по Рейнджер-стрит, были не в настроении сниматься, и почти все прохожие отказались от карточек, которые им протягивал Гарри. Он сделал больше сотни фотографий и будет хорошо, если удастся продать хотя бы штук двадцать пять.
Он засунул аппарат в чехол, висевший на плече, и стал думать, чем бы ему заняться вечером. В сущности, делать было нечего. Он мог вернуться в свою двухкомнатную меблированную квартиру на Леннокс-стрит или пойти в студию очередной раз послушать, как Муни жалуется на плачевное состояние дел, или пойти почитать газету в кафе.
Он остановился на кафе. Ему нравилось бывать там. Он устраивался в уголке с кружкой пива и развлекался тем, что наблюдал за посетителями, слушал их разговоры, а то, что порой можно было услышать в кафе Уэст-Энда, было совершенно невообразимо. Ему нравилось думать об этих людях, угадывать где они живут, чем занимаются. Других развлечений у Гарри не было. Зарабатывая шесть фунтов в неделю, из которых два нужно было отдать за квартиру и завтрак, многого себе не позволишь.
Он остановился на перекрестке, пережидая красный свет. Ничто в нем не привлекало чужого внимания. Спортивный пиджак, потертые фланелевые брюки и рубашка цвета морской волны. На вид ему было лет двадцать пять. Именно столько и было ему на самом деле.
Лицо загорелое, как у всякого человека, проводящего много времени на свежем воздухе, серые приветливые глаза и большой рот с чувственными губами, каштановые, слегка вьющиеся, коротко подстриженные волосы.
Его можно было принять за студента. И люди, которых он фотографировал, с сожалением думали, как мог такой парень опуститься до того, что стал уличным фотографом.
Вереница автомобилей остановилась, и Гарри пересек Рейнджер-стрит и пошел по Гласхаус-стрит, где купил вечерние газеты. Дальше он пошел гораздо медленнее, просматривая последнюю страницу газеты, не обращая внимания на «угрозу новой войны», так же, как и на «углубление социальных конфликтов». Его внимание привлекла кража, и он с увлечением принялся читать отчет об этом деле, который занимал почти две страницы.
Продолжая читать, фотограф вошел в кафе на Бревер-стрит. Ему нравилось бывать здесь. Атмосфера была приятной, пиво — замечательным. По всей вероятности, лучшим в Лондоне. Он заказал кружку пива, подтянул табурет и уселся, не прекращая чтения.
«Парнишка, вероятно, не выкрутится, — подумал он. — Никакое жюри ему не поверит. Даже ребенок не поверит».