- А Кабанов?
- Кабанов не мог не знать, не видеть, что Басов пошел к Татьяне с портфелем, поскольку, как говорит Лариса, в последнее время Басов не расс╜тавался со своим портфелем, тем более что ехал Басов к Татьяне как раз из фонда госимущества, а значит и портфель был с ним наверняка. Но когда Кабанов нашел Басова мертвым, то что?
- Что?
- Если все было так, как рассказывает сам Кабанов, то есть, если он на╜шел Басова мертвым, то значит портфеля при нем уже не было, ибо самому Кабанову забирать портфель у мертвого Басова и потом подбрасывать Стан╜кевичу вроде бы без надобности. Так?
- Так.
- А поэтому Кабанов должен был бы обратить внимание на то, что у шефа нет портфеля, и должен был бы заявить об этом. Но он промолчал?
- Ну да...
- Почему? - Полозов как будто и сам задумался над этим вопросом. - Идем дальше. Предположим теперь невероятное, предположим, что наша самая первая, можно сказать, учебная версия о том, что Басова убил сам же Кабанов, верна. Что тогда?
Савчук промолчал.
- А тогда Кабанов, если он, конечно, не конченый идиот, если он заб╜рал портфель, а забрать его в этом случае было больше некому, то Ка╜банов должен был бы заявить, что нашел шефа без портфеля, чтобы от╜вести подозрения от себя. Так?
- Так.
- Но Кабанов промолчал. Тем более, что мы расспрашивали его довольно обстоятельно. Но Федя молчит. Почему?
- Да, интересно.
- Тут вот еще какая закавыка. Кабанов, как ближайший друг Басова, не мог не знать, ну если не знать, то хоть догадываться о том, какие име╜нно бумаги были в портфеле. А если мы будем знать, что именно было в портфеле, то мы будем знать очень, очень многое, запомни мои слова! Поэтому наша ближайшая задача - разговорить Кабанова по полной. Поэ╜тому разговаривать с ним буду я, а ты почем зря не ввязывайся в разго╜вор, но следи внимательно, мотай, как говорится, все на ус. Уяснил?
- Так точно.
- Почему же Федя промолчал о портфеле, - видно было, что этот вопрос сверлил изнутри Полозова. - Разве что, он знал о содержимом портфеля, а он о содержимом знал, и решил расправиться с виновником убийства своего друга и шефа сам. Но с виновником по его, Кабанова, мнению, конечно. Давай рассуждать логически в таком случае, хотя рассуждать логически надо в любом случае. Итак, портфель прирос, так сказать, к Басову в последнее время, как мы выяснили, скорее всего по поводу Припортового завода, ехал Басов к Татьяне из фонда госимущества, где находился, опять таки, скорее всего по поводу Припортового завода. Кто мог сотворить та╜кое чудо, чтобы невозможное стало возможным, то есть, чтобы Припортовый завод стал собственностью Басова? Фонд госимущества! Но фонд госимущества - это кто? Да никто, госучреждение. А есть начальник этого фонда. И скорее всего у Басова было что-то, чтобы нажать на этот самый фонд, то есть на начальника этого фонда. Деньги? Навряд ли. У других претен╜дентов на Припортовый завод денег было побольше. Значит что, компромат? Более правдоподобного варианта я пока что не вижу, а ты?
- Да все, вроде бы все логично, - ответил Савчук.
- Ну а если компромат, то где у нас находится обычно компромат. В портфеле? В портфеле. Тогда причин исчезновения портфеля можно допустить несколько. Но наиболее вероятная причина, которая, так сказать, лежит на поверхности, это - начальник фонда госимущества, это ведь эму наи╜более выгодно исчезновение компромата, заставившего этого самого началь╜ника передать Припортовый завод в руки Басова. Тогда руки у этого на╜чальника снова развязаны и он снова чист перед Уголовным кодексом. Так?
- Похоже, что так.
- Если так же думал и Кабанов, а думал он так же, если мы правильно оп╜ределили предпосылки, то скорее всего Кабанов и решил самостоятельно отомстить этому самому начальнику фонда, потому Кабанов и промолчал о портфеле, чтобы не вводить этого начальника в круг интересов правоохра╜нительных органов, а втихаря расправиться с ним самому, да и концы в воду. Хотя, все это, конечно, опять же воздушные замки, фантазии, но тем не менее наиболее правдоподобные фантазии, и за неимением лучше╜го постараемся воспользоваться тем, что имеем наиболее эффективно, во╜спользуемся нашими фантазиями в разговоре с Кабановым, чтобы расколоть его по полной.
