— Пошли, Арти, — вмешался я. — Надо чего-нибудь поесть.
— Опять есть? — заныл Мерфи. — Думаете, у меня денег куры не клюют? Кредит, кредит, кредит! Всем подавай в кредит!
— Мы заплатим по счету наличными, — ответил я. — И что за нами записано, вы тоже получите.
Мне удалось затащить Арти в столовую. Он настоял, однако, чтобы мы еще выпили за едой. На новую официантку он и внимания не обратил. Мы снова перешли в бар. Вскоре он совсем скис и заснул у окна. Я разбудил его, уговорил Мерфи выдать мне две бутылки пива и засунул их в карманы пиджака.
Мы пустились в путь. Я поддерживал Арти, но получалось это, надо сказать, плоховато: силенок не хватало, да и самого меня пошатывало. Уже стемнело. Ноги у Арти подгибались, он все бормотал что-то себе под нос. Первый раз на моей памяти он так накачался. У меня отлегло от сердца, когда мы наконец доплелись до сарая. Я снял с Арти башмаки, и он заснул мертвым сном.
Утром во рту у меня было ни дать ни взять как в хлеву у коки, а голова — словно футбольный мяч, в который накачали больше воздуха, чем следовало. Солнце стояло высоко. Я сел на койку и налил стакан пива. Арти Макинтош застонал и тоже сел, держась за голову.
— Выпей этого нектарцу, — предложил я. — Сразу почувствуешь себя как в раю.
Он взял стакан с пенящимся пивом, отхлебнул и поморщился.
— Ну, расскажи мне всю правду. Здорово я валял дурака?
— Не больше чем всегда, — успокоил его я. — Лез в драку со старым Мерфи… И от нас уплыли денежки, которые мы поставили на лошадок.
— Граф Орлов. Помню. Надо же быть такими идиотами — рыть картошку, чтобы дать заработать букмекеру!
Мы прикончили обе бутылки; мне стало чуть получше.
— Который час? — поинтересовался Арти.
— Около полудня — у меня в желудке звонит.
Я вызвался приготовить картошку с бараниной — для разнообразия.
— Слушай, друг, — сказал Арти, когда я оделся, — мне приснилось или Мэйбл в самом деле натянула мне нос?
— Не приснилось. Она и впрямь это сделала, — ответил я. Любопытство мое пересилило даже муки похмелья. — Тут что-то не то. Мне сдается, старик Мерфи что-то знает.
После обеда мы снова завалились спать. Меня разбудил голос Жадюги Филлипса. Я привстал и выглянул наружу. И словно меня кто-то обухом по голове хватил: Филлипс был тут собственной персоной, и рядом с ним в повозке… Мэйбл Эверард!
Я не верил своим глазам. Арти Макинтош спал, разинув рот, и метался во сне. Я не стал будить его. Слышно было, как старик Филлипс распряг лошадь, потом пригласил Мэйбл в дом. Она вошла, не проронив ни слова.
Примерно часом позже раздался стук по тарелке, и Жадюга Филлипс окликнул нас:
— Ребята, вы тут?
— Тут, — ответил я.
— Что ты сделал с Мэйбл? Где она?
— Знать не знаю. А и знал бы — тебе бы не сказал.
— Пошли, Арти, — вмешался я. — Надо чего-нибудь поесть.
— Опять есть? — заныл Мерфи. — Думаете, у меня денег куры не клюют? Кредит, кредит, кредит! Всем подавай в кредит!
— Мы заплатим по счету наличными, — ответил я. — И что за нами записано, вы тоже получите.
Мне удалось затащить Арти в столовую. Он настоял, однако, чтобы мы еще выпили за едой. На новую официантку он и внимания не обратил. Мы снова перешли в бар. Вскоре он совсем скис и заснул у окна. Я разбудил его, уговорил Мерфи выдать мне две бутылки пива и засунул их в карманы пиджака.
Мы пустились в путь. Я поддерживал Арти, но получалось это, надо сказать, плоховато: силенок не хватало, да и самого меня пошатывало. Уже стемнело. Ноги у Арти подгибались, он все бормотал что-то себе под нос. Первый раз на моей памяти он так накачался. У меня отлегло от сердца, когда мы наконец доплелись до сарая. Я снял с Арти башмаки, и он заснул мертвым сном.
Утром во рту у меня было ни дать ни взять как в хлеву у коки, а голова — словно футбольный мяч, в который накачали больше воздуха, чем следовало. Солнце стояло высоко. Я сел на койку и налил стакан пива. Арти Макинтош застонал и тоже сел, держась за голову.
— Выпей этого нектарцу, — предложил я. — Сразу почувствуешь себя как в раю.
Он взял стакан с пенящимся пивом, отхлебнул и поморщился.
— Ну, расскажи мне всю правду. Здорово я валял дурака?
— Не больше чем всегда, — успокоил его я. — Лез в драку со старым Мерфи… И от нас уплыли денежки, которые мы поставили на лошадок.
— Граф Орлов. Помню. Надо же быть такими идиотами — рыть картошку, чтобы дать заработать букмекеру!
Мы прикончили обе бутылки; мне стало чуть получше.
— Который час? — поинтересовался Арти.
— Около полудня — у меня в желудке звонит.
Я вызвался приготовить картошку с бараниной — для разнообразия.
— Слушай, друг, — сказал Арти, когда я оделся, — мне приснилось или Мэйбл в самом деле натянула мне нос?
— Не приснилось. Она и впрямь это сделала, — ответил я. Любопытство мое пересилило даже муки похмелья. — Тут что-то не то. Мне сдается, старик Мерфи что-то знает.
После обеда мы снова завалились спать. Меня разбудил голос Жадюги Филлипса. Я привстал и выглянул наружу. И словно меня кто-то обухом по голове хватил: Филлипс был тут собственной персоной, и рядом с ним в повозке… Мэйбл Эверард!
Я не верил своим глазам. Арти Макинтош спал, разинув рот, и метался во сне. Я не стал будить его. Слышно было, как старик Филлипс распряг лошадь, потом пригласил Мэйбл в дом. Она вошла, не проронив ни слова.
Примерно часом позже раздался стук по тарелке, и Жадюга Филлипс окликнул нас: