– Сил нет совсем. Но сейчас должно легче стать. – бормотал Саша. Стоило ему лечь на подушку, как он уснул. Еще так неудобно, что мне почти места не оставил.
До десяти я не могла уснуть. Смотрела фильмы. Потом пошла двигать Сашу, который долго не хотел двигаться. Но стоило мне лечь рядом, как он тут же меня обнял еще и так крепко, что было не пошевелиться.
– Не хочу тебя терять. – прошептал он. – Глупые законы.
– О чем ты? – спросила я, но Саша уже крепко спал.
Глава 18.
Работа. Она всегда помогала забить голову или сбежать от проблем. Я почти не вылезала из отделения. Приходила домой лишь для того, чтоб переночевать. Иногда просыпалась рядом с Сашей. Мы с ним почти не разговаривали. Чужие люди. С каждым днем я это понимала все больше. Меня раздражало его присутствие в моей жизни. Я не хотела возвращаться домой. Не хотела с ним общаться. При этом разговаривать на эту тему я с ним тоже не хотела.
Очередной отпуск. Меня должны были еще в октябре отпустить, но меня не отпустили пока ни набрали штат и пока все ни переболели гриппом. А тут, под Новый год, отправили отдыхать. Самое то время для отдыха. На улицах лужи из-за оттепели, мокрые гирлянды на столбах и моросняк, который из пушистого меха на капюшоне делает мокрую крысу. Ноги промокали, гулять не хотелось, а настроение было под стать погоде. Поэтому пришлось сидеть дома, пить чай и смотреть в окно. Было бы снежно, можно было пройтись в парке. Сейчас из этой прогулки можно было принести не впечатления, а мокрые ботинки и простуду.
Может стоило хобби завести? Вот так сидеть дома и ничего не делать было скучно. Подруг нет. Друзей тоже. И жизнь какая-то серая и унылая. От безделья я решила почистить телефон. Лишние номера, которые уже были не нужны, удалить события и напоминания в календаре. Календарь. Почему-то там не было отмечено ежемесячных крестиков. Начала вспоминать, когда что было в последний раз. Беременность. Сердце замерло от предчувствия. Через полчаса я уже успела сбегать в аптеку, купить тест и проверить свои подозрения. Все верно. Я ждала ребенка. Новость была оглушающей. Переспали-то с Сашей два раза, а тут такое. Хотя чего я хотела? Нас ведь и свели из-за "хорошего потомства". От этих слов передернуло. Прям свиноматка, которая должна рожать по чьей-то указке. И чем я думала, когда на все это соглашалась? Не надо было спасать Сашу. Тогда ничего бы этого не было.
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Я не успела открыть дверь, как в коридоре появилась Люта. В балахоне, моей бывшей шапке, с задорной улыбкой и серьезными глазами.
– Я мимо проходила. Решила в гости заглянуть. Не против? Там погода мерзкая! – звонко сказала она.
– Чай будешь? – спросила я.
– Не откажусь. – Лита села за стол. Когда она сняла шапку, то я увидела два хвостика. Интересно, сколько ей было лет? На вид лет шестнадцать, может восемнадцать.
– В этом теле мне восемнадцать. На самом деле около пятидесяти. Но возраст – это не главное. Можно всю жизнь прожить и ничего не узнать, а можно и в двадцать мудрецом прослыть. – ответила Люта.
– Не надо читать мои мысли.
– Это получается неосознанно. Не злись.
– Я не злюсь, просто это неприятно.
– А как мне неприятно из чужих голов мысли слышать! Вот видишь человека. Такой красивый, хорошо одетый, хоть снимай его или ее на обложку журнала. И улыбка такая открытая, приятная. А у человека мыслишки мелкие, гадкие, злобные. И противные, как червяки. Меня вначале это удивляло. Никак не могла понять почему так.
– Сейчас поняла?
– Отчасти. Могу сказать, что рожа и мысли друг от друга не зависят.
– Интересное замечание. – ответила я.
– Мне тоже нравится. – она отпила чай. – Тебя можно поздравить с малышами?
– Двое?
– Угу, так ты же одного у меня забрала. Так что чего удивляться? – хмыкнула Люта.
– Двое. Это сумасшествие. На съемной квартире. У меня же ничего нет. – паника подступила к горлу. Я закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя.