- Так мы что, сейчас едем к Кабанову?
- К нему.
- А как же Станкевич?
- А где сейчас Станкевич?
- Как это где? - посмотрел удивленно Савчук на Полозова. - Вы же сами только что говорили, когда вам позвонили, что его взяли. В СИЗО он, наверное, а где же еще.
- Правильно, в СИЗО. А куда он денется из СИЗО?
- Да никуда.
- Правильно. А ему что-то угрожает в СИЗО.
- Да ничего, вроде.
- Правильно, ничего. А Кабанов у нас, согласно нашим же рассуждениям, сейчас самый животрепещущий элемент, много знающий и представляющий опасность как для самого себя, так же для следствия и для преступни╜ков, поскольку Федя может и сам натворить глупостей и пустить следст╜вие по ложному следу, помешать следствию; и преступники, если они не кретины, могут понять, что Федя наиболее ценный свидетель, знавший о портфеле, и убрать Федю, а преступники, судя по всему, не кретины. А Федя у нас где? На свободе! Так что летим на всех парах к Феде! А по╜том уж и на Станкевича посмотрим. Никуда от нас Станкевич не денется. Согласен?
- Согласен, - кивнул головой Савчук. - А куда именно мы сейчас поедем, опять домой к Кабанову?
- Да, туда именно. Если мне не изменяет интуиция, а она мне редко пока что изменяет, Федя должен два-три дня после случившегося залечь в своей берлоге, изредка, конечно, выбираясь на свет божий за очередной порцией водки. Так что, едем сейчас к нему, он дома. Хочешь поспорим на бутылку коньяка?
- А зачем вам бутылка коньяка? Вы же не пьете, - сказал Савчук и осекся, вспомнив, что все знали, как одно время Полозов довольно-таки прилично запил после того, как его бросила жена из-за нежелания майора устроить╜ся где-нибудь на возможно более денежное место в перестроечные време╜на. Но после того, как период, когда майор, по его же собственным сло╜вам, дал слабину с алкоголем, он моментально и бесповоротно бросил пить и к спиртному уже не притрагивался. Поэтому напоминание о статусе непьющего Полозову было не только констатацией данного факта, но и напоми╜нанием о его причине. И Савчук, поняв это, виновато отвернулся и стал "внимательно" следить за дорогой.
- И действительно, зачем мне бутылка, - как ни в чем не бывало улыб╜нулся Полозов, бросив лукавый взгляд на Савчука, который понял, что зря подумал, что майор по данному вопросу испытывает какие-то комплек╜сы.
- Я вот только чего не пойму, - уже спокойно взглянул Савчук на майора, - вы говорите, что Кабанов может подумать, что в убийстве Ба╜сова замешан начальник фонда госимущества, как я понял?
- Ну да, говорю, а в чем проблема?
- Да вы говорите так, словно сами не верите в то, что это мо╜жет быть на самом деле. Вы и вправду не верите, что это может быть на самом деле?
- Почему же не верю, очень даже верю, что это может быть на самом де╜ле. Но в отличие от Кабанова, я пока что не верю в то, что это единст╜венный вариант того, что могло быть на самом деле. Начальник фонда мог, конечно , то ли непосредственно, то ли косвенно, быть замешан в убийстве Басова. Но мог ведь и быть не замешан. Это могли быть просто конкурен╜ты Басова, решившие отобрать у него Припортовый завод. Не будет у Басова компромата на начальника фонда - не будет, соответственно, и влияния на него; а будет компромат в руках конкурентов - будет, соответственно, у них и влияние на этого начальника, да еще если не будет в живых самого Басова, то задача еще упрощается многократно.
- А если Припортовый завод уже полностью и окончательно на всех закон╜ных основаниях принадлежит Басову?
- Саша, не смеши меня. Ты что, не знаешь, как это делается в наше время - решение суда о незаконности приватизации, и путь к новой прива╜тизации расчищен.
- Почему же не знаю, прекрасно знаю я как это сейчас делается, рейдерская атака это называется. Но я не об этом. Я о том, что в случае закон╜ной принадлежности Припортового завода Басову, а Басов умер, то завод переходит в полное законное владение, в собственность его наследников.
