— Точно. Эта честь была оказана мне Иберией потому, что идея, показавшаяся столь безрассудной моему брату, привела нас к досрочной победе.
Конечно, Индру немало раздражал тот факт, что конец многолетней войны положила не сила Нойран, а слабодушие Паймона. Мне же было глубоко наплевать на причины, по которым изматывающий, истощающий в сумасшедшем темпе казну, требующий в астрономических количествах человеческих жертв конфликт был, наконец, завершен. Сказать по правде, Паймону стоило отдать должное: он нашел в себе силы остановить это безумие первым.
Оставалось только надеяться, что жадность и честолюбие Иберии не проявят себя с новой силой. Хотя бы в ближайшие десять лет.
— В связи с последними новостями, твое пребывание в этом… живописном месте становится излишним, — добавила я после мгновения напряженной тишины. — Пусть договор еще не был подписан, наши кланы уже связывают союзнические отношения: твой босс дал нам свое слово. Ближайшие дни, которые потребуются Паймону и Иберии для улаживания ряда вопросов, тебе придется терпеть рядом с собой человека, который поможет приобщиться к традициям этого клана и просто смириться с происходящим. И так как ты — высокопоставленный гость, эту роль будет играть командир карательного отряда Нойран, то бишь ваш покорный слуга, Эла, — закончив с формальной и весьма смущающей частью, я поинтересовалась: — У тебя еще не возникло желания что-нибудь сказать?
Вскинув на меня обжигающе-алый взгляд, пленник выдержал паузу, после чего прохрипел:
— Разрешаю снять этот долбаный ошейник.
Лайза это выводило из себя. Просто выбешивало.
Перед самой нашей встречей с Дисом он нервничал из-за того, что Иберия не предоставил мне охрану в должном объеме: дюжина тренированных убийц вписалась бы в нашу компанию замечательно. И мои заверения в том, что Дис безвреден ввиду серьезного ранения, не помогали Психу расслабиться.
Теперь же Лайз готов был вцепиться ему в глотку голыми руками. Не то чтобы мой телохранитель когда-нибудь отличался уравновешенностью психики, но демонстрация столь явной кровожадности с его стороны была настоящей неожиданностью.
Как нетрудно догадаться, причиной стремительно надвигающегося нервного срыва Лайза было уникальное поведение нашего гостя. Представляя себя на его месте, я понимала, что до подобного уровня собственного достоинства мне еще расти и расти: вести себя, как господин, формально находясь в плену, умел лишь названный сын Паймона.
Новость о поражении собственного клана не сломила его: тяжелый взгляд алых глаз обводил окружающие его постройки, сад, аллеи, а затем внутренние убранства роскошных комнат со спокойной убежденностью — дни этой роскоши уже сочтены. Мрачное молчание альбиноса можно было трактовать как приговор всему, на что бы он ни взглянул.
Это хладнокровное презрение, несломленная честь и наглость, присущая лишь представителям знатнейших родов, шокировали. Казалось, подобное поведение у него в крови. Но как, если этот парень был «меченым»?
Это был очень долгий и тяжелый день. Но основное испытание на выдержку Лайза ждало вечером, перед торжественной встречей делегации Децемы в стенах нашего особняка. Исходя из необходимости привести заложника в божеский вид, Дис был сопровожден в одну из больших купален: просторное помещение круглой формы, украшенное яркой мозаикой и лепниной.
Слуги, готовящие ванну, поспешили скрыться с глаз, как только главный герой самых жутких слухов Эндакапея переступил порог купальной залы.
— Располагайся, — махнула рукой я в щедром жесте. — К сожалению, здешняя прислуга подвержена предрассудкам и не хочет иметь с тобой ничего общего, а рабов в этом доме не держат. Но, думаю, ты и сам со всем справишься, все-таки после ввода препарата прошло уже несколько часов…
— Танцуй и пой, урод. Ты хоть можешь себе представить, какую честь тебе оказывают? — вызывающе протянул Лайз, глядя на Диса исподлобья.
— Через минуту тебе принесут другую одежду, более подходящую торжественному случаю, — добавила я, кидая взгляд в сторону большой, круглой ванны, от которой исходил благоухающий пар. — Можешь приступать.
Отойдя от купальни к скамьям, я села, закинув ногу на ногу. Лайз встал рядом, скрестив руки на груди.
Неторопливо оглядевшись, Дис в итоге вновь повернулся к нам.
— Эй, кажется, он стесняется, — ехидно посмеялся Псих.
— Логично, конечно, — кивнула я. — Обнажаться перед посторонними неприятно. Выйди, Псих.
— Что?! Я?!
— Тогда скажи, что любишь меня.
— Если это когда и случится, то точно не сегодня. Но не буду тебя отвлекать, Адсон. Да, я тоже приду.
Распрощавшись с секретарем, я кинула передатчик Индре, поднимаясь с кровати. Оттянув мятую, пропахшую дымом футболку, я брезгливо поморщилась.
— Ненавидишь меня? — раздалось за спиной, на что я кинула:
— Сегодня уж точно.
— Самый долгий день в моей жизни, — горестно вздохнул Индра, пытаясь меня умаслить.
— Он будет еще и самым худшим, если ты опоздаешь. Судя по интонации Адсона, отец хочет сообщить тебе что-то важное.
— Ты идешь со мной?
— Куда я денусь, — пробормотала я почти уязвленно.
Ответ его удовлетворил.
Индра отправился в кабинет босса Нойран, пребывая в самом что ни на есть прекрасном расположении духа. Даже маска профессиональной хладнокровности и строгости, сковавшая его черты, не могла скрыть исключительность его настроения. И дело тут не только в том, что ему удалось давеча разрушить единственную связь между Нойран и ненавистной Децемой (мной и Дисом). Основной причиной его едва заметной полуулыбки был срочный вызов отца. Не надо быть предсказателем, чтобы знать, что этот разговор будет касаться пленника.
Децема дала ответ. Направляясь в святую святых клана, мы верили, что знаем какой. И если мое сердце замирало от страшного предчувствия, то у Индры — от предвкушения. Задумавшись, я пришла к выводу, что это первый раз, когда наши надежды направлены в совершенно разные стороны.
* * *
Все еще пытаясь перевести дыхание и угомонить взволнованное сердце, я спустилась в подвальное помещение и прошла вглубь камеры.
— Чтоб меня, ну и вонь, — протянул сопровождающий меня Лайз. — И какого дьявола он до сих пор сидит? Прикажите ему встать. На колени.
— Остынь, Псих, он теперь не наш пленник. А наш гость, — ответила я, изучая взглядом заложника.
Мужчина сидел, как и прежде, привалившись спиной к стене. Подняв голову, он разглядывал нас в ответ молча и без особого интереса. Кажется, он все еще не понял цель нашего визита и нелепую торжественность оного.
Облаченная в парадную форму командира карательного отряда, я сложила руки за спиной, заговорив:
— Дис из клана Децема, светлейшим Иберией, повелителем всего Эндакапея, сегодняшним утром, ровно в десять часов до полудня было получено сообщение от твоего босса Паймона. Ты, возможно, уже догадался, какого именно содержания. Децема капитулировала, с чем нас всех я и поздравляю.
— Да, отличная новость, — едко усмехнулся Лайз, продолжая сверлить пленника взглядом полным презрения. Поздравляю с победой, мастер.
Я смотрела на бледное лицо пленника в попытке отыскать проявление эмоций, которые должны сопутствовать озвученной новости.
Пусто.