Согревшись, мы единогласно решили возвращаться домой.
Дмитрий действительно явился домой поздно и, кажется, был совсем не рад моему приезду, что даже не трудился скрывать. Тони изо всех сил пыталась смягчить грубость мужа, но удавалось ей это не очень, хотя я, разумеется, делала вид, что не замечала натянутости. Хм, пожалуй, стоит улучить момент и поговорить с ним начистоту. Но это позже, а пока посмотрим на развитие событий...
После очередной прогулки мы с Тони сидели в кафе. Я грела озябшие руки о чашку горячего вина. В Хельхейме гонят водку из лишайников, которую пьют подогретой, а в наиболее теплых областях делают ягодные настойки. Тони предупредила, что употреблять местные напитки могут только сами хель, поэтому я заказала глинтвей и теперь с наслаждением вдохнула аромат специй, исходящий от парующего вина.
Только с мороза, чувствуя, как отогревается измученное тело, можно по-настоящему насладиться теплом и уютом! Тони что-то рассказывала, хотя я не слишком вслушивалась в ее болтовню. Мое внимание привлек довольно громкий разговор за соседним столиком: две милые девушки обсуждали мужчину.
- Ты представляешь, Исагерд, он меня послал! – возмущалась девица, чья яркая красота привлекала внимание всех присутствующих мужчин. Юная пепельная блондинка с резкими чертами лица, в жестах сквозила опасная грация, кого-то мне напоминала...
- Вот так прямо и послал? – усомнилась вторая, тоже весьма эффектная светловолосая особа. В девушках улавливалось сходство – сестры они, что ли?
Кажется, посетители кафе разделяли ее сомнения. Один даже привстал, намереваясь, видимо, выразить красавице свое восхищение, однако ее ледяного взгляда вполне хватило, чтобы он плюхнулся обратно на стул и сделал вид, что всецело увлечен своим бокалом.
А я едва не поперхнулась вином, сообразив, почему блондинки показались мне отдаленно знакомыми: они были ледяными драконицами. Эта Семья обитает только в Хельхейме, во всех прочих местах для ледяных слишком жарко.
- Ага, - кивнула первая. – Сказал, что он женат и изменять жене не может.
- Не может или не хочет? – уточнила подруга.
- А кто его знает? Он от меня бегает! – возмутилась красавица. М-да, не лучшая тактика для неведомого верного супруга (редкий зверь, прямо скажем), поскольку драконы обожают ловить убегающую дичь. Мне ли не знать? Красавица хищно прищурилась и, поправив светлую прядь, пообещала: - Ничего, я ему отплачу! Предпочесть мне эту толстую уродку-хель!
- И что ты сделаешь? - с интересом спросила подруга.
Драконица немного помолчала, смакуя свой напиток, а потом плотоядно улыбнулась.
- Сделаю вид, что мы с ним любовники, и посмотрю, как он будет объясняться со своей драгоценной женушкой!
- А тебе поверят? - скептически уточнила подруга.
- Конечно! - Уверила красавица. – Ты же меня знаешь!
Девушки переглянулись, весело рассмеялись и, подхватив вещи, направились к выходу.
- Нет, ты видела? – в голосе Тони было примерно поровну возмущения и восхищения. – Какая стерва!
- Драконы вообще не отличаются кротостью, - пожала плечами я, и сестренка прикусила язычок.
- Извини, я не хотела! – повинилась она, порывисто пожав мою руку.
- Да ладно, забудь! – отмахнулась я. Боль как будто замерзла и уже не ранила так сильно.
Некоторое время мы с Тони развлекались, прикидывая, кем мог быть тот женатый бедолага, потом эта забава нам надоела – не было ни малейшей возможности проверить наши умозаключения...
Честно говоря, спустя пару дней я уже начала жалеть, что приехала. Тони и Дмитрий скандалили по малейшему поводу, а однажды он вообще не явился домой ночевать. В данной ситуации я мало что могла поделать, оставалось лишь надеяться, что "милые бранятся - только тешатся". По правде говоря, в происходящем было больше вины Тони – от безделья она откровенно тосковала и требовала, чтобы муж уделял ей как можно больше времени. При этом она забывала, что он совсем недавно получил новую работу, а потому просто до безумия устает...
