— Нет, на самом деле, — сказал я. — А чем вы с Борденом в Лондоне занимались?
— Террористов ловили, — сказал Виталик. — Обычных, сука, террористов, без всяких способностей. Скучаю я по тем простым незамысловатым временам просто со страшной силой. Прикинь, стреляешь в человека, и он, сука, падает. И даже истекает кровью, если ты удачно попал.
— Бывает же, — сказал я.
— А тебе Борден зачем? Я о ваших дубайских приключениях наслышан из косвенных источников, даже один американский отчет читал. Ты там проходишь, как офигенно опасный, сука, тип, который и без Бордена может.
— Прикрытие, деньги, организация, — сказал я. — Да и так он парень, вроде, неплохой.
— А что ты будешь делать, когда этот неплохой парень попытается выстрелить тебе в затылок? — поинтересовался Виталик.
— А с чего бы он стал пытаться выстрелить мне в затылок?
— Ну, потому что стрелять типу вроде тебя в лицо может быть, сука, небезопасно, — сказал Виталик.
— С чего бы ему вообще в меня стрелять?
— Потому что он агент чужой, сука, разведки? — я заметил, что Виталик н сказал "вражеской". — Англичане еще со времени Большой игры…
— О, не начинай, — сказал я.
— Ты почему к своим не вернулся?
— Случая не представилось, — отрезал я. — И потом, если честно, я особой разницы не заметил. Вы все свои, но только тогда, когда вам что-то от меня надо. Можно подумать, ты мне в затылок не выстрелишь, если Родина прикажет.
— Если она прикажет, я и себе в затылок выстрелю, — сказал Виталик. — Если, конечно, сочту это решение обоснованным.
— И когда ты собираешься меня арестовывать? — поинтересовался я.
— Что мы говорим богу смерти? — спросил Виталик.
— А почему не сегодня?
— Потому что я, сука, хочу выслушать твою долгую историю, — сказал Виталик. — И есть у меня подозрение, что так я ее услышу куда быстрее, чем если в застенки тебя сдам.
— А потом?
— Давай настолько вперед забегать не будем, — попросил Виталик.
— Как вы меня все достали, — сказал я. — Еще, сука, немного, и я в Сыны Ветра запишусь.
— Ислам принимать придется.
— А ты, Борден?
— Тоже нет, — сказал Гарри. — Но место не совсем подходящее.
— Это да, — согласился Виталик. — Поехали к нам?
— На Лубянку? — уточнил Гарри.
— На Лубянке — это не мы, — сказал Виталик. — Борден, у тебя сколько человек в прикрытии?
— Шестеро, — и глазом не моргнув сказал Гарри.
— А чего я их, сука, не вижу?
— Просто ты недостаточно тренирован.
— А у меня тогда, сука, восемнадцать, — сказал Виталик. — Давай будем уважать профессионализм друг друга.
— Нет никакого прикрытия, — согласился Гарри. — Мы в автономке.
— А чего так?
— Это тоже часть той самой длинной истории.
— Я, сука, прямо в нетерпении весь, — сказал Виталик. — Давайте сделаем так. На подземном паркинге, прямо перед входом, на местах для инвалидов, стоит черный внедорожник "ауди". Это мой. Борден пойдет туда прямо сейчас, убедится, что засады там нет, и напишет тебе, или позвонит, или телепатирует, или как вы там, сука, между собой связываетесь. И тогда мы придем и все вместе отсюда уедем ко мне на дачу, и там я услышу вашу долгую историю и подумаю, как нам всем жить дальше.
— Хорошо, — сказал Гарри. Он допил свою колу и отчалил.
— Черный внедорожник "ауди", значит, — сказал я. — Похоже, вы процветаете.
— Это, сука, служебный, — сказал Виталик.
— Похоже, вы процветаете. Дубль два.
— Да уж, не бедствуем, — согласился Виталик. — Пир во время чумы и все такое. А ты вообще в курсе, что за типа пригрел на груди?
— У нас не настолько близкие отношения, — сказал я.
— Это, сука, ликвидатор очень высокого уровня, — сказал Виталик. — Даже я его не то, чтобы боюсь, но опасаюсь. Он при мне убил четырех человек, причем у них был огнестрел и бронежилеты, а у него — только нож. Да что там, он мне руку чуть не сломал, а я даже не понял, как. Это такой волк, которого против кроликов не выпускают. Англичане… Кстати, давно ты к англичанам переметнулся?
— Я не переметнулся. Мы сотрудничаем.
— И по какому делу?