Клодия испуганно кивнула. Она ещё раз взглянула на прежнюю Леди Публию, а теперь связанную рабыня, подвешенную на колу, потом снова на меня, и поспешила со стены.
Посмотрев ей вслед, я повернулся и окинул взглядом строй мрачных башен, выстроившихся параллельно стене цитадели. До них было не больше двадцати ярдов, и я мог рассмотреть даже прорехи в обшивке, сквозь которые виднелись многочисленные фигуры. Кожаная обшивка, местами укрывавшая фронтальные стены, была тёмной от воды. Таран по-прежнему размеренно бил в ворота.
Защитники стены, и гражданские пришедшие снизу, чтобы присоединиться к ним, готовились встречать атаку. Часть из них собиралась в отряды напротив каждой башни. Другие рассеялись вдоль стены, чтобы отражать атаки тех, кто попытается взобраться на стену по лестницам и верёвкам. Клинки у всех были обнажены. Трезубцы взяты наизготовку. Вёдра длинных шестах наполнены маслом и зажжены.
Я полагал, что Амилиан, командующий обороной цитадели, должен прибыть на стену, но как не выглядывал его, нигде не видел его шлема с гребнем из волос слина.
На какое-то мгновение в моей голове мелькнула мысль, что мне, по большому счёту, не было никакого дела до того, что здесь происходит. Это была не моя война. Я никогда не был ни любителем Ара, ни почитателем Коса.
В любой момент могли прореветь трубы. Небо в этот момент было совершенно спокойным, не обращавшим никакого внимания на шум и страсти творившиеся внизу. Облака, плывшие по нему, были безразличны к крови, которая вот-вот прольётся ниже, тёмной в их, мчащихся по земле тенях. То, что происходило здесь и сейчас, конечно, было ничего незначащим эпизодом перед лицом вселенной. Чем был этот маленький пятачок суши, по сравнению с безграничностью вселенной? Как можно сравнивать эти мелкие беспорядки и страсти этого дня, с исчезновением и рождением миров и со сложными процессами, происходящими в глубинах сверкающих небесных тел? И всё же там были чувство и разум, и они, мерцающие в темноте, крохотные и слабые, как показалось мне, в этот момент засияли мощью непредставимой учёным, и своим собственным способом затмили и высмеяли неодушевлённое спокойствие космоса. Может ли глаз заставляющей трепетать перед собой вселенную, открывшись, не осознать поразительности того, что он увидел? Неужели вселенная, увидев перед собой человека, не почувствовала неловкости, удивлённая тем, что он существует?
Почему я нигде не вижу Амилиана?
Это не моя война. Мне надо убираться со стены подобру-поздорову. Уверен, в цитадели, мне не составит труда найти другую одежду. Мой акцент трудно принять за плавный говор жителя Ара или подобное ему произношение Форпоста Ара. Мне ничего не стоит смешаться с толпой победителей, когда они войдут в город.
Это не моя война.
Но куда же подевался Амилиан?
Какими подавленными казались защитники цитадели! Сколько было усталости и апатии в их позах! Да они, похоже, покорились своей судьбе! Как они подготовились к отражению атаки осадных башен? Они что, думали, что им предстоит иметь дело только с вялыми противниками, поднимающимися по лестницам и верёвкам, отбивать атаки которых они уже приспособились за сотни предыдущих штурмов? Да выходцы из Торвальдслэнда своим яростным порывом просто смели бы их со стены, как сухие листья. Разве они не должны демонстрировать косианцам, что их мечи готовы к их шумной встрече?
— Хо, дурачьё! — крикнул я, шагая по проходу. — Аппарели опустятся, и тогда Вы подумаете, что делать с лавиной стали, что обрушится на вас оттуда! Как вы собираетесь их встречать? Позволите им пройти по вашим головам? Умно, ничего не скажешь! Несите шесты! Несите камни! Ты, тащи сюда кошки и веревки. Команды катапульт по своим местам, живо! К орудиям! Вы там, вы же видите, куда подойдёт эта башня. Уберите камни оттуда! Расчистите широкий промежуток! Эй вы, несите противотарновую проволоку!
— Ты вообще-то, кто? — выкрикнул один из мужчин.
— Тот, у кого в руке вот этот меч! — прорычал я. — Ты не хочешь ощутить его в брюхе?
— Но Вы не Марсий! — крикнул другой.
— Я принимаю командование, — рявкнул я.
Солдаты поражённо переглянулись.
— Но удержать стену невозможно, — заикнулся кто-то.