Сестренка изнуряла себя в спортзале, избавляясь то ли от мифических лишних килограммов, то ли от злости, а я бездумно переключала каналы маговизора. Дома я его практически не включаю – мне хватает проблем на работе, чтобы ничуть не интересоваться взрывами, преступлениями и прочими новостями (почему-то у нас сообщают по большей части о неприятностях и проблемах). А уж тем более меня не интересовали сериалы и всевозможные ток-шоу!
Но на канале, посвященном природе и путешествиям, рассказывали о каких-то древесных лягушках, поэтому я все же включила местные новости... и замерла, уставившись на изможденное лицо Дмитрия, стоящего напротив журналистки.
- Как известно, Исабель в подтверждение своих слов предъявила госпоже Ауд-исс запонку ее мужа и сообщила некие интимные подробности. Как вы это поясните? – журналистка тыкала микрофоном в лицо Дмитрия. М-да, в такой ситуации пресс-секретарю посольства не позавидуешь!
- Произошел прискорбный инцидент, но я уверен, что вскоре все разъяснится, - отделался обтекаемой фразой Дмитрий, бледный до зелени.
- Значит, вы отрицаете, что Наортэль изменил жене? – настаивала журналистка, и я от неожиданности едва не выронила пульт. Потом подумала и прибавила звук.
- Пока я не готов об этом говорить, - уклонился Дмитрий, - однако обещаю, что завтра же мы соберем пресс-конференцию, на которой ответим на все вопросы. На этом у меня все!
Изображение мигнуло и камера показала крупным планом лицо журналистки.
- Итак, напомню, что вчера вечером на торжественном приеме по случаю дня рождения одной из Матерей хель, госпожи Ауд-иссы, произошел скандальный инцидент. Ледяная драконица Исабель публично уличила в измене мужа виновницы торжества, эльфа из Мидгарда. Эксперты связывают с этим событием возможность разрыва мирного договора с Мидгардом, а также существенное похолодание международных отношений. Ровно в девять утра смотрите на нашем канале интервью с драконицей Исагерд, которая расскажет нам об отношениях ее подруги Исабель и эльфа Наортэля. Не переключайте!
Я нажала на кнопку, выключая звук, и задумалась. Конечно, Наортэль – избалованный мальчишка, но до сих пор я даже не подозревала, насколько. Должно быть, ловеласу и любителю красивой жизни нелегко пришлось смириться с тем, что на ближайшие несколько десятков лет он безнадежно женат, к тому же на уродливой хель. Его жену я не видела, однако все представительницы этого народа безобразны даже на человеческий вкус, что уж говорить об утонченном эльфе! Воистину, в данном случае словосочетание "супружеский долг" в полной мере соответствовало ситуации. Эльфы великолепные целители, так что проблем с потенцией у Наортэля не было, но приятного в «отдаче долга» мало. Представив субтильного эльфа рядом с его великаншей-женой, я поневоле усмехнулась.
Однако это не оправдывало безответственного поведения Наортеля! В конце концов, его женили не навсегда, это брак по соглашению на определенный срок, хель такое практикуют. Так что мог и потерпеть, с эльфийским долголетием это не такая уж громадная жертва. А теперь оскорбленные хель вполне могут начать новую войну!
Пока я размышляла, на экране появилась уже знакомая журналистка, но на этот раз ее визави оказался не Дмитрий. Я скользнула взглядом по изображению, мимоходом отметив, что девушка хороша, неудивительно, что Наортэль польстился! Но тут камера показала ее лицо крупным планом, и я вздрогнула, зацепившись взглядом за знакомое лицо. Видела я его всего единожды, но запомнила прекрасно. К тому же... Журналистка назвала подругу виновницы скандала Исагерд, а именно так называла одна драконица вторую во время того памятного разговора в кафе. Так вот кто был тот женатый мужчина, отвергнувший благосклонность красавицы!
Хм, получается, я была несправедлива к Наортэлю, и вся эта история - грандиозный розыгрыш, устроенный юной дурочкой. Вот только эта шутка может дорого обойтись Мидгарду!
Я встала, выключила маговизор и отправилась на поиски сестры. Тони обнаружилась в спортзале – мокрая, как мышь, она упорно пыталась не упасть прямо на беговой дорожке.
