– Испугался, что меня примут за германского агента.
– А вот императрице рассказали!
В голосе Джунковского прозвучал упрек.
– Ее величеству невозможно соврать.
– Это – да, – согласился Джунковский. – Насквозь видит. И вот как быть теперь?
Я плеснул ему рому. Он отхлебнул.
– Могу я спросить, Владимир Федорович?
– Да, – кивнул.
– У вас есть секретные агенты в армии?
– Нет! – покрутил он головой. – Я запретил их иметь.
И здесь та же лабуда! И таким людям доверяют безопасность государства?
– Почему запретили?
– Нельзя оскорблять армию недоверием.
– А также мешать немецким шпионам.
– Господин Довнар-Подляский! – побагровел он. – Я вас попрошу!
– Замолчать? Я могу. Только напомню, что это вы пришли ко мне, а не я к вам. Вы просили рассказать, а раз так, то слушайте! Мне понятно, почему ваши подчиненные соврали – боялись, что их накажут. У них под носом действовала шпионская сеть германцев. Но как они могли разоблачить ее, если им закрыли глаза и связали руки. Как служба по охране государства может действовать без агентов? Это нонсенс!
– Откуда вам известно?
Я умный. А еще общался с офицерами ФСБ в своем мире. Оперативниками, а не теми, кто крышует бизнес в Москве.
– Почему императрица приблизила меня к себе, думали?
– Наводил справки – ваше назначение надело шуму. Молодой, никому неизвестный врач…
Неизвестный? Пусть так.
– Ходили слухи, что к вам благоволит наследница престола. Она навещала вас в Минске и привезла в Москву после ранения. Еще вы сделали операцию генералу Алексееву, избавив его от тяжелой болезни.
– Понял. Что было дальше?
– Под прицелом пистолета отобрал оружие у немца и велел ему написать признание. Решил передать его жандармам вместе с ним. Немец принялся писать, а я встал рядом, чтобы видеть. Немец дернулся, видимо, хотел отобрать у меня пистолет, но я успел выстрелить.
– Было именно так? – Джунковский уставился на меня. Не верит.
– Сообщаю подробности. Застрелил я немца из маленького пистолета с двумя стволами. Он носил его в жилетном кармане. В папке резидента лежали расписки завербованных им агентов, я оставил ее на столе. Еще у него был саквояж коричневой кожи с никелированным замком, но я в нем не копался. Дом, где это произошло, находится на улице Лодочной в Минске.
– Все верно, – кивнул Джунковский. – Но почему вы не пошли затем в жандармское управление? Зачем скрылись?
– Испугался, что меня примут за германского агента.
– А вот императрице рассказали!
В голосе Джунковского прозвучал упрек.
– Ее величеству невозможно соврать.
– Это – да, – согласился Джунковский. – Насквозь видит. И вот как быть теперь?
Я плеснул ему рому. Он отхлебнул.
– Могу я спросить, Владимир Федорович?
– Да, – кивнул.
– У вас есть секретные агенты в армии?
– Нет! – покрутил он головой. – Я запретил их иметь.
И здесь та же лабуда! И таким людям доверяют безопасность государства?
– Почему запретили?
– Нельзя оскорблять армию недоверием.
– А также мешать немецким шпионам.
– Господин Довнар-Подляский! – побагровел он. – Я вас попрошу!
– Замолчать? Я могу. Только напомню, что это вы пришли ко мне, а не я к вам. Вы просили рассказать, а раз так, то слушайте! Мне понятно, почему ваши подчиненные соврали – боялись, что их накажут. У них под носом действовала шпионская сеть германцев. Но как они могли разоблачить ее, если им закрыли глаза и связали руки. Как служба по охране государства может действовать без агентов? Это нонсенс!
– Откуда вам известно?