— Верно, — признал я. — Я не собираюсь обманывать вас. Стену не удержать. Но чего это будет стоить косианцам?
— Дорого, — мрачно ухмыльнулся один из вояк.
— Те, у кого животы не крепки, чтобы стоять насмерть, — объявил я, — пусть прячут свои шкуры среди женщин и детей внизу.
— Жизнь, конечно, штука ценная, — кивнул воин, — но ведь не настолько.
Внезапный рёв труб разорвал тишину, и все одиннадцать башен, покачнулись и со скрипом поползли вперёд.
— Поторапливайтесь! — рявкнул я.
— Камни сюда! Шесты! Проволоку! — послышалась возбуждённая перекличка оживившихся защитников цитадели.
17. Битва
Аппарели осадных башен всё ещё были подняты. Каждый из таких мостов был около восьми — десяти футов шириной. Сами башни в основании довольно широкие сужались кверху для устойчивости, однако верхняя платформа, с которой собственно и производилась высадка десанта, была сделана достаточно широкой, футов пятнадцать стороной, чтобы в первой атакующей волне было как можно больше народу.
Башни выстроились вдоль стены. До них осталось не дольше семи футов. Петли аппарелей располагались приблизительно на четыре — пять футов выше зубцов стены. Это позволит нападающим набрать приличную скорость в атаке, но в то же время это не настолько круто, чтобы кто-то мог споткнуться и устроить затор. Так что то, что башни оказались выше стены, это вовсе не ошибка в расчётах, а точное геометрическое вычисление учитывающее высоту стены. Изнутри башни до нас доносился гул голосом, шум движения, и звон оружия. Похоже, они были переполнены солдатами.
— Не люблю я такое ожидание, — проворчал парень, уже приближающийся к возрасту зрелости.
Я поднял и резко опустил свой меч. Люди на стене напрягались. Огни горели. Башням потребовались каких-то пять енов, чтобы пройти оставшиеся двадцать ярдов до позиции атаки.
И вот они замерли в ожидании сигнала.
Есть много способов встретить такие конструкции. Самый эффективный, но и самый непрактичный, поскольку требует много времени и материалов, это поднять стену, надстроив её выше башен, так, чтобы те могли служить не более чем платформами для лестниц. Более осуществимо, и чаще применяется, если позволяет время, построить подвижные деревянные стены, футов пятнадцать высотой, с защищёнными проходами и бойницами для стрелков, чтобы передвигать их по стене выставляя на пути осадных башен. Вылазки, цель которых состоит в том, чтобы поджечь башни, куда менее результативны, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Надо помнить, что такие башни обычно хорошо защищаются, и зачастую не вводятся в сражение, пока подобные вылазки не окажутся практически неосуществимыми для обороняющейся стороны. К тому же поджечь такие конструкции снаружи задача не из лёгких, а если это всё же удаётся, например небольшими диверсионными отрядами, то погасить их несложно.
Под очередной рёв труб, аппарели всех одиннадцати башен пошли вниз и с грохотом легли на зубцы стен. Как только наклонные платформы замерли, в одиннадцати местах вдоль стены, из каждого из полутёмных, огромных, завешанных кожей, нависающих над башней отсеков на стену, подобно лаве из вулкана или пару из котла хлынул поток из множества мужчин, прежде скрытых внутри. Это была волна щитов и шлемов, мечей и копий, отваги и ярости, разгоняющаяся спускаясь по мостам, и казалось должная смести всё на своём пути. Но её встретили пики и шесты, камни и проволока, сталь и огонь. Против двух башен применили столбы. Один, в фут диаметром и двадцать футов длиной, с которым управлялись десять человек с верёвками, был установлен под углом приблизительно градусов двадцать на импровизированной направляющей из кучи камней. Сразу после того, как аппарель легла на стену, последовал рывок верёвок, и тяжёлое бревно пронеслось над мостом, сметая с него тех, кто выбежал из башни. К сожалению, это было одноразовое средство, и закончив своё чёрное дело бревно улетело вниз, вслед за теми, кто имел несчастье попасть под его удар. Другие, кому повезло больше, продолжали выбегать на мост. Но и их ждал сюрприз. Оказавшись на стене, они попадали в спирали противотарновой проволоки разложенные на их пути. Спотыкающихся, путающихся, падающих солдат ждали камни и сталь. Второй столб был горизонтально привязан к двум крестовинам, каждой из которых управляли десять человек. Как только мост лёг на место, защитники толкнули крестовины вперёд, и на пути косианцев появился крепкий барьер, пересёкший дорогу нападавшим. Те кому не повезло оказаться с краю аппарели, были сброшены наземь своими же товарищами. Что ж, это один из рисков, при пересечении такого моста в любое время, не только в условиях боя. Часть нападавших оказалась просто прижата к столбу напиравшей сзади толпой, другие пытались поднырнуть под ним или перелезть через него. С другого края, где остался узкий проход дорогу нападавшим заступили защитники, сами поднявшиеся на мост, сдерживая поток косианцев на настиле между башней и стеной.