– Хочешь, себе их заберу? Могу даже так сделать, что ты больше детей иметь не сможешь. Мне несложно. – спокойно сказала Люта. Как о погоде говорила. – А чего мне переживать? Я каждый день такими вещами занимаюсь.
– Убиваешь людей?
– Не надо. Я не настолько кровожадна, чтоб людей убивать. Моя работа за равновесием следить и души собирать тех, кому время пришло.
– И что? Сейчас пришло время моим детям?
– Маленькие сроки такие нестабильные. – отмахнулась Люта. – Всякое может случиться. Сейчас самое хорошее время что-то менять. Ты сомневаешься нужны ли тебе дети и такая жизнь. Распутье. А когда человек стоит на распутье, то судьба тут не властна.
– Ничего не понимаю. Какое распутье? Ничего я с детьми делать не буду и тебе не отдам. Обойдешься! Одного так точно я на шапку поменяла! – огрызнулась я.
– А ты не кричи. Тебе волноваться нельзя. – немного повысив голос, сказала Люта. У меня же в ушах зазвенело.
– Так нечего всякую чушь нести. – Я сделала большой глоток чая. Надо успокоиться.
– Так ты не думай о всякой чуши. Я ведь только предложила решение проблемы. Ты сразу ругаться. – ответила Люта.
– Нет у меня проблем. – буркнула я.
– Как это нет? Ее сейчас втемную использовать будут, а у нее проблем нет. – Люта хитро посмотрела на меня.
– Кто? Саша?
– И он тоже. – Люта наигранно вздохнула. – Никому и мысли не придет тебя в известность поставить. И все тебя обманывают. Кроме меня, да духа. Только ему запретили тебя в игру посвящать. Он хочет, но не может. А надо мной власти ни у кого нет.
– Люта, может скажешь все как есть? И хватит говорить загадками.
– Может и хватит. – улыбка сошла с ее лица. Она наклонилась вперед. – Что ты мне дашь за информацию?
– Что ты хочешь? – настороженно спросила я. Рука машинально легла на живот.
– Мне твои дети не нужны. Не для того помогаю, чтоб потом забрать.
– Тогда что? Твоя цена?
– Дружить хочу. – серьезно ответила она.
– Что? Ты серьёзно?
– Да. Мне нужна дружба.
– Может я что-то не понимаю? В чем подвох?
– В том, что с нами не любят дружить. Опасаются. Это логично, при нашем образе жизни.
– У каждого свои обязанности. Кто-то роды принимает, а кто-то на кладбище людей закапывает. Это же не повод, чтоб общаться с первыми и отворачиваться от последних. – ответила я.
– Согласна, что любая работа важна. Но над нами нет ни у кого власти.
– Хочешь сказать вас никто не контролирует?
– Контракт. За любое нарушение продлевается срок службы. Можно нарушать хоть каждый день, но тогда и работать придётся чуть не вечность. А значит не будет права на нормальную жизнь. Маги могут жить как люди. С Логодами сложнее. У них тесная связь с духами. Но и у них есть возможность любить, растить детей, иметь привязанности. У нас этого нет.
– Почему?
– Чтоб не быть слабыми. Да и не испытываем мы потребность в таких эмоциях. Вечность выжигает чувства. Остается пустота. Чем дольше там находишься, тем больше забываешь как жить. – ответила Люта.
– Но при этом ты хочешь дружить. – заметила я.
– Я хочу вспомнить как это. Давно наблюдаю за людьми. Дружба это тоже эмоции. Хочу узнать как это. А тебе со мной дружба выгодна. Я помочь могу.
– Хорошо, будем дружить. – согласилась я. На губах Люты появилась улыбка.
– Тебе надо найти общий язык с Логодом. Он спасет тебя только при условии, что будет тобой дорожить. Иначе ты умрешь.
– Ничего себе предсказание! – Я подавилась чаем.
– Это не предсказание. У Логодов есть один ритуал или проверка, когда будет стоять вопрос о дополнительной силе или жене. Не все выбирают жен.
– Почему?
– Так любви-то нет. Нет привязанности. Только договоренность. Можно же пожертвовать пешкой, чтоб выйти в дамки? Это логично. А жениться они могут несколько раз.
– Жутко. И что потом?
