* * *
– Значит, ящик консервов и три канистры с бензином?
– Может, с солярой. Мой в этом не разбирается… не разбирался.
Болтун оглянулся в сторону столовой и понизил голос, хотя поблизости и так не было никого, кто мог бы подслушать разговор.
– И ты хочешь…
– Половину всех консервов и одну канистру, – перебила его Гончая. – Все по-честному. И я иду с тобой.
– Наверх?
– Наверх. И не надейся обмануть меня. Где находится тайник, я тебе все равно не скажу.
– Так, может, там уже нет ничего. Когда твой приятель все это нашел?
– Если не поторопимся, там точно ничего не будет, – отрезала Гончая. – Хватит сопли жевать. Решайся: да или нет. Или я другого помощника найду.
– Сиди! Найдет она. – Рука Болтуна опустилась девушке на плечо, хотя она и не собиралась вставать. – Допустим, я согласен. Но у меня хоть снаряга есть, противогаз, «калаш», опять же. А ты в чем наверх идти собралась: в своих портках, кепчонке и с костылем?!
– Комбез и противогаз, что от моего остались, я в туннеле спрятала. Ствола, правда, нет, поэтому мне для защиты помощник и нужен. С оружием я бы и сама из тайника все вытаскала.
Болтун прикидывал что-то в уме. Гончая терпеливо ждала.
– Ладно, уговорила, я в деле. Когда отправляемся?
– Завтра.
– Завтра? – сталкер недоверчиво покосился на ее забинтованную ногу. – А дойдешь?
– Ты не обо мне, ты о себе думай, – осадила его новоиспеченная напарница. – И о том, как от тварей отбиться, если опять какая-нибудь стая выскочит.
– А если бежать придется?
Гончая смерила сталкера оценивающим взглядом.
– Значит, побегу, – сказала она, а про себя добавила: «И тогда тебе лучше не отставать».
На следующий день, после завтрака, состоящего из грибной каши с отрубями и кружки жидкого чая, Гончая заглянула к начальнику станции.
– Уходишь, значит? – уточнил он, выслушав посетительницу.
– Пора. Я и так у вас задержалась, – подтвердила «почтальон».
– А нога?
– Ничего, дойду. Да и товарищ меня проводит. – Она слегка улыбнулась.
Но седоволосый начстанции не принял ее улыбки и подозрительно нахмурился.
– Это кто ж?
– Сталкер ваш.
В ответ глава станции неопределенно хмыкнул:
– То-то он у меня сегодня на «преображенку» отпросился! И ведь какой предлог выдумал! Снарягу, говорит, надо обновить, напарника нового поискать. Я-то думал, он за дело переживает, а оказывается, это все ему нужно, чтобы с тобой прогуляться.
Гончая тактично промолчала: постороннему человеку не пристало вмешиваться в отношения начальника и подчиненного.
– Ты планы-то на него не строй. По нему знаешь сколько девок сохнут? А тот только… ну, ты поняла.
– Да я и не строю, – изобразила смущение Гончая. Планы на Болтуна у нее действительно были, но совсем не те, какие сидящий перед ней пожилой мужчина, считающий, видимо, себя знатоком жизни и женских уловок, имел в виду.
– В общем, дело твое, – подвел итог начстанции, потом вынул из ящика своего письменного стола аккуратно сложенное и заклеенное письмо. «Товарищу Москвину», – прочитала Гончая ниже выведенного адреса. – Держи. Передашь, кому следует.
– Конечно, – заверила главу Черкизовской «почтальон», пряча письмо в свою походную сумку.
Костыль пришлось вернуть в медпункт. По большому счету, это можно было сделать и раньше, но Гончая добросовестно доиграла роль до конца. Опухоль на месте растяжения почти прошла. Теперь девушка твердо наступала на поврежденную ногу и лишь немного прихрамывала при ходьбе.
Болтун поджидал ее у входа в туннель. Увидев приближающуюся напарницу, он отошел от местных пограничников, с которыми точил лясы, и с недовольной миной шагнул ей навстречу.
– Опаздываешь. Договаривались же сразу после завтрака.
Та не ответила на замечание, а просто спросила:
– Все взял?
– А то. – Болтун кивнул на стоящий на полу туго набитый вещевой мешок и поставленный рядом автомат Калашникова.