Перед двумя другими башнями были разбросаны обломки кирпичей. Не бог весть какое сложное заграждение, тем не менее и оно достойно встретило нападавших. Стремительно двигавшиеся косианцы, сбегая с моста и не подозревая о рассыпанном мусоре, спотыкались и падали. Учитывая напиравших сзади товарищей, постоянно прибывавших по лестницам внутри башен, не трудно понять какой вышел затор. В дополнение здесь были растянуты спирали противотарновой проволоки, опутывавшей и резавшей ноги тех, кто приходил на стену.
Ещё у меня было были две катапульты, задние углы которых были подняты, что позволяло вести настильную стрельбу прямой наводкой по возвышавшимся над стеной верхним площадкам башен. Чаша одной катапульты, была засыпана тысячами обломков камней и кусков металла, другую зарядили большим валуном, весившим, не меньше полутора тысяч фунтов. Потребовались усилия пятерых мужчин, чтобы закатить его в чашу по наклонной плоскости.
Первая катапульта обрушила свою импровизированную картечь на наступавших, ослепляя их, повреждая щиты, срывая одежду с их тел. Снаряд из второй, ударил в гущу пораженных мужчин, форсировавших мост, и не потеряв инерции, в их исковерканных телах, продолжил свой путь, заскочив на верхнюю площадку башни, и наделав там дел, вывалился с другой стороны. В обоих случаях защитники сразу поднялись на мосты, и встретив смущённых противников, оттеснили их назад в башню, а потом и заняли верхнюю платформу, перекрыв возможность подъёма по лестницам.
Напротив другой аппарели мы успели разобрать проход шедший вдоль стены. Здесь, разбежавшиеся атакующие, спрыгивая с моста, вместо ровной поверхности обнаруживали полуобрыв полулестницу. Тех, кто, долетев до подножия стены, ещё мог двигаться ждали ополченцы с топорами.
Другой отряд косианцев, выбегавших из башни, и неспособных остановиться, из-за напиравших сзади масс, оказался в огненной ловушке. Перед башней мы уложили связки просмоленного хвороста, того самого, что прежде сбрасывался со стен или подвешивался на проволоке, чтобы подсветить противника во время ночных штурмов. Ещё одной башне противостоял отряд собранный из рыбаков Воска. Эти люди жившие в окрестностях Форпоста Ара, возможно, просто оказались в ловушке осаждённого города, когда внезапно появившиеся косианцы заняли свои позиции. Кстати оборону против следующей башни держали охотники, подозреваю, тоже оставшиеся в городе случайно. У рыбаков имелась большая рыболовная сеть, несомненно, принесённая ими из своей лодки из гавани. Такие сети можно использовать в военном деле множеством различных способов. Например, помешать действиям тех, кто карабкается на стены по лестницам и верёвкам, или заблокировать проходы. Из-за них удобно колоть пиками или стрелять из арбалетов. В полевых условиях они могут послужить основой для камуфляжа, например, укрывая от тарнсмэнов. Узнав от рыбаков о таком подспорье, я с радостью согласился на его использование, крайне довольный столь неожиданным, но приятным сюрпризом. Сети, само собой, используются на море при отражении абордажных команд. Точно так же сети, но уже небольшие и тем не менее крепкие, сплетённые из шёлковых нитей, с подвешенными по углам грузами, используются в ловле женщин. Атака с обеих башен была остановлена ощетинившейся стеной пик. На мост, который удерживали рыбаки была наброшена сеть, но в качестве грузов использовались уже не камни, а два бревна.
