— По принципиальному можно. — Уточнил я. — У нас все направления движения решаются сообща, коллегиально, так сказать и всякое бывает, когда мы решаем какой путь нам выбрать.
— И вот сейчас как раз такой момент настал. — Вмешался Антош. — Было бы прекрасно, если бы вы в момент перехода находились в хорошем расположении духа, иначе результат будет не совсем таким, на который мы рассчитываем.
Петр поднялся, прогнулся назад в пояснице и покачал головой.
— Голову кружите нам, как шарлатаны. Ей богу, как Кашпировский с Чумаком, давите на наше желание вернуться домой, а сами…
— А что, сами? — Мне вдруг стало интересно, какую «шерсть» мы могли состричь с этой несчастной троицы.
— Да вы такие же, как и те существа в аномалиях, которые душу тянут из человека. Ведь так? Вы не люди, вы прикидываетесь ими. Ты никакой мне не земляк, Жорж, ты энергетический вампир из какой-нибудь аномалии. Ты ведь ожил, когда мы подъехали и сразу пошел на поправку, прямо на глазах.
— А ты, как я полагаю, сразу начал загибаться?
— Поверь, но так оно и есть. С каждым днем у меня остается все меньше сил. Еще неделя и я упаду и мне будет все равно, вернусь я домой или нет.
— Ясно. Кому, как не врачу сходить с ума от поставленных самому себе диагнозов. Вам нужен отдых от нас, а нам, от вас. Так что, следующим миром я выбираю тот, на котором мы сможем оставить вас втроем для того, чтобы вы набрались сил. Что-нибудь райское, с голубой водой, пальмами, коктейлями и оздоравливающими процедурами.
— Жорж, а если их там настигнет отторжение мира. Они в таком состоянии, что ни одна среда не примет их, как родных. — Предположила Ляля.
— Да, такое возможно. Тогда, в качестве подготовки к отдыху мы посетим мир, который нам выберет сам Петр.
— Зачем? — Удивился Антош.
— Я не умею эти ваши штучки. — Почему-то испугался Петр, словно знал, что хранит его подсознание.
— У меня есть предположение, что твоему сознанию требуется наглядная визуальная демонстрация. Мы с Антошем освободим свое сознание, а думать будешь ты. Заодно проверим, работает ли такой способ.
— О чем мне думать? — Поинтересовался Петр.
— Неважно. Воображение найдет за что зацепиться.
— Жорж, это не опасно? — Заволновалась Ляля.
— Хотелось бы, чтобы это было опасно. Пусть его растрясет немного. У меня в печенках сидит этот унылый тип.
— Я не унылый, я уставший.
— Хорошо бы, если бы ты устал унывать. Что, посмотрим, куда нас забросит воображение Петра? Готов, Антош?
— Я не знаю, к чему готовиться. Главное, чтобы там не холодно было.
— А аду холодно не бывает.
— Жорж, а если их там настигнет отторжение мира. Они в таком состоянии, что ни одна среда не примет их, как родных. — Предположила Ляля.
— Да, такое возможно. Тогда, в качестве подготовки к отдыху мы посетим мир, который нам выберет сам Петр.
— Зачем? — Удивился Антош.
— Я не умею эти ваши штучки. — Почему-то испугался Петр, словно знал, что хранит его подсознание.
— У меня есть предположение, что твоему сознанию требуется наглядная визуальная демонстрация. Мы с Антошем освободим свое сознание, а думать будешь ты. Заодно проверим, работает ли такой способ.
— О чем мне думать? — Поинтересовался Петр.
— Неважно. Воображение найдет за что зацепиться.
— Жорж, это не опасно? — Заволновалась Ляля.
— Хотелось бы, чтобы это было опасно. Пусть его растрясет немного. У меня в печенках сидит этот унылый тип.
— Я не унылый, я уставший.
— Хорошо бы, если бы ты устал унывать. Что, посмотрим, куда нас забросит воображение Петра? Готов, Антош?
— Я не знаю, к чему готовиться. Главное, чтобы там не холодно было.
— А аду холодно не бывает.
— Это в вашем аду, а в нашем абсолютный ноль.
— Ладно, пусть Петр переживает, за то, что творится у него в голове.
— Я не хочу этого.
— Чего?
— Подвергать вас опасности.
— Петр, ты обвинил меня в том, что я питаюсь твоей энергией, то есть, ты решил, что можно нанести человеку оскорбительное предположение, но в то же время, ты против того, чтобы выяснить по какой причине ты ее теряешь на самом деле.
— И по какой же?
— А вот мы и посмотрим, когда вывернем твое подсознание наизнанку.
— Я не хочу.