– Сколько у нас человек? – на ходу бросил я, поднимаясь по внутренней лестнице крепостной стены.
– Тридцать, – прохрипел из-за спины Оук. – Молодняк. Лучшие ушли с Йоакимом – на поле боя пригодятся. Здесь – только с десяток магов третьего круга, остальные – такие же, как ты, но без твоего опыта и силы, стонгардец. Командуй.
Я уже поднялся на стену; тут, лицом к горной тропе, ведущей в главным воротам, находились едва ли не все обитатели гильдии.
– Последние герои, – пробормотал я, рассматривая доставшееся мне войско.
– Сибранд! – первым пискнула ближайшая к нам девушка, имя которой я не знал: училась с Айлином и Войко.
– Сибранд вернулся! – возбуждённо пронеслось вдоль стены. – Сибранд!..
Таким искренним, неподдельно радостным показалось мне приветствие, что губы сами расплылись в невесёлой улыбке. Видит Дух, я тоже соскучился! Как будто вернулся туда, где никакая беда не нарушит веселья молодости…
Ребята честно готовились – уже чудо, учитывая, что все, как один, доверились старому оглуму – но воинство из них получалось по-прежнему сомнительным. За толстыми зубцами крепостной стены прятались те, с которыми я когда-то сидел за одной учебной скамьей: меня нестройно, но оживлённо приветствовали, оторвавшись для этого от созерцания подступавших войск. Отсюда, с высоты птичьего полёта, нам открывался вид на ущелье, часть горной тропы, скалистые горы, раскинувшийся у их подножия Унтерхолд – и часть долины, освещённой колдовским кровавым светом, в которой теперь, нашими общими стараниями, творился настоящий хаос.
Стонгардские войска сцепились с альдами; приглядевшись до рези в глазах, различил пешие отряды, спускавшиеся с гор – их шпиговали стрелами ещё на подходе, но кому-то удавалось прорваться и ринуться в ряды нелюдей, разбивая им строй. Я, впрочем, не обманывался: рано или поздно Дейруин и его офицеры очнутся от неожиданности и перегруппируют свои войска. И наша гильдия станет первой и единственной целью – не только из-за проклятого амулета, без которого альды не уйдут, но и ради пути к отступлению, поскольку других вариантов у нелюдей теперь, с закрытием портала, попросту не было.
– Пушки готовы?
– Конечно! – поспешил с ответом Айлин, оборачивая ко мне растерянное и бледное, как у смертника, лицо.
– Маги третьего круга! – нахмурившись, рявкнул я. – Прочь от стен! Второй круг, займите места у пушек и арбалетов!
– Но… – заикнулся Войко, поглядывая на друга.
Под моим тяжёлым взглядом не договорил, мигом ретировался прочь, отступив ко внутренней части стены. Я проследил, чтобы их места заняли мои соученики – слава Духу, никто не возражал и не задавал лишних вопросов – напуганные развернувшейся внизу битвой, молодые маги лишь обрадовались тому, что кто-то взял ответственность на себя.
– Шлём тяжёлый, – пожаловался первый арбалетчик – та самая девушка, приветствовавшая меня первой. – Может, снять?
– Нельзя! – отрезал я, внутренне едва не взвыв от отчаяния.
– Ну что ты, Нилана, – укорил Гастон. – И вообще, отойди от стены. Слышала Сибранда? Маги третьего круга прикрывают остальных. Как у тебя это получится с арбалетом наперевес?
Оук, дурная твоя голова, зачем ты оставил в крепости этих детей? Что мне с ними делать? Это не боевой отряд, это посмешище! Как отвечать на команды, не знают, куда деть руки, понятия не имеют, как быстро перезаряжать оружие, со страху и не вспомнят…
– Сибранд! – от одной из пушек выпорхнула тонкая фигурка, бросилась ко мне, остановившись в нерешительности: видимо, грозный у меня был вид. – Наконец-то к тебе пробралась! Мы так переживали! А Дина где?
За спиной Зораны топтался растрёпанный Бруно, за ним, у самых зубцов, стоял Мартин: огромная фигура в мантии магов – почти как маяк среди низкорослых сикирийцев и полукровок.
Я посмотрел ему в глаза, и он понял этот взгляд. К чести земляка, он его выдержал; только побледнел до синевы, да замер у своей пушки истуканом.
– Дина достала сердце огня, – обратился уже к Зоране я. – И погибла от рук предателя.
