— О, — сказал я.
— Говорю же, я сглупил.
— И что произошло? Никто не вернулся?
— Всё вернулись, — сказал Док. — Обычными людьми. Без всяких способностей. И тогда я понял, насколько Аскет действительно ценен.
— Но как он умудрился это сделать? — спросил я. — Они медленно шли к нему посреди бела дня по широкому полю?
— Нет, они атаковали ночью и с разных направлений, — сказал Док. — Я не знал о втором аспекте, видел в работе только первый, и потому рассчитывал, что он сможет выключить одного, ну, максимум, двух бойцов, а потом они его прижмут. Но он выключил всех, причём одновременно.
— Как?
И в этот момент, точно следуя законам всемирного свинства, ночную тишину леса прорезала автоматная очередь.
Говорят, что за всю историю войны ни один план сражения не выдерживал соприкосновения с реальностью. Потому что сколь бы гениальным стратегом ты ни был, как бы скрупулезно ты ни продумывал все детали и ни расставлял картофелины по карте, в конечном итоге все всегда упирается в человеческий фактор. Гвоздя в кузнице не было или “кока-колы” в военный лагерь вовремя не завезли.
Вертолёт у британцев действительно был. Не боевой, конечно, кто бы им дал на боевом вертолёте над территорией суверенного государства рассекать. Это была обычная машина, старая и ржавая, как и девяносто процентов всего машинного парка Индии, и обычно на ней катали богатых туристов по всяким достопримечательностям. Британцы зафрахтовали его на месяц и обосновались чуть ли не в соседней деревне, чтобы в случае чего сразу прибыль на место и кого надо прищучить. Подлетное время на самом деле было даже чуть меньше двадцати минут.
На беду, у пилота в той самой деревне оказались родственники. Ничего удивительного, это ж Индия, они тут почти все друг другу родственники по какой-нибудь дальней линии, если не разлученные в детстве братья, и как только встретятся, так сразу и начинают родинки сверять.
Первое время британцы ждали нападения и пилота к родственникам не отпускали, но спустя пару недель боеготовность их снизилась, бдительность притупилась, боевой дух упал куда-то на уровень плинтуса и они махнули и на это дело рукой. Тем более, что в их группе из восьми человек двое имели допуск к винтокрылой технике и соответствующий налёт часов, а потому полагали, что в случае чего эту древность они в воздух как-нибудь и без местного специалиста поднимут и пару километров пролетят.
В тот вечер пилот снова пошёл навестить родных, поскользнулся на банановой кожуре, сломал ногу, упал в реку и там его сожрали крокодилы…
На самом деле, нет. Он случайно попал на какой-то семейный праздник, понимаю важность своей миссии даже отказался от спиртного, и случайно подвернул лодыжку во время зажигательного индийского танца. В общем, когда Гарри связался с группой поддержки, местного специалиста у них не было.
А хваленые британские агенты поднять машину в воздух не смогли. Точнее, смогли, но не сразу.
Потому что они были белые люди и привыкли пользоваться техникой, у которой все штатно.
Ну, вот возьмём немца, который ездит на последней модели “мерседеса”. У достопочтенного бюргера в кармане лежит электронный ключ, и как только он подходит к машине, та открывает ему дверцы, включает кондиционер, выставляет зеркала, приводит сиденье в наиболее удобное положение и любимую радиостанцию находит. Теперь отберите у бюргера “мерседес” и дайте ему ржавую “шестерку”, у которой вместо замка зажигания клубок из проводов висит, которые надо в правильной последовательности замкнуть. Бюргер, если он, конечно, не совсем дурак, машину все равно заведет, хотя бы и методом тыка. Но времени на это изведет порядочно и на октоберфест наверняка опоздает.
Вот и британцы туда же. Они-то привыкли летать на “мерседесах”, или хотя бы на “фольксвагенах”, а тут им ржавую “шестерку” подсунули.
В общем, они на октоберфест тоже опоздали, и Гарри с Томом пришлось разруливать вдвоем.
