— Запустил, — сказал он. — Не чистишь. А ведь времени у тебя хватает. Ведь ты не спишь по ночам?
— Не сплю, — сознался кенгуру.
— Тогда ты должен знать, кто выходил из казармы сегодня ночью.
— Я не знаю.
— Ах, ты не знаешь! Зато я знаю!
Тут Иван почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в поясницу.
— Подними руки! — провизжал сзади горбун, тыкая в Ивана «погонялкой» — разрушителем нервной ткани. Убить из нее было трудно, зато изувечить на всю жизнь очень даже просто.
Ружье выскользнуло у Ивана из-под шубы, и подошедший сержант ногой отшвырнул его туда, где уже лежало оружие кенгуру.
— Молодец, — похвалил сержант горбуна. — Можешь идти. А ты, — его палец уперся в грудь Ивана, — становись рядом с дружком. Не бойся, суд у меня короткий.
Иван глубоко вздохнул и огляделся. Горизонт исчезал в ржаво-красных смерчах. В небе жидких химических чернил, вокруг маленького солнца мерцали звезды. Строй замер. Карлик, словно ожидая чего-то, остановился шагах в двадцати. Кенгуру, повесив голову, чертил хвостом по земле. Надо было на что-то решаться.
— Закрой пасть! — сказал Иван сержанту. — И не дергайся! Отныне здесь выполняются только мои приказы!
Сержант правой рукой лапнул за рукоятку плазмомета, но в эго же мгновение на том месте, где лежало телепатическое ружье, взметнулся высокий столб пыли. Сержант получил по скуле удар, который вряд ли когда доставался хотя бы одному боксеру-тяжеловесу. Крутнувшись на месте раза три, он сел на песок. Из носа выползла красная сопля и тут же замерзла. Иван перепрыгнул через сержанта и схватил ружье.
— Всем сложить оружие! — крикнул он.
Строй завыл, заверещал и рассыпался. Закрыв глаза, Иван нажал на спуск. Раздались вопли и стоны. Горбатый карлик тряс вывихнутой рукой, а кто-то еще — зашибленной клешней.
— Ну, кому не хватило?! — крикнул Иван. — Предлагаю в последний раз: всем сложить оружие! А теперь кругом! Десять шагов вперед! Шагом марш! А ты, — это уже относилось к кенгуру, — собери оружие. Назначаю тебя своим заместителем.
После этого Иван лично разоружил сержанта.
— Ты разжалован в рядовые, — сказал Иван.
— Не имеешь права, — промычал сержант.
— Имею. Отныне я для тебя — президент, министр армии и адмирал флота! Понял? Не слышу ответа.
— Понял, — вздохнул сержант.
— Тогда вставай и топай в туалет. Найдешь там ломик и все остальное. К обеду закончишь работу, которую поручал нам. Качество проверю лично!
* * *
— Ты разжалован в рядовые, — сказал Иван.
— Не имеешь права, — промычал сержант.
— Имею. Отныне я для тебя — президент, министр армии и адмирал флота! Понял? Не слышу ответа.
— Понял, — вздохнул сержант.
— Тогда вставай и топай в туалет. Найдешь там ломик и все остальное. К обеду закончишь работу, которую поручал нам. Качество проверю лично!
После того как общее волнение улеглось, разоруженный отряд в полном составе вернулся в казарму. Приволокся даже караульный пень.
Отсутствовали только сержант и охранявший его кенгуру.
— Общее собрание жертв марсианского милитаризма считаю открытым, — сказал Иван. — На повестке дня один вопрос — как отсюда выбраться. А может, есть желающие остаться?.. Нет таких? Тогда продолжим…
В это время в дверях появился кенгуру.
— Что случилось? — забеспокоился Иван. — Я же приказал тебе глаз не спускать с сержанта.
— Может, отпустим его? — пробормотал кенгуру.-Жалко…
— Эх ты, — сказал Иван. — А еще семьдесят три класса кончил.
— Давайте я покараулю, — предложил свои услуги свирепый библиотекарь с планеты Шиддам. — Он у меня и шага в сторону не сделает.
— Иди, — разрешил Иван. — Потише, граждане… Я не кончил. Чтобы найти способ, как нам выбраться отсюда, надо знать, как мы сюда попали. Вряд ли каждому из нас для этой цели выделяли персональный звездолет. К примеру, как ты сюда попал? — вопрос относился к караульному пню.
— Меня оглушил шальной метеорит, — проорал тот.
— А потом? Только потише.
— Очнулся уже здесь.
— А я, как обычно, залег в спячку, — сказал кенгуру. — Проснулся на Марсе, упакованный в мешок.
— Меня публично уморили голодом за неуплату подоходного налога, — сказал шар, состоящий из костяных шестиугольников. При этом два верхних сегмента приподнялись, обнажив речевой аппарат, похожий на сложенные в кукиш пальцы.
— А я подавился костью лесного скрипуна. Вот такой! — сказал стегозавр, приподняв первую и третью левые конечности.
— Меня, очевидно, задушила ночью жена, — задумчиво сказал долговязый денебец.
— Я утонул в метановом озере…