Глава 1
МАЙ 1992 ГОДА. МОСКВА. ЗДАНИЕ СУДА. СЛУШАЕТСЯ ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ СЕРГЕЯ МАТВЕЕВА
– Мы с Сергеем вместе вышли после уроков, и пошли на школьный двор играть футбол. В середине игры он куда-то ушёл. Потом раздались крики. Мы все побежали и увидели Сергея. Он лежал на спине…рот был в пене. Других людей там не было. Только…он. Больше ничего. Я ничего не видел! Не видел, слышите?
Свидетель – подросток, едва ли не плакал, произнося эти слова. Он сидел, вцепившись, двумя руками в поручни свидетельской скамьи и не сводил умоляющего взгляда с прокурора. Свидетель был не в силах выносить допрос или попросту боялся отвечать на вопросы. Какими бы не были его мотивы, они служили на пользу обвиняемому.
Обвинителю ничего не оставалось кроме как бессильно развести руками и обратится к судье со словами:
– Больше нет вопросов ваша честь!
Прокурор сел на своё место сопровождаемый ликующим взглядом адвоката подсудимого. Проводив взглядом прокурора, адвокат полуобернулся и сделал неприметный знак своему подзащитному, словно говоря: «Всё идёт как надо»!
Обвиняемый, мужчина средних лет с грубыми чертами лица, бросил откровенно вызывающий, и даже в некоторой степени наглый взгляд в сторону трёх мужчин, которые сидели в первом ряду.
Один из них, Василий Ветряков, боевой офицер с десятками сложнейших операций за плечами, носил форму полковника милиции. Полковник Ветряков работал в МУРе. Это был человек невысокого роста, крепкого телосложения с квадратной челюстью и живым взглядом.
Второй, с бледным лицом, Василий Матвеев, отец погибшего подростка. Василий Матвеев работал в генеральной прокуратуре России и тоже состоял в звании полковника. Худощавый, с бледным лицом и сутулой фигурой, Матвеев больше напоминал осуждённого. Он сидел, опустив голову. Руки лежали на коленях и слегка подёргивались.
Третий, Аркадий Никонов служил в ФСБ и тоже в звании полковника. Никонов обладал спортивной фигурой и обаятельными чертами лица. Весь его облик выражал уверенность. Не менее уверенными выглядели и его жесты. Эта уверенность проявилась с полнотой, когда он сжал рукой плечо Матвеева, призывая его не поддаваться отчаянию.
Все троим, только минуло сорок лет. Они дружили с детства. Вместе ходили в школу, вместе служили в армии и вместе пошли служить в правоохранительные органы. И сейчас, когда один из них потерял сына, остальные двое пришли его поддержать.
Все трое, как один заметили взгляд осуждённого, брошенного в их сторону. Ветряков и Никонов ответили взглядами полными ненависти, а Матвеев ещё больше побледнел. Заметив реакцию Матвеева, обвиняемый злорадно заулыбался и переключил внимание на своего адвоката.
Адвокат обвиняемого поднялся с места и с пафосом, усиленно жестикулируя руками – заговорил, обращаясь попеременно то к судье, то к присутствующим в зале.
– Ваша честь, как видите обвинение против моего подзащитного в убийстве гражданина Матвеева – не имеет под собой почву. Посудите сами ваша честь, зачем моему подзащитному насильно вводить героин, в какого то мальчика? Он законопослушный гражданин. Прекрасный семьянин. У него жена, трое детей. Всё это, несомненно, говорит в его пользу. Но не это самое главное. Суть дела состоит в том, что кое-кто из прокуратуры явно недолюбливает моего подзащитного. Вот они и попытались состряпать ложное обвинение. А истина же в том, что погибший Сергей Матвеев являлся законченным наркоманом.
– Ложь! – это крик исторг Матвеев, – ложь – прошептал он, – мой сын никогда не принимал наркотиков. Его убили, убили…
Судья бросил хмурый взгляд в сторону полковника, затем поднялся. Вслед за ним поднялся весь зал.
– Суд удаляется для принятия решения!
Судья покинул зал, а Матвеев всё время повторял побелевшими губами:
– Ложь, сплошная ложь. Он не был таким, его убили. Убили, из-за меня убили. Я виноват…
Ветряков и Никонов, одновременно сжали его руки, снова и снова молчаливо призывая не поддаваться отчаянию. Было заметно, что они глубоко сочувствуют горю друга.