– Ты станешь духом. Будешь в рощи болтаться и другим Логодам помогать. Лет так триста, аль пятьсот. Потом тебе дадут право переродиться. А там у тебя будет возможность или магом стать или Логодом. У какой пары подойдет очередь на детей, там и будут смотреть. Только сейчас мало рожают. Поэтому души в вечности болтаются. Те, кто долго в очереди стоит, тех могут отдать в простые семьи. Только дети рождаются выгоревшими эмоционально. Они пополняют наши ряды собирателей душ.
– Неприятная картина.
– Согласна. Нас всегда было определенное количество, но маги и Логоды сами себя вырождать стали. Глупые законы, глупые страхи. Бояться надо не того, что какой-то клан станет сильнее, а исчезновения. Но нет, они ерундой страдают.
– Так почему им все это не объяснить?
– Потому что мы не имеем права вмешиваться в их игры. Нейтральная сторона. А то что я тебе все это рассказываю, так ты официально никто. Серая пешка, которая может что-то изменить, а может и не изменит. Слишком твоя судьба переплетена. Много развилок. Сложно угадать что будет дальше. У тебя какая-то способность путать нити судьбы. – Люта поднялась. – Мне пора. Да и твой милый идет. Еще загляну.
– Заходи. – ответила я. Люта просто исчезла, словно ее и не было. Только шапка лежала на подоконники, подтверждая, что все это не было сном.
Открылась дверь. Саша первым делом пошел в ванную. Я же поставила разогреваться суп. Наверное, голодный пришел. Заодно и свежи чай заварила. О словах Люты я старалась не думать.
– Ты дома? – Саша зашел на кухню. Без футболки, с мокрыми волосами.
– Отпуск. – ответила я.
– И насколько?
– Две недели.
– Ясно. – он сел за стол и положил голову на руки. Закрыл глаза.
– Есть будешь?
– Ага. Очень хочу. Но сил нет. – приоткрыв один глаз, он посмотрел на меня. Я ничего говорить не стала. И суп налила, и чай. Люта материализовалась на кухне, сильно меня напугав.
– Да чего меня бояться? Я на секунду. Шапку забыла, а там холодно. Уши мерзнут. – Она взяла шапку. – Долго с новостями не откладывай. Пусть будущий папочка обрадуется и думает, где ему две колыбели достать.
– Люта! – одернула я ее.
– Что? – она удивлённо подняла брови. – Ничего такого я не сказала.
Люта тут же исчезла. Саша отставил тарелку. Голубые глаза сморели так внимательно, словно хотели проникнуть в душу.
– Чего она здесь забыла? – спросил он.
– Мы теперь дружим. – я застыла посреди кухни и не могла пошевелиться. Прям ступор напал.
– У тебя странные друзья. – Саша вновь принялся за суп. Тогда я смогла подойти к столу и сесть.
– А я уже привыкать начала, что меня странные личности окружают.
– Значит ждешь малыша или двух? – отрывая хлеб, спросил он. Теперь понятно, почему батон все время на кухне имеет вид погрызенного мышами.
– Люта говорит двое будут. Пока сложно сказать. Срок мелкий и у врача я не была еще. Только сегодня узнала.
– Понятно. – Саша задумался.
– И что теперь делать будем? – спросила я.
– Дальше жить. Детей воспитывать. Чего еще нам остаётся?
Злость закипела в крови. Было желание высказать, что я все знаю, но не стала. Вместо этого я спряталась в комнате. Слезы выступили на глазах. Пожертвовать мною ради достижения какого-то уровня силы. Напоминало условия компьютерной игры. Только тут вместо пикселей на кону стояла моя жизнь. Хотя, может Люта обманула? Почему я должна была ей доверять?
В комнату вошел Черныш. Вот кого я была искренне рада видеть. Он лег рядом. Вздохнул. Тоскливо так. Я погладила его по голове.
– Как думаешь, Люте стоит верить? – пес не ответил, только вздохнул. – Ты хоть головой кивни.
Он сел. И твердо кивнул башкой.
– И что мне теперь делать? Марине все рассказать? – спросила я. Пес отрицательно покачал головой. – А если я умру?
Пес лизнул меня в щеку, слизывая слёзы. Рядом с ним было так спокойно, что я перестала плакать. Просто обнимала его за шею и на душе становилось радостно и тепло. Но стоило в комнату прийти Саше, как пес исчез, оставив только вспоминая.
