– Итак, Твен, что вы не могли рассказать всем участникам сегодняшнего собрания? Секреты разведки?
– Как всегда. Средства. Все мы придерживаемся одинаковых убеждений, у нас близкие по духу цели, но средства их достижения не всегда можно обсуждать публично.
– Так я и думал. Разговор будет сложным. Вы же собрали обо мне всю доступную информацию и знаете те рамки, за которые я выходить не хочу и не могу. Я далек от того, чтобы обсуждать и, тем более, осуждать методы ЦРУ и МИ-6, но сам веду свои дела в соответствии со своими убеждениями.
Нам обоим будет проще, если вы это учтете и не будете делать мне неприемлемых предложений.
– Рамки убеждений, как показывает мне мой богатый опыт, никогда не бывают жесткими. Если оказать давление, то каждый из нас способен на компромиссы. Я приехал сюда главным образом для этой встречи с вами, о чем вы, наверное, догадались. Мне нужны ваши материалы об основателях Терры.
Заранее отметаю ваши возражения о том, что мы хотим каким-либо образом ущемить интересы их самих или их наследников. Наоборот. Могу поклясться всем дорогим для меня в том, что я искренне желаю этим гениальным людям добра.
Я, наша организация и в целом, наша страна сделают все для их благополучия и безопасности. Согласитесь, что в России это сделать невозможно. Вы сами рассказывали о печальной судьбе некоторых из них. Естественно, что обеспечить им свободную жизнь, нормальное владение собственностью, управление Террой можно только у нас в США. Вы ведь согласны в том, что никто из русских, приехавших в штаты и создавших там свой бизнес никаким притеснениям не подвергается?
– Да. Это верно. В этом я не сомневаюсь. Вопрос у меня только один, что вы будете делать, если основатели все же захотят продолжить работу в России?
– Убеждать. Только убеждать всеми доступными для нас способами. Сегодня мы с вами убедились, что все значимые в этом мире люди одинаково оценивают Терру, как важнейший фактор развития всего мира. Один из многих, но самый важный из них. Нам просто необходимо добиться переноса игры в Америку. Иначе весь наш мир может быть разрушен в течении двадцати лет. Вы согласны?
– Нет. Мы вполне можем сопротивляться. Просто отгородиться от России и не пускать Терру к нам. Это мы и делаем последние годы. Сроки тоже не кажутся мне реальными. В худшем случае этот процесс займет столетие. Но ваше желание перевести Терру из России в цивилизованный мир мне близко и понятно. Если вы и в самом деле внимательно читали мое интервью, то знаете, что я с самого начала делал для этого все возможное.
– Да. Согласен. Но именно поэтому я к вам и обращаюсь. Цели у нас одинаковые, я бы даже согласился на то, что Терра будет иметь основной офис в Лондоне. Это непросто будет протолкнуть в Белом доме, но это возможно.
– Это почва для соглашения, но дьявол в деталях. Что конкретно планирует ЦРУ? Вы уже нашли тех, кого считаете основателями? Я нужен только для того, чтобы подтвердить успех вашей работы?
– Да. У нас есть в разработке около шести сотен человек, которые подходят по ряду признаков. Вы общались лично со всеми основателями и вам труда не составит их идентифицировать. Это во-первых. Во-вторых, мне кажется, что для них вы будете идеальным человеком для переговоров.
Они уже хлебнули горя, потеряли друзей, имущество и в целом будущее. Россия топором исковеркала их жизнь, поэтому, эта задача мне не кажется очень уж сложной. Для вас, разумеется. Незнакомым людям основатели, наученные печальным опытом, доверять не должны. Так это мне представляется.
– Что ж, вы умеете убеждать. Вам не даром платят деньги в ЦРУ. Но это все пока в теории. Теории всегда выглядят красиво, а вот что вы предлагаете на практике? Конкретно.
– Ничего сверхъестественного. Вы поможете нам выбрать из толпы кандидатов настоящего основателя или основателей, мы устроим вам встречу в безопасных для всех сторон условиях и вы поговорите.
– Это приемлемо, но все еще очень не конкретно. Вы предполагаете это сделать в Москве? Как вы там будете обеспечивать безопасность, даже свою собственную, не говоря уже о третьих лицах?