Судья отсутствовал около четверти часа. Всё это время раздавались приглушённые голоса в зале и шёпотом выдвигались прогнозы по поводу исхода дела. Адвокат и обвиняемый обменивались торжествующими взглядами. Видимо для них обоих исход дела не оставлял сомнений. Когда судья появился, все встали. Судья зачитал приговор:
– 12 сентября 1992 года гражданин Матвеев Сергей Васильевич 1976 года рождения, уроженец города Москвы, был найден мёртвым во дворе школы № 137. Экспертиза определила, что смерть гражданина Матвеева наступила в результате передозировки героином. Обвинение в умышленном убийстве было предъявлено гражданину Дохлякову Вадиму Анатольевичу 1946 года рождения, уроженцу города Москва. Однако, результаты следствия не убедительны. Суд не выявил прямых или косвенных улик, указывающих на причастность к преступлению гражданина Дохлякова. В виду этого суд постановляет:
Снять все обвинения с гражданина Дохлякова и немедленно освободить в зале суда! Приговор может быть обжалован в течение 10 дней. Дело закрыто!
Как только судья закончил, в зале послышались радостные голоса. К освобождённому Дохлякову начали подходить люди из зала и поздравлять. В ответ, Дохляков кивал с довольным видом, но при этом не упускал из виду Матвеева.
Матвеев был настолько подавлен, что самостоятельно даже со скамьи не смог подняться. Друзья подхватили его за руки, и повели к выходу.
Чуть помедлив, Дохляков направился вслед за ними. Дохляков нагнал всех троих, как только они вышли из зала заседаний и оказались в коридоре. Ускорив шаг, он обогнал троих мужчин и сделав оборот оказался лицом к лицу с Матвеевым. Сверля его с ног до головы злым взглядом, Дохляков процедил сквозь зубы:
– Я тебя предупреждал «мусор» – не становись у меня на дороге, а ты не послушал.
Ветряков отпустил руку Матвеева и коротко размахнувшись, нанёс удар по лицу Дохлякова. Раздался хруст. Дохляков качнулся, но удержался на ногах.
– Мразь – в бешенстве заорал Ветряков, – мало убил сына, так ещё издеваться вздумал над горем? Я тебя сам похороню без суда…гнида.
Слова Ветрякова сопровождались быстрыми действиями. На Дохлякова посыпался град мощных ударов, один из которых свалил его с ног. При падении Дохлякова ударился головой об пол. Издав несколько болезненных стонов, Дохляков ухватил руками голову и попытался встать, но следующий удар пресёк это намерение. Он опрокинулся на спину. Ветряков ринулся вперёд, собираясь пустить в ход ноги, но его схватили за руки милиционеры дежурившие в суде и оттащили от Дохлякова.
– Мразь! Удушу! – кричал в исступлении Ветряков, пытаясь достать ногой жертву. Дохлякова укрыл лицо двумя руками и крутился, пытаясь отползти на безопасное расстояние. На шум начали выбегать люди из зала. Четверо из них, приняли угрожающий вид, и двинулись в сторону Ветрякова. Один из этих четверых, бросил Ветрякову с ярко выраженным презрением.
– Чё смотришь гнида? Хочешь я прямо здесь твои поганые кишки выпущу? И хрен твоя «мусоровка» тебе поможет…
– Отпустите меня! – заревел Ветряков.
Он с яростью вырывался из рук милиционеров и одновременно пытался просунуть руку внутрь костюма. Правильно разгадав значение этого жеста, все четверо мгновенно выхватили оружие и направили его в сторону Ветрякова. Обстановка накалилась до предела. Ещё немного и могло произойти всё что угодно. В этот момент на передний план выступил Никонов. В одной руке он сжимал пистолет, в другой красную книжку. И пистолет и книжка были направлены в сторону бандитов угрожающих Ветрякову оружием.
– Я Никонов. Полковник ФСБ. Советую вам всем убрать оружие. А когда вы это сделаете, сможете забрать своего друга и уехать отсюда. И мы все забудем, что здесь произошло.
Внушительный, а главное спокойный голос Никонова подействовал на бандитов благотворно. Им не больше других хотелось осложнять ситуацию. Поэтому, они молча спрятали оружие. А затем, так же молча подняли Дохлякова и увели с собой. Милиционеры отпустили Ветрякова, едва бандиты скрылись из виду. Тот прерывисто дышал и бросал негодующие взгляды в сторону Никонова.
