Тем не менее, используя резолюцию СБ ООН, Франция, Англия и США приступили к массированным бомбардировкам ливийских военных объектов, а также позиций ливийских войск, верных М. Каддафи, и резиденций самого Каддафи. В СМИ появлялись сообщения о том, что президент Б. Обама санкционировал операции ЦРУ по уничтожению самого М. Каддафи. В октябре 2011 г. в окрестностях г. Сирта натовскими ВВС была обстреляна колонна автомашин, в которой находились Каддафи и некоторые члены его руководства, которые затем, как сообщало большинство СМИ, были убиты атаковавшими их повстанцами3.
Семимесячные военные действия (с марта по октябрь 2011 г.) привели к падению режима Каддафи. По различным данным, на последних этапах в «битве за Ливию» (взятие повстанцами ливийской столицы г. Триполи в августе 2011 г.) наряду с продолжающимися ракетно-бомбовыми ударами авиации в сражениях на стороне повстанцев непосредственно принимали участие спецподразделения НАТО. После двухмесячной осады, непрерывных артиллерийских обстрелов и бомбардировок в октябре 2011 г. повстанцы взяли г. Сирт (родину М. Каддафи), последний оплот сторонников Каддафи.
Во время применения «жесткой» силы НАТО в Ливии западные СМИ развернули беспрецедентную информационную войну против режима Каддафи, главной целью которой было представить Каддафи как «жестокого диктатора» и «кровавого тирана». Некоторые репортажи из Ливии, транслировавшиеся сразу несколькими известными западными агентствами, отличались такой абсурдностью, что, вероятно, производили эффект, обратный тому, на который рассчитывали их создатели. Так, например, сообщалось, что руководство Каддафи закупило несколько вагонов средства «Виагра» для раздачи солдатам правительственной армии, с тем чтобы они насиловали женщин в районах, контролируемых повстанцами. Причем журналисты из перепечатавших этот репортаж российских СМИ вполне серьезно обращались с просьбой прокомментировать данное сообщение в Институт востоковедения РАН, где работает автор этих строк.
За семь месяцев операции, по данным НАТО, авиация Альянса осуществила более 26 тыс. самолетовылетов, из них более 10 тыс. боевых. За каждый боевой вылет уничтожалось 3–4 цели, среди которых были не только военные объекты, но и административные здания, жилые дома, системы жизнеобеспечения. За время вооруженного противостояния погибло более 50 тыс. ливийских граждан. Главным инициаторам военной операции в Ливии, Франции и Англии, она стоила соответственно 300 млн и 340 млн евро. Руководители США, Англии, Франции, Германии, Италии и Генеральный секретарь ООН выразили удовлетворение в связи с ликвидацией М. Каддафи и уверенность в том, что в истории Ливии начинается «новый этап демократического развития». Для ведущих стран Запада результатом крушения режима Каддафи может стать обеспечение доступа к нефтегазовым ресурсам Ливии, являющимися одними из самых крупных в арабском мире, а также к ее многомиллионным авуарам в иностранных банках и недвижимости за рубежом, распорядителями которых в качестве доверенных субъектов новых ливийских властей становятся финансово-экономические структуры все тех же стран Запада. Наряду со стремлением получить доступ к ливийским нефтегазовым ресурсам у ведущих стран НАТО имелись и политико-идеологические мотивы для того, чтобы избавиться от непредсказуемого Муаммара Каддафи. Руководители западных держав, несмотря на нормализацию отношений с Ливией в 2000-х годах, не забывали, что Каддафи после прихода к власти ликвидировал американскую и английскую военные базы в Ливии, национализировал нефтегазовый комплекс (2, с. 355), провозгласил (как Саддам Хусейн в Ираке и Хафез Асад в Сирии) строительство в Ливии национального «исламского социализма». Каддафи обвиняли в финансировании различных радикальных антизападных группировок, в том числе в причастности ливийских спецслужб к взрыву пассажирского самолета над английским городом Локерби в 1988 г., а также в поддержке антиизраильских акций Палестинского движения сопротивления (ПДС).