- Ах, вот ты о чем, - проговорил майор тоном, по которому Савчук сразу же понял , что, как он и думал, предположение вызвало у Полозова замешательство, так как еще утром, при разговоре с вдовой Басова, было видно, как говорится, невооруженным глазом, что Лариса вызвала у майора симпатию, да и самому Саше она при╜шлась по душе. А кто наследник Басова?
- Ну что же, будет видно, - Полозов как бы смахнул с себя мимолетное
сомнение. - Пока что ничего определенного сказать не могу. Будет вид╜-
но...
4.
Новое посещение Кабанова отличалось от предыдущего разве что тем, что Полозову пришлось жать на звонок гораздо дольше, да еще за╜пах перегара в комнате был значительно сногсшибательнее. Все же осталь╜ное было то же самое: та же кухня, тот же стол, та же бутылка водки, то ли полупустая, то ли полуполная, тот же стакан.
- А вот и мы к тебе, Федор, опять, - сказал Полозов входя в уже знако╜мую кухню и оглядывая обстановку. - Да не подумай, что мы таки не ухо╜дили от тебя. То мы были у тебя вчера, а это уже пришли сегодня.
- А-а-а, - прищурился Федор, вглядываясь в вошедших, - так вы у меня уже были? А я то думаю, откуда мне знакомы ваши лица, где-то я уже вас видел.
- Вспоминай, вспоминай, Федор, нам надо с тобой срочно поговорить, и для нашего разговора надо, чтобы ты вспомнил наш вчерашний разговор. Помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Помнишь меня, лейтенанта, -Полозов показал на Савчука, - помнишь? Помнишь хотя бы , что твоего шефа Басова вчера убили?
- Да помню я, помню, - еще больше опухшее от похмелья лицо Кабанова производило впечатление дикой свирепости и одновременно отчаяния. - Что я, совсем уж, что ли? Все я помню. Ну не совсем все, конечно, - признался он искренно, посмотрев на Полозова и Савчука.
- Ничего, ничего, - Полозов сел и сделал приглашающий жест Савчуку, - ты, Федя, главное, вспоминай, вспоминай. Припоминаешь, что мы вчера с тобой говорили о смерти твоего шефа. Припоминаешь хотя бы, кто я та╜кой? Кто он, - показал он на Сашу.
- Да что мне тебя припоминать, я тебя и так знаю, и его помню, припоми╜наю, лейтенант...
- Вот и отлично, припоминай теперь наш разговор... Мы говорили с то╜бой о твоем покойном друге и шефе Леониде Басове. Мы с тобой договори╜лись быть откровенными. Ты вроде бы и был вчера с нами откровенным. Ты рассказал нам кое-что о жизни своего шефа, о его привычках, о его друзьях и врагах, о его бизнесе, о его успехах и проблемах с конкурен╜тами, об Ирине Александровне и Игоре Компанейце, - Полозов боковым зрением заметил невольное движение Савчука, вызванное, очевидно, тем, что сказанное Полозовым Кабанову совершенно не соответствовало действитель╜ному содержанию вчерашнего разговора. Хотя сам Кабанов реагировал на слова Полозова абсолютно спокойно, безразлично вперив неподвижный взг╜ляд своих глубоко сидящих кабаньих глаз в майора, и наблюдающему со сто╜роны за разговором показалось бы, что Федя абсолютно согласен со всем сказанным. - Потом ты, Федя, - продолжал майор, - рассказывал нам о Ла╜рисе Басовой , о ее взаимоотношениях с мужем, что нам , к стати, очень помогло, - это уже вызвало кое-какое оживление на лице Кабанова. - Но не это главное, - Полозов сделал небольшую паузу, вперив взгляд в собе╜седника, - главное, Федя, что ты нам рассказал о портфеле... Да, да, о том самом портфеле, который, по твоим словам, в последнее время слов╜но бы прирос к твоему шефу, потому, что, как ты сказал, в последнее вре╜мя Басов почти не расставался с этим своим портфелем, - Полозов увидел, как безразличный взгляд Кабанова стал преображаться после упоминания о портфеле - глубоко посаженные Федины глаза стали постепенно округлять╜ся от удивления или от возмущения на самого себя из-за того, что он, ока╜зывается , был вчера настолько пьян... - Как ты сказал, это все было связано с приватизацией Припортового завода, с тем, что Басов очень уж хотел завладеть этим заводом, и ему удалось раздобыть очень действенный компромат на начальника областного фонда госимущества, - майор увидел, как выражение удивления и сомнения на лице Феди сменилось выражением панического ужаса по поводу того, как много, оказывается, он вчера порассказал Полозову. - И, хотя ты не сказал нам точно, какого рода, что именно это был за компромат, - майор словно бы вбивал гвозди в голову растерявшегося Кабанова, сжавшего кулаки так, что аж хрустнули пальцы и побелели костяшки, - мы тем не менее вполне оценили твою откровенность и очень благодарны тебе за твою нам чистосердечную помощь. Но тем не ме╜нее, нам с Сашей хотелось бы знать, в самом ли деле ты ничего не знаешь о том, какой именно компромат был у Басова в портфеле, или про╜сто промолчал по некоторым причинам, а Федь...