Никонов с виноватым видом протянул руку в сторону Ветрякова со словами.
– Извини. Я хотел как лучше.
Но тот резко отбросил протянутую руку и с горечью обронил в ответ.
– Да пошёл ты Никонов. Надо было перестрелять этих гадов, а ты…
– Всех не перестреляешь Ветряков. Ты это лучше меня знаешь.
Не отвечая, Ветряков развернулся и пошёл быстрыми шагами по направлению к выходу. Никонов вздохнув, вновь взял Матвеева за руку и повёл к выходу. Тот почти не подавал признаков жизни. У Матвеева был такой вид, как будто всё вокруг в одночасье перестало существовать.
Спустя несколько минут, Никонов посадил его на заднее сиденье чёрной волги, а сам сев вперёд, сказал водителю, чтобы ехал домой к Матвеевым. Весь путь, от здания суда до дома Матвеевых прошёл в тяжёлом молчании. Когда они приехали, Никонов вывел своего друга из машины и по-прежнему поддерживая его, проводил до дверей квартиры. Никонов позвонил в дверь. Через мгновение, дверь квартиры открыла миловидная женщина лет сорока. Это была Ирина Аркадьевна Матвеева. Увидев мужа в таком состоянии, она побледнела. Затем перевела взгляд на Никонова и едва слышно спросила:
– Аркаша?
– Его оправдали Ира! Оправдали!
– Как такое возможно Аркаша? Как? Господи…
– Ира не время, – остановил её Никонов, – не видишь, Вася совсем плохой. Побудь с ним. Мы с Ветряковым вечером ещё забежим.
– Спасибо Аркаша, спасибо за всё.
– Ира милая за что? – Никонов обнял её и сразу после этого повернулся и подошёл к лифту собираясь спуститься вниз.
Ирина Аркадьевна завела Матвеева в квартиру. Помогла снять ботинки. Сняла с него пальто. А после, повела в зал и уложила на диван. Матвеев лёг на спину и не мигая уставился в потолок. Ирина Аркадьевна опустилась рядом с ним на корточки.
– Вася! – тихо позвала она.
Матвеев не отреагировал на слова жены.
– Вася милый не мучай себя. Не виноват ты. Не виноват. Видно Богу было угодно забрать нашего единственного сына. Мы должны смириться. Смириться и жить дальше. Слышишь Вася? Мы должны жить дальше. Мы не сможем вернуть Сергея. Не сможем.
Матвеев повернул безжизненное лицо к жене.
– Жить дальше? Но как? Как Ирина? Когда я посадил «Дохлого», он мне в лицо сказал, что как только выйдет, убьёт моего сына! В лицо сказал. Ты понимаешь? Я мог освободить «Дохлого» и тогда Сергей остался бы в живых. Но я не сделал этого. Не сделал Ирина. Как же мне жить дальше, если я отнял это право у своего сына? Как мне жить с этой виной?
Матвеев снова уставился в потолок. Ирина Аркадьевна сама находилась в плохом состоянии после смерти сына, но состояние мужа по-настоящему пугало её. Ирина Аркадьевна взяла его руку и начала гладить её шепча нежные слова, но Матвеев не слышал или не обращал внимания. Это продолжалось долгое время. Понемногу, у Ирины Аркадьевны начала появляться опасение, что после суда её муж окончательно потерял интерес к жизни. Она не могла этого допустить. Она потеряла сына. Она не могла потерять и мужа. Она схватила мужа за плечи и со всей силы встряхнув, закричала:
– Ты не виноват! Слышишь? Не виноват!
В ответ на это из глаз Матвеева выкатилась одинокая слеза и медленно покатилась по щекам. Не в силах выносить этого молчаливого самоосуждения, Ирина Аркадьевна бросилась в ванну. Заперев дверь, она опустилась рядом с умывальником и, схватившись одной рукой за раковину, беззвучно зарыдала.
Глава 2
КОЛОМЕНСКИЙ РАЙОН. СРЕДНЯЯ ШКОЛА В АКАТЬЕВО. ИЮНЬ
Зазвенел звонок. Уже через минуту из дверей старенькой школы хлынул поток мальчиков и девочек с ранцами и портфелями. Поток сопровождал непрекращающийся шум, состоящий из криков, визга и смеха. Учащиеся старших классов, покинув стены школы, тут же образовали большую группу, и медленно двинулись в сторону спортивной площадки. По привычке, ребята остановились позади футбольных ворот, и стали что-то оживлённо обсуждать. Разговор школьников продолжался недолго. Неожиданно все замолчали и устремили напряжённые взгляды в одну единственную точку. Такая перемена была связана с появлением группы молодых мужчин старше двадцати лет. Это были местные хулиганы во главе с «Панкратом». С ними пришли два подростка с отчётливыми следами побоев на лице.