- Тони, - позвала я. – Представляешь, я узнала, о ком говорили те девицы в кафе!
- Какие девицы? – сестра обернулась на бегу, досадливо поморщилась и, остановив тренажер, полотенцем утерла пот.
- Драконицы, - объяснила я. – Помнишь, одна из них жаловалась, что ей отказал мужчина.
- А, женатый! – лицо Тони просветлело. Кажется, наглядный пример мужчины, свято блюдущего брачные узы, несколько улучшил ее настроение. – И кто?
- Эльф Наортэль, невольник мира, - усмехнулась я. Каюсь, я жестокосердна, но у меня до сих пор не получилось простить Наортэлю, что из-за него я рассорилась с Артемом. – Ну, тот самый тип, которого женили на одной из Матерей!
- А, тот! – Тони пожала плечами. – Ну, о нем мы, конечно, не подумали.
- Да, не подумали, - согласилась я. Сестра отвернулась, явно вознамерившись продолжить тренировку. И я добавила: - Представляешь, какой скандал? Все посольство на ушах! По-моему, они все там заночевали...
- Что?! – Тони, вздрогнув, обернулась. Глаза ее казались огромными на осунувшемся лице.
- Ага, - подтвердила я. – Только что его видела по маговизору, он отбивался от какой-то настырной журналистки.
Тони мгновение смотрела на меня, потом села прямо там, где стояла, закрыла лицо руками и разрыдалась. Поколебавшись несколько мгновений, я осторожно устроилась рядом и обняла ее за плечи.
- Я дура, да? – спросила Тони совсем по-детски, отнимая ладони от заплаканного лица. – Я себе такого напридумывала, а он... он на работе был! Ууу!
И она снова заревела. Помнится, сестренка всегда рыдала, поранив палец или набив синяк, да так, что ее сбегалось утешать все семейство. Теперь же у нее болело сердце, а значит слезы текли втрое обильнее.
- Ну не плачь, - уговаривала я ее как маленькую. – Ты надела глупостей, но все еще можно исправить!
- Правда? – Тони доверчиво посмотрела на меня и призналась тихо: - Я вела себя как идиотка! Ему же тоже тяжело, а я...
Я деликатно промолчала, не желая расстраивать сестру честным мнением о ее поведении. Немного успокоив Тони, я отправила ее умываться, а сама заварила кофе и задумалась. Откровенно говоря, вмешиваться в эту историю мне не хотелось совершенно, однако выбора не было. Насмешник-случай сделал меня важным свидетелем, и цена моего покоя – вероятность войны с Мидгардом, а также жизнь непутевого эльфа, поскольку измена одной из Матерей хель приравнивалась к государственной измене и каралась смертью. Скандал уже разразился, и если не замять его в кратчайшие сроки, то последствия не заставят себя ждать.
Выбора нет, придется обо всем рассказать. Если потребуется, мои слова подтвердит Тони, а если очень постараться, то и кто-нибудь из завсегдатаев того кафе. Положим, меня могут счесть заинтересованным свидетелем, а вот от других посетителей отмахнуться будет сложнее...
Вот только что именно предпринять? Не звонить же журналистам с предложением дать интервью! Боюсь, это будет выглядеть как отчаянная попытка Мидгарда перенести вину с больной головы на здоровую... Пожалуй, лучше позвонить Дмитрию, как сотрудник посольства, он сумеет правильно использовать эту информацию.
Тони как раз объявилась на кухне и я, вручив ей чашку свежезаваренного кофе, попросила ее немедленно позвонить мужу.
- Да! – послышался в телефоне усталый голос Дмитрия.
- Ты не пришел ночевать, - тихо сказала Тони.
- Я был занят! – раздраженно начал Дмитрий, моментально заводясь. – Мне надоели твои...
- Я так за тебя волновалась, – перебила его Тони, будто не слыша.
- Хм, - поперхнулся заготовленной тирадой Дмитрий. – Извини, я... я совсем замотался и забыл позвонить. Тут у нас...
Он запнулся, видимо, не решаясь распространяться по телефону о деликатных обстоятельствах.