Сикирийка вскрикнула, закрыла лицо руками. Бруно, посеревший от напряжения и чёрных новостей, мигом оттащил её в сторону, что-то нашёптывая девушке на ухо. Я был ему благодарен: Зорану следовало привести в чувство, и как можно скорее. Кроме влюблённого в неё полуальда, сделать этого никто не мог.
– Слушать меня! – гаркнул я так, что ближайшие адепты шарахнулись в стороны, ошарашено оглядываясь на неожиданного командира. – Стрелять – по моей команде! Колдовать – по моей команде! Бежать – по моей команде! Все поняли?! Не слышу!
– Так точно! – первым сориентировался Айлин. – А…
– А маги третьего круга прикрывают товарищей и ждут моих распоряжений, – жёстко закончил я мысль. – Щит на наших арбалетчиков, как только скажу!
Нестройный хор ответил согласием; жалким было моё воинство. Пушек оказалось только три, ещё семь арбалетов Оук откопал в складах. Таким образом руки десятка магов второго круга оказались заняты, остальные товарищи стояли за их спинами, готовясь помочь или сменить, в случае нужды. Колдовские силы адепты благоразумно берегли – с такой высоты магам их круга не достать противника болезненными разрядами или огненными шарами, разве что подпустить их совсем близко…
Для этого я и берёг магов третьего круга: они-то достанут альдов с высоты крепостной стены. Но вот надолго ли хватит их сил – этого я не знал.
– Зелья, – кряхтя, по лестнице поднялся мастер Турраллис с мешком, в котором что-то звякало и перекатывалось. Отошёл за прикрытие глухой внутренней стены, принялся выкладывать склянки прямо на пол. – Красные – чтобы поддержать физическую силу. Синие – для энергии. Все слышали?
– Обижаете, мастер, – буркнул Айлин, но как-то неубедительно: даже сейчас злобный учитель вызывал уважительный страх.
– Командуй, стонгардец, – каркнул, не глядя на меня, старый альд. – Кроме тебя, некому.
Я это и без него знал; впрочем, неожиданная поддержка оказалась кстати: теперь ни у кого не оставалось сомнений, кого слушать в момент опасности.
– Сумеете накрыть их сверху? – кивнул я на горную тропу.
– Постараюсь, – буркнул Турраллис, а я в который раз подивился, до чего покладистым стал обыкновенно недобрый альд. Да и то, что в опасной битве встал на сторону людей, казалось удивительным: едва ли остался, чтобы ударить в спину. Слишком уж явно, да и не допустила бы подобного Деметра, тоже, как оказалось, подготовившаяся к обороне крепости.
– Эй, Сибранд! – вдруг обратился ко мне Айлин, выдёргивая из омута невесёлых мыслей. – Погляди, чего мы придумали!
Я послушно глянул.
– Здорово, правда?! – сияя от гордости, оскалился сикириец.
– Здорово, – усмехнувшись, невольно согласился я.
На другой части стены, расставленные на боевые позиции и чуть выдаваясь вперёд – чтобы лучше видели снизу – стояли деревянные тренировочные чучела, на толстые брёвна которых довольные сикирийцы напялили начищенные до блеска шлема. Удастся ли маленькая хитрость, я не знал, но мысль мне понравилась. Уж по крайней мере, пока альды разберутся, откуда ждать опасности, с помощью Великого Духа мои отважные воины подстрелят хотя бы парочку атакующих…
Рядом с чучелами пристроились Турраллис с Оуком: оглум взял на себя несколько арбалетов, собираясь перебегать от одного к другому да создавать видимость огромного числа защитников, альд готовился к тому же, но при помощи магии.
Пожалуй, лучшего расклада за оставшееся время мне бы добиться не удалось.
– Если прорвутся, прячьтесь во внутренних коридорах, – велел я, проходя вдоль ряда напряжённых защитников. – В открытый бой не вступайте: сомнут. Бейте исподтишка, из-за угла… притаитесь, затем наносите удар. Всем ясно?!
– Так точно!
– Конечно…
– Да!!!
– Ещё бы!
Я мысленно вздохнул: воинская дисциплина среди магов, конечно же, отсутствовала. Спасибо и за такую поддержку, ребята…
Затишье показалось бесконечным: отсюда мы слышали только звон оружия, приглушённый гул и крики, ночное небо то и дело озаряли вспышки колдовского огня. Но до рассвета, как я надеялся, мы не дотянули.