Если честно, то туда я ехать не хотел бы. Только в крайнем случае. Россию я недолюбливаю на генном уровне.
– В этом мы с вами вполне солидарны. Говорить и договариваться с русскими можно и нужно, но удовольствия это не доставляет. Речь сейчас не об этом. Один из вариантов вашей встречи, это встреча в игре. На Терре. В Столице.
– Бог мой. Как же я сам об этом не подумал. Это же идеальное место для таких, да и для любых переговоров. Можно быть почти полностью уверенными в том, что ни КГБ, ни ЦРУ и никто другой без ведома переговорщиков о содержании беседы не узнают.
– Возможно, но я хочу вам напомнить ваши же слова об искине. Что это такое и какими возможностями он оперирует, не знает никто, кроме основателей. Доверять ему отказываются даже сами русские. Нам достоверно известно, что всем крупным чиновникам, представителям спецслужб и прочим значимым для России людям, в приказном порядке запрещено входить в игру.
– Да, это уже обсуждалось неоднократно и для нашего дела большого значения не имеет. Я почти постоянно играю на Терре и не заметил для себя в этом никаких негативных последствий.
– Лень, у тебя спросить проще и интереснее. Да и тебе нужно повыпендриваться. Давай. Выпендривайся.
– Смешная ты. Ладно. Верста – русская единица измерения, равна пятистам саженям, а та – трем аршинам. Если проще то, чуть больше километра наша верста, процентов на семь.
– Я так и знала.
– Зачем тогда спросила?
– Я знала, что ты такой случай не пропустишь и блеснешь образованием. Ботан. Заучка.
– Да, но обаятельная и привлекательная. В общем, мы у черта на куличиках, виагра нам сейчас и здесь как-то не в тему. Но ты попробуй.
– Куда я денусь? Мы на Зебе нашей еще год можем плавать, пока остров найдем. От этой виагры мы маньячками станем. Я-то выдержу, а вот в тебе полной уверенности нет.
– Глупая. Виагра для мужиков на пенсии. Где тут мужики и где тут пенсия?
– А вот и нет. Про виагру не знаю, а Зеба на оба пола действует возбуждающе. Так в одноклассниках пишут.
– Ну, тогда это точно. Там все и всегда одну только чистую правду выкладывают и перед этим годами текст проверяют.
– Вот и мы проверим. Не за год, а… Сколько нам до суши, если Зеба так же быстро будет плыть?
– Не знаю. Я в реале еще уточню по скринам и подсчитаю, но думаю, что неделю. Не меньше.
– Блин. Чем займемся? А что такое вытяжка?
– Не скажу. Не хочу ботаном быть. А займешься ты плаванием и нырянием.
– Я и сама хотела научиться. Что тут еще делать?
Ее учить – только портить. К такому выводу пришла Даша, после двух часов мучений. Держаться на воде Анастасия могла вполне уверенно, но стилем назвать ее хаотические движения не смог бы никто. Ноги – почти брасом, руки – по-собачьи. Любопытно то, что под водой, когда она ныряла, техника менялась на почти нормальный брас. Но на поверхности ее тело те же движения повторять отказывалось.
– Зря ты со мной в бассейн не ходила в школе. Теперь тебя переучивать нужно, а это труднее, чем учить.
– У меня аллергия на хлорку, мне мама сказала.
– Полно бассейнов и фитнес клубов, в которых о хлорке даже не слышали.
– Ой, Дашка, смотри, Зеба уплыла.
Я обернулась. И в самом деле. Как это могло получиться? Метров на пятьдесят наш островок каким-то образом преодолел, пока я пыталась Стаську заставить делать все правильно.
С испугу я резко стартовала и доплыла секунд за двадцать, только, уже выбравшись на Зебу, я вспомнила, что Стаська так плыть не сможет. Ну, я и дура. Зачем плыла? Затормозить целый остров мне не под силу, что мне тут делать? Пришлось вернуться. Стаська испугалась еще больше, чем я, остров все удалялся, я слиняла и она осталась одна в океане. Бедная. Какими же глазами она на меня посмотрела, когда я вернулась. Так стыдно стало. Но времени на все это нет.