Охотники, остановили наступление противника, разложим на его пути петли сплетённые их противотарновой проволоки. Косианцы к своему ужасу, обнаружили, что на их ногах затянулись петли, в попытках высвободится, они оказывались под ударами копий. Что ни говори, но охотники люди весьма квалифицированные в установке и сокрытии подобных ловушек, как и в применении копий. Проволока, широкими петлями разложенная перед мостом, туго затягиваясь, впивалась в ноги и тела своих жертв. Свободные конца петель были привязаны к тяжёлым брёвнам, которые свисали из бойниц. Стоило кому-то попасться в ловушку и падавшее со стены бревно утаскивало жертву к парапету, где тот беспомощно ожидал охотника, которому оставалось только перерезать горло. Как и в случае с сетями, у подобных ловушек имеется весьма широкий спектр способов использования. В частности для ловли полевых уртов и тарларионов.
В этих местах, после успешного применения рыбаками и охотниками своих хитростей, обороняющиеся, воспользовавшись временным замешательством косианцев, забрались на колеблющуюся аппарель, а потом, поднажав, даже перенести боевые действия на верхние площадки башни, скидывая наседавших врагов с лестниц. Путь из последней башни был перекрыт простой гарротой — противотарновой проволокой, почти невидимой, натянутой между двумя столбами. С такой проволокой обычно работают в перчатках, ибо при неосторожном обращении с ней можно порезаться до кости. Она запросто срезает крыло летящего тарна. Сомневаюсь, что первые косианцы сбежавшие с башни даже увидели её. Их посечённые тела, перекрыли дорогу их товарищам. По затору тут же ударили длинные пики обороняющихся.
Тем временем, пока большая часть защитников цитадели занималась отражением атаки с башен, сотни кошек взлетели над стеной и их веревки завибрировали от рывков быстро поднимающихся по ним людей. Лес из сотни лестниц, вырос вдоль стены. В промежутках между башнями защитники торопливо срезали верёвки, и, где могли, трезубцами на длинных шестах отталкивали лестницы от стены. Горящее масло лилось на поднимающихся, сопровождаемое дикими криками снизу. Охваченные огнём люди падали с лестниц и верёвок. Однако косианцам в нескольких местах удалось перелезть через стену.
— Мы не можем сдержать их! — в отчаянии крикнул кто-то.
Снизу подходили ополченцы. Лестницы, ведущие на стену, были запружены мужчинами.
В двух башнях, где защитникам удалось прорваться на верхние платформы, они вылили горящее масло вниз, на лестницы. У двух других несколько человек с топорами, просто обрубили мосты.
Свист стрел и болтов. Звон клинков, стук топоров. Крики косианцев, сброшенных защитниками вниз со стены.
На моих глазах один из защитников Форпоста Ара бежавший по проходу, получил стрелу в шею, и, упав на одно колено, завалился на бок на край и полетел вниз во внутренний двор крепости.
Другой защитник выпрыгнул из дымящейся башни, с факелом в руке. Конечно, такие конструкции трудно поджечь снаружи, зато легко это сделать изнутри. Я видел, как несколько человек насадив вязанки пылающего хвороста, наверняка политого смолой, на пики, забросили их в башню. Судя по выбросу пламени, об этой башне можно было забыть.
Несколько защитников спрыгнули с аппарели на стену, и та, перерубленная пополам, осела позади них.
Местами косианцы, поднявшиеся по верёвкам и лестницам, с криками прорывались между зубцами или прыгали сверху.
Расчёт одной из катапульт, наконец, закатил ещё один валун в чашу, и бросился к рычагам ворота. Их одежда была мокрой от пота. Поворачивая ворот, они взводили мощный торсион катапульты. Я видел, как у одного из них в спине внезапно вырос арбалетный болт, и мужчина как подкошенный завалился на бок. Командир расчёта резко дёрнул за рукоять, могучая рука катапульты взлетела вверх и ударилась в ограничительный брус. Огромный каменный снаряд покинул чашу и ударил в бок одной из башен. Конструкция вздрогнула, повернулась от стены, закачалась, но не упала. Аппарель сорвалась со стены и повисла вдоль стены башни.
Я увидел, как в дальнем конце стены, косианцы смогли начать высаживаться из башни. Им больше не мешала противотарновая проволока. Они перебирались через неё буквально по телам своих товарищей, павших перед ней, словно перекали реку по камням или трясину по доскам. Я послал туда несколько человек, которых до того держал в резерве, необходимо было блокировать этот участок стены. Я надеялся, что в таком узком проходе, и двадцать бойцов смогут удержать тысячу, поскольку даже тысяча не могла выставить против них больше чем те же двадцать воинов. Но эта тысяча была сыта и сильна, и это были солдаты, а не сборище полуголодных выходцев из сотни разных каст, где воином был едва ли один из десяти, и лишь один из пяти когда-то обучался владеть оружием.