- А разве я ... Неужели я на самом деле?... - сделал Федя последнюю попытку разобраться в своих мыслях.
-Да ты не думай, Федя, мы не упрекаем тебя в том, что ты промолчал, хотя и знал о содержании этого компромата, - не давал ему опомниться Полозов, - мы понимаем, что у тебя могли быть на этот счет вполне убе╜дительные причины, но пойми и ты нас... Ты ведь сам пообещал нам вчера полную откровенность и свое полное невмешательство в обмен на то, что я пообещал тебе наказать по полной виновников смерти Басова, хотя пона╜чалу ты и грозился сам наказать этого урода, начальника фонда госимущества, но сам ты, как я тебе доказал, и как ты со мной согласился, сам ты ни за что бы не справился с этим. Ведь я же тебе говорил, что им ничего не стоит убрать кого угодно со своего пути, в том числе и тебя, стоит им лишь заподозрить кого-либо в чем-то, как это уже и прои╜зошло, например, с небезызвестной тебе Татьяной Станкевич, секретаршей Басова...
- А что с ней произошло? - стало понятно, что Федя заглотнул наживку полностью и его сознание перестало сопротивляться.
- Она убита! - коротко и отчетливо сказал, словно отрубил, Полозов. -Вчера ночью.
- Убита? - переспросил Кабанов, стараясь осознать это сообщение.
- Вот именно, убита ударом тупого предмета по голове, - сделал Поло╜зов небольшую паузу, чтобы дать возможность Феде уяснить дополнительную информацию. - Нет, Федя, я не думаю, что ты испугаешься и поэтому оставишь свои мысли о мести, я просто хочу показать тебе, что сам ты со╜вершенно ничего не сможешь сделать. Тебя просто уберут с дороги, как и Татьяну, и все. Но мало того, что ты сам мертвый не сможешь уже ничего сделать, ты ведь, к тому же, еще и унесешь с собой в могилу все, что ты знал, а я, не зная того, что ты мне мог бы рассказать, но не рассказал, тоже, в свою очередь, не смогу ничего найти, ничего доказать, ничего предъявить убийцам... Поэтому мне и хотелось бы знать побольше, желательно знать все, что знаешь ты. Так ты действительно не знал ничего о содержании компромата на начальника фонда госимущества или скрыл это по каким-то причинам?
- Я правда совсем ничего не знал , что именно было в тех бумагах, ко╜торыми Лёня припер эту сволочь, этого Кацмана, к стенке, - Полозов хо╜тел было спросить, кто такой Кацман, но подумал, что Кацман - это и есть начальник фонда, а вопрос его может насторожить Кабанова и посеять в его побежденном мозгу сомнения. - Просто я знал, что в этих документах, в этих бумагах, которые Лёня носил в своем портфеле, - продолжал Федя , уже полностью подчинившись воле майора, - в них было и о всяких махина╜циях, и о взятках, и о заказах на убийства, которые так и не были рас╜крыты и заказчиком которых и был этот самый Кацман, и много еще всякого такого.
- Вот видишь, Федя, какой ты у нас ценный свидетель, тебя надо беречь, как зеницу ока, и я не удивлюсь, если у преступников, убивших Басова и Татьяну возникнет желание убрать и тебя, если они узнают о той опасно╜сти, которую ты для них представляешь, так что, Федя, береги себя, - Полозов посмотрел прямо в глаза Кабанову назидательно. - А что касается начальника фонда госимущества, то я, конечно, разделяю твое желание на╜казать убийцу, но согласись, что убийцей мог быть и не он.