— Истинно!
Верховный жрец подошёл к полке, висевшей у двери, и взял в руку кинжал неудачливой убийцы. Вернулся на скамейку.
Незнакомка наблюдала за его действиями, не отрывая опьянённого болью взгляда.
— Освободи меня, — зашептала она, — отдай мне кинжал, и я докончу начатое. А потом ты покажешь меня разъярённым Дельфам и казнишь.
Надо же, считала мои желания, неприятно поразился жрец.
— В твоих прозрениях и я виден?
— Да. Твоя идея избавиться от новой пифии... Это правильное стремление, хоть и продиктовано несколько... своими причинами...
Эпиметей усмехнулся и сунул кинжал под нос пленнице.
— Думаешь, я не вижу, что это за яд и оружие? — Он повысил голос, и женщина отпрянула от него, вжалась в стену. — Ты служишь Аиду!
— Может быть, — промолвила она после долгой паузы. — Может быть, и ты служишь владыке мёртвых. Я точно одно — все мы, в конце концов, становимся его вечными гостями.
Верховному жрецу показалось, что разбитое и измученное лицо пленницы осенила какая-то потусторонняя улыбка. И сразу стало не по себе. Подозрения служителя Феба подтвердились: бывшая пифия, отпущенная из критского храма, спуталась с незримой армией тёмного бога. Никто не знал, как эта организация устроена. Конечно, был храм Аида в Элиде. Он открывался раз в году, ведь и человек умирает только раз... Но кто там бывает? Только отрешённые от этого мира жрецы и горстка скорбящих простолюдинов...
Задумавшийся Эпиметей не успел отдёрнуть руку с кинжалом, когда женщина сделала быстрый кивок и оцарапала об острие лоб.
На синей от ушибов коже выступила капля крови. При скудном свете темницы кровь казалась чёрной.
Жрец выронил кинжал на каменный пол. Раздался жалобный звон.
— Заклинаю тебя, слуга Феба, — промолвила женщина. — Заклинаю тебя, убей Елену Дельфийскую.
— Сколько вас всего? Кто главный раб тёмного бога? — попробовал допытаться Эпиметей. — Говори, изменница! Как ты перешла из стана солнечного Аполлона под гадкое крыло подземного повелителя? Знаешь ли ты, какие муки тебя ожидают в этом твоём Аиде?..
Пленница вяло рассмеялась:
— Я была замужем, жрец. Меня так закалила замужняя жизнь, что я перестала бояться загробной...
Он схватил женщину за горло. На её коже словно проступили чёрные трещинки — заражение стремительно расползалось от раны, захватывая лоб и спускаясь на щёки и нос.
— Смотри, управитель оракула, — просипела пленница, прочитав эмоции Эпиметея. — Вот так же расползается хаос от твоей новой пифии. Я знаю твои желания, хоть ты и скрытный человек. Делай с ней, что хочешь, только убей!
— Сколько вас, Аидово отродье? — Он старался вытрясти из умирающей лазутчицы хоть какую-нибудь ценную информацию.
Но безумная посланница подземного владыки не сказала больше ни слова. Белки её глаз стремительно пожелтели, зрачки закатились, а неровное дыхание оборвалось внезапно, будто по команде, которую слышала только она. Потрясённый Эпиметей отпустил её шею, и женщина повисла на цепях.
Верховный жрец подошёл к полке, висевшей у двери, и взял в руку кинжал неудачливой убийцы. Вернулся на скамейку.
Незнакомка наблюдала за его действиями, не отрывая опьянённого болью взгляда.
— Освободи меня, — зашептала она, — отдай мне кинжал, и я докончу начатое. А потом ты покажешь меня разъярённым Дельфам и казнишь.
Надо же, считала мои желания, неприятно поразился жрец.
— В твоих прозрениях и я виден?
— Да. Твоя идея избавиться от новой пифии... Это правильное стремление, хоть и продиктовано несколько... своими причинами...
Эпиметей усмехнулся и сунул кинжал под нос пленнице.
— Думаешь, я не вижу, что это за яд и оружие? — Он повысил голос, и женщина отпрянула от него, вжалась в стену. — Ты служишь Аиду!
— Может быть, — промолвила она после долгой паузы. — Может быть, и ты служишь владыке мёртвых. Я точно одно — все мы, в конце концов, становимся его вечными гостями.
Верховному жрецу показалось, что разбитое и измученное лицо пленницы осенила какая-то потусторонняя улыбка. И сразу стало не по себе. Подозрения служителя Феба подтвердились: бывшая пифия, отпущенная из критского храма, спуталась с незримой армией тёмного бога. Никто не знал, как эта организация устроена. Конечно, был храм Аида в Элиде. Он открывался раз в году, ведь и человек умирает только раз... Но кто там бывает? Только отрешённые от этого мира жрецы и горстка скорбящих простолюдинов...
Задумавшийся Эпиметей не успел отдёрнуть руку с кинжалом, когда женщина сделала быстрый кивок и оцарапала об острие лоб.
На синей от ушибов коже выступила капля крови. При скудном свете темницы кровь казалась чёрной.
Жрец выронил кинжал на каменный пол. Раздался жалобный звон.
— Заклинаю тебя, слуга Феба, — промолвила женщина. — Заклинаю тебя, убей Елену Дельфийскую.
— Сколько вас всего? Кто главный раб тёмного бога? — попробовал допытаться Эпиметей. — Говори, изменница! Как ты перешла из стана солнечного Аполлона под гадкое крыло подземного повелителя? Знаешь ли ты, какие муки тебя ожидают в этом твоём Аиде?..
Пленница вяло рассмеялась:
— Я была замужем, жрец. Меня так закалила замужняя жизнь, что я перестала бояться загробной...
Он схватил женщину за горло. На её коже словно проступили чёрные трещинки — заражение стремительно расползалось от раны, захватывая лоб и спускаясь на щёки и нос.
— Смотри, управитель оракула, — просипела пленница, прочитав эмоции Эпиметея. — Вот так же расползается хаос от твоей новой пифии. Я знаю твои желания, хоть ты и скрытный человек. Делай с ней, что хочешь, только убей!
— Сколько вас, Аидово отродье? — Он старался вытрясти из умирающей лазутчицы хоть какую-нибудь ценную информацию.
Но безумная посланница подземного владыки не сказала больше ни слова. Белки её глаз стремительно пожелтели, зрачки закатились, а неровное дыхание оборвалось внезапно, будто по команде, которую слышала только она. Потрясённый Эпиметей отпустил её шею, и женщина повисла на цепях.
Верховный жрец посидел на скамейке, неподвижный, словно статуя, потом отмер, отёр лоб женщины обрывком её хитона, поднял кинжал. Встав, он ещё немного помедлил, продумывая, всё ли выглядит, как надо. Вроде бы, всё.