В настоящее время новая власть в Ливии не в состоянии полностью контролировать ситуацию в стране, несмотря на избрание парламента, создание политических партий, начавшийся процесс выработки конституции и формирование в конце 2012 г. временного правительства. Власть на местах фактически принадлежит местным кланово-племенным структурам, имеющим свои вооруженные формирования, большинство которых состоит из воевавших против Каддафи «повстанцев». В Ливии происходят столкновения между созданными новой властью правоохранительными органами и вооруженными отрядами исламистов, а также террористические акции против иностранных представительств и конфессиональных меньшинств. Так, в начале лета 2012 г. был совершен теракт против кортежа английского консула, в августе – теракт против первого секретаря посольства Египта и двойной теракт против штаб-квартиры МВД и полицейской академии в Триполи. Продолжаются убийства военных, ранее служивших в армии Каддафи. В сентябре 2012 г. в г. Бенгази было совершено нападение на американское консульство, во время которого были убиты четверо американских граждан и среди них посол США. В 2013 г. нападениям подверглись посольства ряда стран ЕС, а также России. В стране набирают силу центробежные тенденции, о чем свидетельствует провозглашение в марте 2012 г. Союзного федеративного района Барка (Киренаика) и формирование там автономных органов власти, включая МВД и Министерство нефти (на территории Киренаики проживает 2 млн человек, т.е. примерно треть населения Ливии, и сосредоточены 80% запасов ливийской нефти). А в г. Дерна (на востоке Ливии) создан эмират, живущий по законам шариата. Имеют место агрессивные акции против христиан. Так, в марте 2013 г. в г. Бенгази была сожжена коптская христианская церковь и были совершены нападения на священников и представителей коптской христианской общины. Нестабильная внутриполитическая обстановка, ухудшение ситуации с общественной безопасностью, а также репрессии, проводимые против сторонников свергнутого режима, привели к массовой эмиграции из Ливии (по ряду данных, эмигрировали около 2 млн человек).
В то же время в самой Ливии происходит усиление радикального исламизма, что ведет к его распространению за пределы страны. Примером тому служит ситуация в Мали, северные районы которого весной 2012 г. были захвачены вооруженными отрядами туарегов, ранее воевавшими в Ливии на стороне Каддафи, а также «Национальным движением за освобождение Азавада» (НДОА). Их поддержал ряд исламистских группировок, таких как «Исламское движение Азавад», «Ансар ад-дин» («Борцы за религию»), «Группа таухида4 и джихада5 на западе Африки» и «Аль-Каида исламского Магриба» (АКИМ). На захваченной территории Мали было провозглашено независимое государство Азавад (страна туарегов), законодательной базой которого стал шариат. В начале 2013 г. военное вмешательство Франции, которая имеет в Мали значительные интересы (французские компании занимаются здесь добычей золота и урана), предотвратило дальнейшее продвижение исламистов. Тем не менее в регионе продолжаются их террористические акции. Например, в январе 2013 г. в Алжире одна из группировок АКИМ, проникшая в страну из Ливии, осуществила захват более 100 иностранных заложников (из стран ЕС, США и Японии), повлекший за собой гибель 38 из них. В марте 2013 г. в Центральноафриканской Республике (ЦАР) произошел государственный переворот, осуществленный исламистскими группировками «Бока Харам» и «Селека» (лидер последней объявил себя президентом), после чего в стране начались столкновения между мусульманами и христианами, результатом которых стали многочисленные жертвы. В декабре 2013 г. в конфликт также вмешалась Франция, направившая в ЦАР свой воинский контингент (как и в Мали, французские компании разрабатывают здесь месторождения золота, алмазов и урана).
Таким образом, цели по продвижению демократии в Ливии, заявленные инициаторами применения здесь «жесткой» силы, оказались далеки от реализации, если вообще достижимы. Результатом применения «жесткой» силы и свержения режима Каддафи стал фактический распад государственности Ливии, усиление здесь исламистских сил, в том числе радикальных и антизападных, с которыми прежде режим Каддафи достаточно успешно боролся, и экспансия в соседние страны радикального исламизма, против которого снова необходимо применять «жесткую» силу.