- Я знаю, - а голос у сестренки – сама мягкость! – Прости меня, а? Я тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю, малыш, - ответил Дмитрий как-то так, что моментально стало ясно: он больше всего на свете хочет сию минуту примчаться домой и схватить в охапку свое капризное счастье.
Надо же, не думала, что у Тони хватит мудрости попросить прощения! Взрослеет сестренка...
Я жестами попыталась привлечь внимание сестры, которая уже начисто забыла, почему она вообще звонила мужу. Наконец на зареванной мордашке Тони мелькнуло понимание, и она неохотно отдала мне телефон.
- Добрый день, Дмитрий! – откашлявшись, начала я.
- Здравствуй, Анна, - отозвался он несколько растерянно.
- У меня срочная информация, - сухо сообщила я, - по вашей проблеме.
- Хм, - с минуту он молчал, видимо, пытаясь представить, какого рода информацию я могу сообщить. Потом коротко бросил: - Буду через двадцать минут!
В трубке послышались гудки отбоя, а я втихомолку улыбнулась. Кажется, у Дмитрия появился прекрасный повод мчаться домой, к жене...
Выслушав мой рассказ (который подтверждала Тони, сидящая на коленях мужа), он просветлел лицом.
- Надо срочно мчаться в посольство! – Тони ласково погладила мужа по щеке, и на лице его отразилось мучительное желание остаться дома...
Я, незаметно подмигнув сестренке, отчего та зарделась, бодро сообщила:
- Я готова! Поехали.
О встрече лично с послом Дмитрий договорился быстро, видимо, все помыслы сотрудников посольства в этот день были только о том, как с наименьшими потерями выйти из сложной ситуации.
Дело завертелось нешуточное: запонка, предоставленная Исабель в подтверждение неверности Наортэля, оказались из пары, передающейся в его семье из поколения в поколение. При таких обстоятельствах никто не стал бы слушать оправдания, что столь ценную вещицу он просто потерял, не заметив этого. В настоящее время Наортэля заперли в его покоях, и жена самолично приносила узнику еду и даже убирала в комнатах, не доверяя даже самым верным слугам. Посол в течение суток должен был сообщить официальную позицию Мидгарда. Мне не сообщили, к чему склонялись власти моей родной страны, но думаю, на алтарь дипломатии пришлось бы положить как минимум голову самого Наортэля...
Надо думать, посол использовал все доступные ему средства, чтобы добиться срочной аудиенции у Ауд-иссы, досточтимой супруги Наортеля. Зато уже через два часа автомобиль Дмитрия остановился возле особняка, сложенного из глыб льда. Бедный Наортэль, представляю, какая холодина внутри!
Дмитрий представил меня госпоже Ауд-иссе, величественной особе в роскошной ярко-зеленой шубе. В Хельхейме этот цвет символизировал роскошь, как Мидгарде – пурпур. Конечно, в наше время покрасить вещь в любой желаемый оттенок несложно, но традиции предписывали Матерям носить зеленое, так что золотые цепи в ушах, на шее и на запястьях хель смотрелись гирляндами на елке. Но мне было ничуть не смешно, под пристальным взглядом Матери я чувствовала себя неловко. Общаться со столь высокопоставленными особами было мне в новинку (самого Наортэля и Шемитта можно во внимание не принимать), к тому же роль свидетеля я примеряла впервые.
- Значит, Анна Орлова? – прогремел голос Ауд-иссы.
- Да, госпожа, - я слегка наклонила голову под пристальным и недобрым взором хель.
- Ну, говори, что хотела. – С явной неохотой позволила она и я, переминаясь с ноги на ногу (сесть нам не предложили), в который раз описала памятную сценку в кафе...
Хель слушала меня с явным недоверием, однако не перебивала.
- Я помню тебя, - сверля меня неприязненным взглядом, сообщила она, когда я замолчала. – Ты была любовницей моего мужа. Я тебя не виню, это было до меня. Но откуда я могу знать, что ты не врешь, выгораживая его?
- Поверьте, я никогда не была любовницей господина Наортэля. – Стараясь говорить спокойно и уверенно, возразила я. - Это газетная «утка». Я всего лишь помогала господину Наортэлю решить одну деликатную проблему. Отношения у нас были сугубо профессиональные.