Сталкер отработанным движением забросил рюкзак за спину и повесил автомат на плечо, стволом вниз. Гончей было интересно, как Болтун собирается объяснить пограничникам свой уход со станции, но все оказалось до смешного просто.
– Почтальоншу на «преображенку» провожу и вернусь, – объявил он и, чтобы окончательно прояснить все вопросы, похлопал спутницу по упругому заду.
Под дружный хохот караульных «смутившаяся почтальонша» и ее провожатый спустились с платформы и вскоре скрылись в темноте туннеля.
С того момента, как Гончая появилась на Черкизовской, прошло немногим более двух суток. За это время перегон, связывающий станцию с Преображенской площадью, ничуть не изменился: те же скользкие шпалы, та же висящая в воздухе морось, в которой тонул луч фонаря, и тот же запах – удушливый, обволакивающий запах даже не гнили, а вообще непонятно чего.
– Чем у вас так воняет? – не вытерпела Гончая. С ее стороны это была ошибка, прокол!
– А у вас на «преображенке» не воняет, что ли? – спросил Болтун.
– Да мы как-то привыкли, – поспешила исправиться Гончая.
– Вот и мы привыкли, – последовал незамедлительный ответ.
Девушка несколько раз прокрутила в голове услышанную фразу, но не обнаружила в голосе спутника ни настороженности, ни тревоги. Значит, он не догадался, что она оказалась в этом перегоне второй раз в жизни, а на Преображенской площади и вовсе никогда не была.
Какое-то время шагали молча, но Болтун, видимо, не мог долго молчать.
– Через вентиляху наверх полезем? – спросил он. – Я вообще-то ни разу через шахту наверх не поднимался, – признался парень. – А ты?
– Нет, – соврала Гончая. – По мосту между «преображенкой» и Сокольниками пару раз проходила. Но там ничего сложного. Веншахта – это же обычный колодец. В стене – металлические скобы, поднимаешься по ним, как по лестнице.
– Высоко? – не унимался Болтун.
– Мой сказал: метров десять-пятнадцать.
Гончая сама, своими руками и ногами пересчитала все скобы, когда спускалась с поверхности в туннель, и могла точно сказать, что глубина вентиляционной шахты не превышает десяти метров. Но не признаваться же было в этом Болтуну.
– А скобы-то выдержат?
Девушка внезапно поняла, что ее напарник просто боится. Его следовало немедленно успокоить – не хватало еще, чтобы он передумал!
– Выдержат, – уверенно сказала она. – Раз моего выдержали, то и нас выдержат. А он был здоровый лоб, на полголовы выше тебя, под сто килограммов весом.
– Погоди, – насторожился Болтун. – Ты про кого говоришь? Про Леху Крепыша? Так он же два месяца как загнулся!
Гончая понятия не имела, о ком она говорит. Она вообще не знала ни одного сталкера с Преображенской площади, поэтому выдумывала на ходу. А вот напарник, на ее беду, похоже, их всех знал. Нужно было как-то выпутываться.
– Не, – ответила она. – Мой военный был, не из сталкеров.
– Военный? – повторил за ней Болтун. Настороженность из его голоса не исчезла. – А че он тогда наверх полез? Че он там делал?
Гончая резко развернулась к спутнику и, схватив его за ворот, притянула к себе. Парень от неожиданности едва не выронил свой фонарь.
– А тебе какое дело?! Ты что, шпионишь за мной?! На Дзержинскую стучишь?!
Сталкер не был готов к такому натиску. Он изумленно вытаращил глаза и замотал головой.
– Ты че, ошалела? И в мыслях…
– Вот и заткнись! – перебила его Гончая. – Давай, напяливай свою снарягу. Вон веншахта. Дошли.
* * *
Из щели между разъехавшимися тюбингами она извлекла резиновые чулки от армейского ОЗК, противогаз и завязанный в узел короткий дождевик. Внутри узла находился смазанный и готовый к бою «макар», который Гончая незаметно для Болтуна засунула за пояс.
Она оделась раньше напарника. Тот долго копался в вещмешке, словно впервые увидел его содержимое. Ее так и подмывало врезать спутнику ногою под зад, чтобы поторопился, но приходилось сдерживать себя. Наконец парень облачился в свое сталкерское снаряжение.