Очередной страной арабского мира, где страны ЕС и США пытались применить комбинацию «мягкой» и «жесткой» силы, стала Сирия. Протестные акции в Сирии с требованиями улучшения условий жизни и социально-экономических реформ начались в марте 2011 г. Причем наиболее радикальные манифестации, сопровождавшиеся столкновениями с полицией и призывами к свержению правящего режима, происходили в тех городах, где изначально были представлены оппозиционные силы, прежде всего исламистские (в таких городах, как Хама, Хомс, Джиср аш-Шухур), которым активно оказывалась помощь из-за рубежа. Сценарий был аналогичен ливийскому – формирование оппозиционных молодежных групп с предварительной раздачей им наличных денег и наркотиков и направление их активности на погром государственных учреждений, полицейских участков, расправу с представителями власти. Меры властей, ориентированные на жесткое пресечение бесчинств, определялись в западных СМИ как «жестокое подавление мирных демонстраций». В Сирии, так же как в Ливии, не имел место социально-экономический кризис, ставший основной внутренней причиной протестных выступлений «арабской весны» в таких странах, как Тунис, Египет, Йемен. В отличие от этих стран, в Сирии, как и в Ливии, не было причин для массовых антиправительственных выступлений. В Сирии основным фактором продолжающегося конфликта является активная внешняя поддержка оппозиционных группировок, в том числе вооруженных. Как элемент «мягкой» силы против Сирии, как и против Ливии, была развернута масштабная информационная война, в которой участвуют более ста международных информационных агентств, наиболее активными из которых являются «Аль-Джазира», «Аль-Арабийа», Евроньюс, CNN6. В соответствии с решением ЛАГ, инициированном монархиями Персидского залива, блокируются правительственные сирийские телеканалы, их невозможно смотреть в соседних странах. Об информационной войне против Сирии говорят многие независимые иностранные журналисты, работающие в этой стране, например Тьери Мейсан, известный французский журналист и создатель независимого интернет-сайта «Сеть Вольтер» (Réseau Voltaire) (9). По его данным, катарский канал «Аль-Джазира», например, чтобы передать репортаж о массовых антиправительственных демонстрациях в Сирии, создавал монтаж с несколькими десятками статистов и декорацией сирийской улицы позади них, нечто вроде «голливудской деревни». Необходимо отдать должное группе журналистов российского телеканала «Россия-24» во главе с А. Поповой, которые после месячного пребывания в Сирии создали документальный фильм «Сирийский дневник», объективно освещающий ситуацию в стране и показанный по российскому телевидению в декабре 2012 г.
При поддержке ведущих стран НАТО была сформирована так называемая зарубежная сирийская оппозиция. С лета 2011 г. по ноябрь 2012 г. признанным Западом «законным представителем» оппозиционных группировок считался Сирийский национальный совет (СНС), базировавшийся в Стамбуле и возглавлявшийся Бурганом Гальюном, сирийцем, эмигрировавшим около 20 лет назад во Францию. Затем его сменил на этом посту один из членов руководства СНС, Абдель Басет Сида (проживавший в Турции этнический курд), призывавший к иностранной интервенции в Сирию в качестве наилучшей помощи «повстанцам». Затем ряд группировок сирийской оппозиции при активной поддержке дипломатии ЕС, США и монархий Персидского залива на своей встрече в г. Доха (Катар) в ноябре 2012 г. объединилась в т.н. «Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил» (НКОРС), которую в настоящее время возглавляет Ахмед Джарба. США и ЕС поспешили признать НКОРС «единственным законным представителем сирийского народа», несмотря на то что ее не признали даже часть оппозиционных сирийских группировок и ряд арабских стран. Наиболее влиятельными в НКОРС являются суннитские организации, в том числе их радикальные течения. Затем США и ЕС попытались провести в СБ ООН резолюцию по осуждению «режима Асада» и созданию бесполетной зоны над Сирией, т.