Все пять мужчин и оба подростка, остановились в нескольких шагах от группы старшеклассников. «Панкрат» показал подросткам на старшеклассников и коротко спросил:
– Он здесь?
Оба отрицательно затрясли головой.
– Значит, подождём! – резюмировал он, принимая при этом выжидательную позу и устремляя взгляд в сторону школы.
Среди старшеклассников раздался недовольный ропот. Они сразу поняли, с чем связано появление ребят наводивших страх на всю деревню. Один из них, «Панкрат», тот самый который задавал вопросы, приходился старшим братом Никите Панкратову. Никита учился в десятом классе и, пользуясь поддержкой брата, терроризировал всю школу. Он никому не давал проходу. Его ненавидели многие ребята. И было за что. Неделю назад в школу пришёл новый ученик, Сергей Стрельников. Он сделал то, на что не мог решиться никто другой. Когда Никита со своим другом избивали семиклассника, Стрельников вмешался и остановил драку. После уроков Никита с другом подкараулили Сергея, собираясь его избить, но всё получилось с точностью наоборот. Вся школа стала свидетелем драки, в которой оба школьных задиры были избиты.
Эта драка покончила с властью Никиты. Сергея зауважали все школьники, но он даже не пытался использовать своё превосходство в силе над остальными. Не видя другого способа выразить ему своё уважение, некоторые из одноклассников Сергея решили за благо помочь ему с уроками. Ведь со знаниями, дела у Сергея обстояли хуже некуда. Едва ли по всем предметам у него имелся твёрдый «неуд».
И вот сейчас, благоденствие, длившееся почти неделю, должно было закончиться с приходом «Панкрата» и его дружков. И это обстоятельство не могло не вызвать негодование школьников. Но только это недовольство выразилось в громких голосах, как послышался резкий окрик «Панкрата».
– Закрыли рты, щенки. Или вас надо по одному «за шкирок» выкидывать отсюда? Стойте и смотрите, как я поступаю с теми, кто обижает моего брата. Если только этот Стрельников не сбежит?
– Он не станет бежать от такой падали как ты! – раздался спокойный голос.
На площадке появился юноша лет шестнадцати. Он полностью отличался от всех своих сверстников, как внешним видом, так и более чем скромной одеждой. Вся его одежда состояла из поношенных кроссовок, старых брюк и залатанной местами рубашки.
Стрельников обладал чёрными волосами, был чуть выше среднего роста, слегка худощавый, нос с маленькой горбинкой и глубокий шрам на правой стороне лица, весьма напоминающий стрелу. Шрам начинался у края мочки уха и тянулся вдоль скулы к подбородку. Сейчас, когда на губах Стрельникова играла мрачная улыбка, шрам изменил форму. Стрела словно прогнулась и натянулась. Этот шрам вызывал неосознанную обеспокоенность у всех, кто на него смотрел. Но ещё большую обеспокоенность вызывали ярко голубые глаза Стрельникова. Они выражали нечто дикое, даже звериное.
«Панкрат этот взгляд описал в нескольких словах.
– Смотрит как волк перед прыжком, – насмешливо бросил он, направляясь в сторону Стрельникова. – Может и правду говорят, что ты одним ножом матёрого волка одолел. Это волк тебе шрам на лице оставил? – Панкрат захохотал. – Или может дядя лесник избил? А может ты дерево не заметил когда домой шёл?
«Панкрат» неожиданно рванулся вперёд и нанёс удар по лицу Стрельникова. Сергей покачнулся. «Панкрат» начал бить его ногами и руками одновременно. Из носа Сергея заструилась кровь. Увидев кровь «Панкрат» перестал бить и зашипел:
– Ты, сучонок, я за половиной района смотрю, а ты моего брата избиваешь? Знаешь, что я с тобой могу сде… – получив неожиданный удар по лицу «Панкрат» охнул и опрокинулся на спину.
Никто не ожидал, что Стрельников даст сдачи, слишком неравными были силы – мальчик против мужчины. Поэтому над спортивной площадкой раздался единый вздох изумления.