– Готов?
– Готов, готов, – отозвался Болтун. В его голосе отчетливо слышалось недовольство. – Давай, показывай дорогу.
Он пропустил девушку вперед, но вежливостью в его поступке и не пахло. Опытный сталкер всего лишь хотел убедиться, что впереди безопасно. Впрочем, иного Гончая от своего спутника и не ожидала.
Она подошла к уходящей вверх трубе вентиляционной шахты, подпрыгнула, чтобы ухватиться за нижнюю скобу, и без особого труда втянула в черную пасть лаза свое гибкое тело.
Болтуну даже подпрыгивать не пришлось. Он дотянулся до нижней скобы, просто подняв руки, после чего, отталкиваясь ногами от стены туннеля, забрался в трубу. Пусть он и здорово дрейфил, а про себя наверняка на все лады клял пришлую девку, соблазнившую его ценной находкой, но его все же нельзя было назвать слабаком. Гончая решила, что на поверхности с ним не возникнет проблем.
Подъем прошел без осложнений. Ржавые скобы время от времени похрустывали, но держали надежно – ни одна не обломилась. Отсчитав положенное количество скоб-ступеней, Гончая уперлась в чугунную крышку люка и, немного повозившись с ней, сдвинула в сторону. Прежде вентиляционную шахту ограждала невысокая бетонная башенка с железной решеткой, но потом решетку выломали, башенку снесли (или она сама развалилась), а на ее место забившиеся в метро люди установили крышку обычного канализационного люка.
Какое-то время Гончая ждала, пока ее глаза привыкнут к бьющему в шахту дневному свету, и одновременно прислушивалась к звукам на поверхности. Не услышав ничего настораживающего и подозрительного, она позволила себе выглянуть из лаза, и лишь убедившись, что опасности действительно нет, выбралась из шахты.
Примерно в квартале от люка какой-то зверь с оранжевой гривой и размером с пони, даже немного похожий на карликовую лошадь, облитую ярко-оранжевой краской, ощипывал ягоды и листья с разлапистого куста. Растущая совсем рядом высокая трава оранжевого пони почему-то не заинтересовала.
– На что уставилась? – услышала Гончая голос Болтуна. Пока она разглядывала лошадку, он успел выбраться на поверхность и водил теперь из стороны в сторону стволом своего автомата.
– А, это гуппи, – бросил сталкер, проследив за взглядом напарницы. – Они только листья жрут, на людей не нападают. Двинули, нечего на месте торчать.
Но Гончая никак не могла заставить себя сдвинуться с места, настолько удивительное существо завладело ее вниманием.
– Он оранжевый! Его же хищники, наверное, за километр видят.
– Да хоть за два, – отмахнулся Болтун. – На гуппи никто не нападает, себе дороже. У них мясо ядовитое. Они же ядовитые кусты жрут: листья, цветы, ягоды, – вот их ядом и пропитываются. А яркая шкура у них специально. Предупредительная окраска. Ты еще розовых гуппи не видела.
Сталкер ободряюще улыбнулся. Одно из двух: или на поверхности у него прибавилось смелости, или он перешел черту, за которой больше нельзя было колебаться и медлить.
– Вообще-то встретить безобидного мутанта – к удаче, – заметил Болтун через некоторое время.
– Безобидного? – переспросила Гончая.
– Ну да, травоядного или листоядного – короче, который не нападает. Так что все у нас будет путем! – заявил парень и тут же поправился: – Должно быть.
Гончая поняла, что он затеял разговор, чтобы подбодрить самого себя, но уверенности в его голосе она не заметила. Они шагали по Преображенскому Валу, и сталкер с опаской поглядывал в сторону раскинувшегося слева одноименного кладбища. За два десятилетия, минувших с начала глобальной ядерной катастрофы, оно густо заросло кривыми ветвистыми деревьями. И некоторые ветви (очень толстые ветви!) в этот момент усиленно раскачивались. И Гончая готова была поспорить на что угодно, что ветер тут был совершенно ни при чем.
Словно подтверждая ее опасения, где-то неподалеку раздался протяжный вой. Он никак не мог принадлежать безобидному травоядному мутанту вроде карликовой лошадки. Это был вой хищника! И, судя по всему, голодного.