е. реализовать «ливийский сценарий». Однако трижды наложенное Россией и Китаем вето на проект данной резолюции в СБ ООН спасло Сирию от бомбардировок НАТО и заблокировало применение против нее «жесткой» силы. Тем не менее давление на руководство Асада, которого США и ЕС считали союзником Ирана и противостоящего Израилю движения Хизбалла, продолжалось путем массированной поддержки вооруженных антиасадовских группировок, многие из которых представляли собой исламистские и аффилированные с «Аль-Каидой» формирования7. В то же время большая часть сирийцев (по разным данным от 60 до 70%) поддерживала руководство Асада8 в его борьбе с вооруженной исламистской оппозицией, провозглашавшей своей целью создание в Сирии «исламского государства». Наряду с этим сирийская армия сумела провести ряд успешных операций, в результате которых были уничтожены сотни боевиков и освобождены ранее контролировавшиеся ими районы. Попытка применить «жесткую» силу против Сирии под предлогом якобы «использования сирийской армией химического оружия против мирных жителей» летом 2013 г. оказалась безуспешной. В первую очередь – ввиду явно сфальсифицированного характера «доказательств» этого предлога и протестов против готовившегося США, Англией и Францией военного удара, высказывавшихся во многих странах мира, в том числе в Конгрессе США и Парламенте Англии. Важную роль сыграла также принципиальная позиция руководства РФ, выступавшего против военного вмешательства в Сирию и инициировавшего уничтожение запасов сирийского химического оружия. Неспособность сирийской внешней оппозиции к объединению, поражения ее вооруженных группировок и начавшиеся столкновения между ними, а также аффилированность с «Аль-Каидой» наиболее известных из них, таких как «Фронт Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта», заставили ЕС и США несколько изменить свою позицию по безусловной поддержке сирийской оппозиции, отказаться на данный момент от применения «жесткой» силы в Сирии и согласиться на проведение конференции Женева-2 по политическому урегулированию сирийского кризиса.
Применение ЕС и США «мягкой» силы в ходе революций «арабской весны» в Тунисе и Египте в 2011 г. носило эпизодический и противоречивый характер, так как произошедшее в результате этих революций свержение правящих режимов, являвшихся верными союзниками Запада, застало врасплох руководителей западных стран, которые не сумели сразу сориентироваться в быстро менявшейся ситуации. В этой связи необходимо отметить, что довольно распространенное, в том числе среди российских экспертов, мнение, что крах режимов Бен Али в Тунисе и Мубарака в Египте явился результатом применения «мягкой» силы и был инспирирован США, является во многом ошибочным и не соответствует действительности. Главными причинами падения режимов в Тунисе и Египте были внутренние факторы, а именно – массовый социальный протест, обусловленный социально-экономическим кризисом, коррупцией и непотизмом правящей верхушки, отсутствием реальных демократических свобод. Важную роль сыграла также позиция военных: как в Египте, так и в Тунисе армия не поддержала правящие режимы, против которых выступала значительная часть населения.
В то же время для Запада не было никаких причин добиваться смены этих режимов. Так, Египет со времен заключения Кемп-Дэвидского мирного договора с Израилем (1979) оставался верным союзником США, проводником американских интересов на Ближнем Востоке и одновременно гарантом безопасности Израиля. Для ЕС, и прежде всего для Франции, Египет был ключевым партнером на Ближнем Востоке. Президент Саркози отводил Египту одну из главных ролей в развитии своего проекта «Средиземноморский союз» и способствовал избранию президента Мубарака в состав его руководства. Тем не менее очевидно, что обострение социально-экономических проблем в Египте и Тунисе и недовольство значительных слоев населения многолетним правлением коррумпированных кланов Мубарака и Бен Али не были секретом для руководства США и ЕС. Поэтому после начала массовых протестных манифестаций в Египте американские и европейские лидеры оказались в замешательстве. Барак Обама в начале выступлений протеста не призывал к отставке Мубарака, однако в ходе расширения протестного движения требование этой отставки стало официальной позицией Вашингтона. Вместе с тем мнения в американской администрации разделились. Если Б. Обама и Х. Клинтон призывали Мубарака «выполнить волю народа» и уйти от власти, то вице-президент Дик Чейни (долгое время поддерживавший личные контакты с Мубараком и его сыном Гамалем) и спецпредставитель правительства США в Египте Ф.Дж. Виснер заявляли о необходимости относиться к Мубараку как к «хорошему другу». Впоследствии эти заявления были дезавуированы официальным Вашингтоном как «личные мнения» (6).