– Идут! – испуганно пискнули со стены, и я присмотрелся.
В самом деле, оборвавшаяся погоня наконец возобновилась: по горной тропе, то пропадая из виду, то вновь появляясь из-за скал, разбитым, но уверенным строем поднимались несколько чужих отрядов, слабо освещенных колдовскими светлячками направляющих. Я нахмурился: в долине полегли многие, ещё больше сражались сейчас в каменном котловане – откуда их столько?
Впереди ехали всадники; издалека показались знакомыми, и на душе сразу стало тоскливо.
– Защитники! – повернувшись к пропасти спиной, обратился я к встревоженным колдунам. – Те, кто идут сюда, превратят нашу гильдию в пепелище – если мы им позволим!
На миг все взгляды впились в меня, словно ища поддержки. Я коротко улыбнулся, подался вперёд. Заговорщицки подмигнул напряжённым, как тетива, арбалетчикам.
– Не ведь мы не позволим, правда?
Белые от тревоги лица на миг расслабились, прокатился по разношёрстному отряду не то вздох, не то короткий нервный смех.
– Здесь остались лучшие! – продолжил я. – Верные защитники всего, что им дорого. Это наша гильдия! – повысил я голос. – И никакой враг отсюда живым не выйдет! Не войдёт, – поправился я, – и не выйдет! К оружию!!!
Долгую речь толкнуть не получилось, хотя я прекрасно помнил, как ценили обращение командира бойцы легиона. Молодые адепты, конечно же, воинами не были, но я ничуть не покривил душой, назвав их лучшими: те, кто послабее, уже сидели в далёком и безопасном Оше. Не каждый захотел вот так, как эти безрассудные молодые маги, рискнуть жизнью ради приютившей их гильдии.
– Да это же… это… Люсьен! – первой признала Зорана.
Сикирийка, поневоле отошедшая от горечи потери, прильнула едва ли не к самой бойнице; её тотчас оттянул за локоть Бруно.
Несколько взглядов обратились ко мне, но я заговорил не сразу.
– Бейте всякого, кто попытается проникнуть в гильдию, – наконец тяжело проронил я. – Арбалетчики…
Команда замёрзла у меня на языке; теперь только я разглядел воинов, замерших у разрушенного моста.
– Ой, мамочки, – первой прошептала зоркая Зорана.
Айлин нахмурился, ощетинился, как сторожевой пёс.
– Мертвецы…
К чести испытанных занятиями с покойным Греем адептов, особого испуга армия неживых ни у кого не вызвала – скорее, трезвое беспокойство бойцов, столкнувшихся с довольно неприятной новостью.
– Стрелы их не возьмут, – пробормотал Войко, разглядывая выстроившихся вдоль обрыва мёртвых воинов. – Разве что столкнут в пропасть, если момент удобный…
Я молчал: пичкать ходячие трупы стрелами казалось делом и впрямь гиблым. Великий Дух! А Братство Ночи не церемонилось, поднимая погибших: среди залитых кровью покойников я разглядел как альдские эбонитовые доспехи, так и стонгардские стальные латы.
Всадников же оказалось четверо: полную фигуру Сандры и укутанного в знакомый плащ Люсьена я разглядел сразу; рядом стояли двое альдских магов в низких капюшонах. Они первыми пригнулись к земле, и с крепостной стены мы увидели поначалу только слабые жёлтые отблески.
– Вот же сволочи! – возмутился Айлин, вопреки приказу сунувшийся к бойнице. – Новый мост тянут!
«Мостом» неровную каменную плиту, потянувшуюся от края пропасти к стенам гильдии, назвать было сложно, но, тем не менее, перейти по нему пешие отряды вполне могли. Магия земли в горном ущелье Унтерхолда оказалась довольно действенной: вчетвером маги могли вытянуть из камня не одну переправу в гильдию.
– Мастер! – я оглянулся на другой конец стены: там, рядом с уже бесполезными чучелами, вглядывались вниз Оук с Турраллисом. – Мост!
– Разрушил один, разрушу и второй, – пробурчал старый альд, вскидывая руки.
– Оук! – окликнул я старого оглума, приникнувшего к арбалету. – Маги!
– Понял, – хрипло отозвался зеленокожий.
Сам я оставался за спинами адептов, вглядываясь в стоявшего на той стороне пропасти Люсьена. Не верил, до сих пор не верил в предательство брутта. Ожидал, подозревал – но отказывался принимать правду такой, какой видел её сейчас.