Вот из-за таких моментов Гончая и не любила выбираться на поверхность. К счастью, ей это приходилось делать нечасто. В метро тоже можно было встретить какого-нибудь монстра. Хищные твари постоянно находили ходы или сами прорывали норы в мир людей. Но в метро охотница за головами, по крайней мере, была в своей стихии, а на поверхности, как и любой другой житель подземелья, – чужаком.
– Кто это? – шепотом спросила она у своего спутника.
Вряд ли Болтун услышал ее слова – из-под его противогазной маски донеслось лишь неразборчивое бормотание, – но он схватил напарницу за руку и подтолкнул к застывшему на рельсах трамваю. Гончая не заставила себя подгонять. Забыв про свою хромоту, она подбежала к вагону, ухватилась руками за ощетинившуюся осколками оконную раму и ввинтилась в разбитое окно. Болтун же обогнул трамвай сзади и вломился внутрь через неплотно закрытые двери. Он потратил чуть больше времени, зато избежал порезов. А вот Гончая рассекла кожу на левой ладони. Не смертельно (если, конечно, в ранку не попала какая-нибудь зараза!), но неприятно. Следовало признать, что парень поступил мудрее. В то же время, если бы их сейчас преследовали хищники, вся его «предусмотрительность» не стоила бы и ржавого патрона. Она бы вообще ничего не стоила.
Девушка поплевала на ладонь, стерла кровь и замотала порез специально припасенным для такого случая бинтом. Пока она возилась с раной, Болтун ползал на карачках по вагону и с опаской выглядывал из окон, причем во все стороны, – значит, тоже не понял, откуда донесся вой.
– Так кто это был? – повторила Гончая свой вопрос.
– А я почем знаю! – не оборачиваясь, ответил сталкер. – Хорошо хоть один, но, судя по всему, тварь огромная.
Второе утверждение не вызывало сомнений, а вот с первым девушка могла и поспорить: вдруг монстр сзывал воем сородичей, чем не вариант? Но эти мысли она оставила при себе.
– Так чего делать будем: переждем или пойдем дальше?
– Пойдем-пойдем, – передразнил ее Болтун. – Куда идти-то?
Гончая на коленях подползла к нему.
– Вон, видишь? – Она указала на многоэтажное здание за следующим перекрестком. – В том доме, в подвале.
– Ниче себе! – Сталкер даже присвистнул. – Там же подвалы огромные!
– Я знаю, как спуститься. И где искать, – успокоила его Гончая.
Леденящий кровь вой больше не повторялся, но Болтун выждал еще несколько минут, прежде чем покинуть укрытие. Его спутница сочла такую предосторожность оправданной.
С трамвайных путей с молчаливого согласия друг друга решили не сходить. Так и шагали вперед вдоль рельсов до самого перекрестка. Гончая подумала, что людей, привыкших к жизни в метро, отныне всегда будет тянуть к любому железнодорожному полотну: в постъядерном мире примелькавшиеся и знакомые многим с детства рельсы и шпалы вызывали ощущение покоя и ложной безопасности.
В этот раз даже эти заведомо мнимые ощущения не обманули Гончую, и до нужной многоэтажки она со спутником добралась благополучно. По дороге им на глаза попалась лишь небольшая стая поджарых длинноногих собак из четырех особей, которые увлеченно трепали шкуру какого-то зверя, а может, и сталкерский плащ – Гончая не присматривалась. Собаки тоже заметили людей, но не стали нападать – побоялись. Или просто не хотели бросать заинтересовавшую их шкуру.
Убедившись, что звери не собираются атаковать, Болтун со всех ног рванул к многоэтажке. Через минуту он уже выглядывал из входных дверей, жестами подзывая спутницу, а когда та подошла, радостно воскликнул:
– Я же говорил: будет нам удача! Показывай, куда идти. – Он буквально подпрыгивал от нетерпения.
Гончая, заглянувшая в здание накануне, прежде чем снова войти туда, внимательно осмотрелась. Если кто и побывал здесь после нее, то постарался не оставить следов. Во всяком случае, ничего подозрительного она не заметила.
– Давай за мной.
Болтун шагал так близко, что дважды ткнул ее своим автоматом.
– Ствол опусти, – предупредила его Гончая. – А то еще пристрелишь ненароком.