Когда они заявились к Аскету домой, тот, как и положено приличному человеку солидного возраста, спал сном уплатившего налоги праведника. Но проснулся быстро и в ситуацию въехал сразу же, но в определённый момент заупрямился. Гарри сообщил ему, что сюда идут убийцы, и лучше бы отступить, на что он ответил, что пусть идут, а он никуда из своего дома посреди ночи не собирается.
На том и порешили.
Как и было предсказано, местные религиозные фанатики подвалили на двух машинах, запарковали их чуть ли не у ворот и подвалили наружу, действуя с точки зрения Гарри Бордена довольно непрофессионально. За что и поплатились.
— И они действительно едут убивать Аскета?
— Конечно, — сказал Док. — Ведь я сам их позвал.
* * *
Это меня, сука, бесит.
Вот смотришь ты, например, какой-нибудь триллер, и на экране происходит непонятная фигня, персонажи ведут себя нелогично, кто-то мочит кого-то топором, не объясняя, зачем, за что и почему, темно, кто-то куда-то бежит, кто-то чего-то делает, и ты надеешься, что в один прекрасный момент, и хорошо бы, чтобы этот момент настал до того, как пойдут титры, тебе все объяснят и ты поймешь, что посмотрел очередной шедевр мирового кинематографа. И тут, в тот самый момент, когда начинаются долгожданные объяснения, в квартире вырубает электричество. Или интернет рубит. Или в дверь позвонили, и надо идти открывать, а там курьер, и надо расписаться вот здесь, и вот тут, и оплата по карте не проходит, давайте попробуем приложить ещё раз, а, так это у курьера на мобильном терминале сети нет… В общем, не так важно, просто какой-нибудь факап.
И когда ты возвращаешься к просмотру, счастливые выжившие персонажи уже уезжают в закат, а ты сидишь перед экраном и по-прежнему ничего не понимаешь.
Шедевр? Не шедевр? Пока комментарии в интернете не почитаешь, так толком и не разберешься.
Вот у меня ровно такие же ощущения, только не от кино, а от собственной жизни, которая сама по себе тот ещё триллер, только что комментарии в открытый доступ никто не пишет. А что там у кого под грифом “совершенно секретно” проходит, мне неведомо.
И это меня, сука, бесит.
Док ещё раз сверился со своей программулиной, убедился, что мы стоим на той самой красной пунктирной линии, после чего мы сошли с дороги, углубились на несколько метров в ночной лес и остановились.
— Теперь что? — спросил я.
— Теперь ждем.
— Отлично, — сказал я. — И раз у нас появилось свободное время, то, может быть, ты мне хоть что-нибудь объяснишь? Например, какого черта мы тут делаем и что вообще происходит?
— Хоть что-нибудь объясню, — сказал Док. — Но для начала возьми вон тот камень и держи его в воздухе. Скиллом.
Я потянулся, поднял камень на высоту около двух метров и повесил его ровно над головой у Дока.
— Очень смешно, — сказал он и сделал шаг в сторону. — Ладно, начинаю хоть что-нибудь объяснять. Как я уже неоднократно говорил, вы, ребята, все неправильно делаете. Хотя это и не ваша ошибка, в общем-то.
— Зачем ты натравил Тигров на бедного старика?
— У его скилл есть два аспекта, — сказал Док. — Первый вы безуспешно пытались заполучить две недели, и мне кажется, уже очевидно, что это не сработает. Теперь мы попытаемся получить второй.
— Э…
— Как я уже говорил, мы наткнулись на него случайно около десяти лет назад, — сказал Док. — Нам очень хотелось получить его в свою команду, так что мы использовали разные способы убеждения. Пытались его уговорить, подкупить, запугать, в конце концов. Старик не поддавался. Деньги его не особо интересуют, он стапнький, терять ему, в общем-то, нечего, смерти он не боится, а на доводу разума он просто плевал с высокой колокольни. Дескать, приводите всех сюда, я вам помогу, а с вами я не пойду, я тут привык жить, идите, так сказать, в пень. В какой-то момент я сорвался и сглупил.
Док замолчал и некоторое время просто стоял, вслушиваясь в окружающие нас звуки. Стрельбы по-прежнему слышно не было.
— И что ты сделал? — спросил я.