– Цельтесь в живых, – скомандовал я напрягшимся стрелкам.
Когда по каменной переправе побежали первые мертвецы, с пальцев мастера Турраллиса сорвался наконец огненный смерч, а в воздухе свистнули первые стрелы. Ревущая лава обрушилась на каменный мост, плавя свежую и ещё хрупкую переправу; первопроходцы полетели в пропасть. А из десятка стрел, пущенных с натянутых арбалетов, одна всё же достигла цели – направленная рукой опытного Оука. Остальные улетели в пустоту; адепты тотчас принялись судорожно перезаряжать громоздкое оружие.
– Турраллис!
Громоподобный голос эхом разнёсся по ущелью: в то время как Люсьен обернулся на упавшего альда, хватавшегося за простреленную грудь, Сандра шагнула едва ли не к самому обрыву.
– Дейруин знает… о твоём предательстве! – рублено заговорила колдунья. – Ты ещё помнишь… как обходится твой народ… с предателями?!
Судя по дрогнувшим бровям, мастер Турраллис помнил. Но отвечать бруттке не стал: вместо этого с его пальцев сорвался быстрый, острый, как копьё, призрачный разряд. Старый альд метил в Сандру, но даже я понял, что удар не достигнет цели.
Колдунья словно от назойливой мухи отмахнулась – а в следующий миг Турраллис рухнул, как подкошенный, пронзённый насквозь таким же призрачным, но несоизмеримо более сильным разрядом.
– Отдохни пока! Старый пень, – всё так же громко, словно голос её доносился с небес, возвестила Сандра. – Куда тебе… с твоим четвёртым кругом! Бездарность! Дейруин унизил тебя… справедливо – чистокровный альд… с достойнейшей родословной… посредственность! Такую и среди стонгардцев… не встретишь!..
– А нас она так орать не учила, – шёпотом и слегка обиженно проговорила Зорана. – Как она это делает? Верно, какое-то сочетание магии тела и воздуха…
Любимая ученица мастера Сандры среди адептов нашего круга, сикирийка всегда опережала нас в мастерстве стихий: пожилая бруттка не скупилась, щедро раздавая знания тем, кто их жаждал. Что и говорить, мастер Сандра была прекрасным учителем…
– Лучше бы говорить научилась, – хмуро отозвался Бруно. – Всегда раздражали эти рублёные фразы. Прямо пытка для ушей!
– Парализован, – прохрипел Оук, когда я, пригибаясь, перебежал по стене к ним. – Но жив.
Я глянул в серое, застывшее лицо старого альда: оно выражало решимость и отвращение. Когда тебя отвергают те, кому посвятил жизнь, – силы возрастают втрое, чтобы доказать им, чего они лишились. Увы, даже эта самоотверженная жертвенность не помогла Турраллису.
Я выглянул из-за чучел и тут же бросился обратно к адептам.
– Пушки! Вниз! Вниз! Зажигай!!!
Ядра вырвались из сопел в тот миг, когда от края пропасти потянулись три каменные дорожки: вытягивали их на этот раз Сандра и альд, в то время как Люсьен – я видел сверху – склонился над убитым магом, не то проверяя, не то пытаясь ему помочь. К чести моих ребят, два из трёх попали в цель, разрушив ненадёжные мосты у самого основания; ещё одно ядро улетело в пропасть.
Несколько секунд молчания с той стороны показались вечностью.
– Сибранд, – вкрадчивый, мягкий, почти неузнаваемый, над ущельем пронёсся голос того, кого я считал почти братом. – Друг мой Сибранд. Мы сейчас перейдём на ту сторону, а ты, будь добр, открой нам ворота. Жаль ломать. Слышал, друг? Иди. Открывай.
Всё во мне замерло от нехорошего предчувствия; взгляды адептов и даже старого Оука просверлили насквозь: недоверчивые, настороженные, тяжёлые. Но ещё больше, чем напряжённое молчание на крепостной стене, меня встревожил голос молодого брутта. Тот, кто говорил его устами, Люсьеном не был.
А в следующий миг я ощутил, как ноги, не подчиняясь удивлённому разуму, сами несут меня к лестнице. Коротким разрядом пронзил голову мысленный приказ: открыть ворота. Открыть. Это несложно. Да, друг. Уже иду…
– Сибранд! Ты куда?!
– Подчинил себе! – первым догадался Айлин. – Щит на командира, быстро! Порвать связь!