– Опять здесь этот блохастый ошивается? Терпеть его не могу. Ничего, еще немного и я от него отделаюсь. – сказал Саша.
– И что ты с ним сделаешь?
– Когда последний экзамен сдам, то он сам исчезнет. – Саша сел рядом и довольно нагло положил мне руку на плечи. – Иди сюда, женушка. Давно мы вместе не были.
– Не хочу. – я попыталась его оттолкнуть, но на тело напал ступор. Я не могла шевелиться. Саша повалил меня на кровать. Его губы заскользили по моим губам. От него пахло супом и чем-то горьким, как полынь. Начало мутить. И ничего нельзя сделать.
– Что это значит? Ты не хочешь! Ты моя жена! А только и делаешь, что нос воротишь. – он говорил грубо, в это время лапал мою грудь до синяков.
– Я тебе покажу, что значит замужем быть.
Что случилось? Я его не узнавала. Это ведь совсем другой человек. Не тот, кто отгонял кошмары ночью и старался понравиться. Человек не мог так измениться. Я чувствовала подвох, но не могла понять где он.
– Угадай кто? – Березовая роща. Солнце, ветер, что скользит по губам. – Угадай кто?
Простая игра и такая сложная. А я тогда угадала, так почему не могу сделать этого сейчас?
Похоже я потеряла сознание. Мне было плохо. Перед глазами все плыло. Сколько я была в отключке? Минуту, может меньше. Этот что-то бормочет. Никак не может справится с заевшей молнией толстовки. В квартире было холодно, поэтому я ее надела. Старая толстовка, у которой молния работала через раз. Меня опять начало выключать. Я теряла сознание.
– Это все просто. Надо только угадать. И сразу станет легче. Только угадай. Только пойми. Вспомни. – опять полянка, опять тепло и приятно. Мне тут было приятно, как когда-то с Сашей. Почему же мне плохо.
«В парах тесная связь. Ты его полюбишь, а он тебя может не полюбить,» – так говорила Марина. Или что любовь может и не возникнуть. Почему? Вспоминая все что мне говорили все это время, я видела противоречия. Играть вслепую сложно, непонятно и тяжело.
И охота ему возиться с телом, что напоминает труп? Какое в этом удовольствие? Сознание то и дело уплывало. В руке появилась пряжка. Мое спасение. Ее зажать. Позвать на помощь. Он должен прийти. Помочь. Тесная связь. Нитки переплетены в одну. Так крепко, что не разорвать.
Со всей силы я оттолкнула навалившегося Сашу и скатилась с кровати. Спрятаться. Забиться в угол между кроватью и столом. Саша не успел подойти. На его пути встал пес. Черныш предупреждающе зарычал.
– Ты не можешь на меня напасть. – Саша зло смотрел на него. Ярость сделала его лицо уродливым. Я только прижалась к стене, мечтая исчезнуть, проснуться, вынырнуть из этого кошмара, как выныривают из воды.
Черныш приготовился прыгнуть на него. Загадка такая сложная и простая. Все ведь легко. Только нужно угадать.
– Саша, вернись ко мне назад. Я знаю кто где. Это легко понять. – сказала я, чувствуя, что сознание опять начало уплывать. Они же сцепились вместе с одним клубком.
– Малышка, открой глаза. Вот так. Смотри на меня. Подожди секунду. Просто потерпи. Сейчас легче станет. – он говорил быстро, глотал слова. Перед глазами все плыло. Тепло. Оно разошлось по всему телу. Возвращая к жизни. – Легче?
– Да, только устала очень. – я смотрела на его улыбку, его глаза и чувствовала, что он настоящий, а не тот, поддельный.
– Ты много сил потратила, борясь с его воздействием. А на тебе любая ворожба плохо сказывается. Поэтому тебе и плохо. – он помог оправить одежду. Стащил с кровати одеяло. – У самого сил нет, чтоб встать. Выжит, как лимон. Чего ты смеешься?
– Не верю, что это ты. Верю и не верю.
– Так получилось, – он укутал нас одеялом. – Чуть позже все объясню. Немного только отдохнем.
Спорить я не стала. Глаза безжалостно закрывались.