— Приятно познакомиться, — он кивает. — Вам точно не надо к лекарю? На вас лица нет и… и шея покрылась пятнами.
— Все в порядке, это просто аллергия. Я уже приняла лекарство, — вру. Понятия не имею, что за пятна. Но, судя по всему, нервное. — Прошу меня простить, мне надо бежать. Отец, скорее всего, заждался.
— Да, конечно, — сухо бросает он, не сводя с меня внимательного взгляда. Вот будет весело, если у него из-за пазухи сейчас выползет какой-нибудь вининумис, и принц начнет меня убеждать, что я его обманываю.
Об этом я рассуждаю, уже когда отхожу на достаточное расстояние. Братья Баркель, Гильям Алер, теперь вот и Мэтт — и почему интуиция буквально вопит, что все они собрались тут не просто так? Что у этого всего есть какое-то тайное значение, а я просто попалась им на пути и чуток спутала карты?
С самого детства я привыкла доверять интуиции — она редко меня обманывала, и я этим бессовестно пользовалась. Помню, выискивала как-то брата в игорном доме, выяснила, что он попал в переплет. За вечер проиграл такую сумму денег, что страшно представить. Единственным возможным в тот момент для меня показалось отыграться — и именно интуиция пришла на помощь в игре в кости.
Она всегда проявлялась только когда дело казалось жареного, но никогда — чтобы предупредить: “Не делай так, Элиан, это до добра не доведет”. Вот посоветовала бы она мне сегодня сидеть в снятой комнате, я бы даже носа из нее не показала!
О, Великий Канис, что же делать?!
Над головой вывеска “Единорога”. Справа резная дверь с выдолбленным “Добро пожаловать”.
Ладно, решаем проблемы по мере их поступления.
****
Вхожу внутрь, и тут же погружаюсь в полумрак помещения. Вдоль стен подвешены магические светляки, они же и над столами, обрамленными легкой магической тюлью. В легкие тут же врывается аромат дерева и магии. Все в этом месте волшебно, брат не обманул.
— Добро пожаловать, — тихо произносит подошедшая девушка в брючном костюме с удлиненным жилетом. — Пройдите, пожалуйста, за мной.
Она подводит меня к одному из столов и вручает два свитка.
— Как только определитесь с заказом, дайте знать, — говорит она. — Вы еще кого-то ждете?
— Да. Пришедший представится Никуласом, — киваю.
И девушка уходит. Так же тихо, как и пришла.
С каждой секундой я испытываю все больше беспокойства. Что-то идет не так, как нужно, и это угнетает. Пульсирующий на шее кулон тоже не внушает уверенности — он словно чувствует, что я подобралась слишком близко к разгадке какой-то тайны, поторапливает меня, будто отражает желание обладателя парного кулона — Кайда.
— Привет, — раздается над головой, и я резко поднимаю взгляд. Вскакиваю на ноги.
— Ник, ты пришел! — словами не передать, как я рада его видеть. Отчего-то казалось, что он проигнорирует мою просьбу. Но нет, лучший друг моего брата тут!
Подаюсь вперед и порывисто его обнимаю.
Он испуганно дергается, но берет себя в руки. Обнимает в ответ.
Что же с ним стало за это лето? Буквально недавно Никулас производил впечатление яркого и веселого парня, теперь же… ходячая тень. Под его глазами залегли синяки, лицо осунулось, одежда висела, даже руки чуть подрагивали.
— Приятно познакомиться, — он кивает. — Вам точно не надо к лекарю? На вас лица нет и… и шея покрылась пятнами.
— Все в порядке, это просто аллергия. Я уже приняла лекарство, — вру. Понятия не имею, что за пятна. Но, судя по всему, нервное. — Прошу меня простить, мне надо бежать. Отец, скорее всего, заждался.
— Да, конечно, — сухо бросает он, не сводя с меня внимательного взгляда. Вот будет весело, если у него из-за пазухи сейчас выползет какой-нибудь вининумис, и принц начнет меня убеждать, что я его обманываю.
Об этом я рассуждаю, уже когда отхожу на достаточное расстояние. Братья Баркель, Гильям Алер, теперь вот и Мэтт — и почему интуиция буквально вопит, что все они собрались тут не просто так? Что у этого всего есть какое-то тайное значение, а я просто попалась им на пути и чуток спутала карты?
С самого детства я привыкла доверять интуиции — она редко меня обманывала, и я этим бессовестно пользовалась. Помню, выискивала как-то брата в игорном доме, выяснила, что он попал в переплет. За вечер проиграл такую сумму денег, что страшно представить. Единственным возможным в тот момент для меня показалось отыграться — и именно интуиция пришла на помощь в игре в кости.
Она всегда проявлялась только когда дело казалось жареного, но никогда — чтобы предупредить: “Не делай так, Элиан, это до добра не доведет”. Вот посоветовала бы она мне сегодня сидеть в снятой комнате, я бы даже носа из нее не показала!
О, Великий Канис, что же делать?!
Над головой вывеска “Единорога”. Справа резная дверь с выдолбленным “Добро пожаловать”.
Ладно, решаем проблемы по мере их поступления.
****
Вхожу внутрь, и тут же погружаюсь в полумрак помещения. Вдоль стен подвешены магические светляки, они же и над столами, обрамленными легкой магической тюлью. В легкие тут же врывается аромат дерева и магии. Все в этом месте волшебно, брат не обманул.
— Добро пожаловать, — тихо произносит подошедшая девушка в брючном костюме с удлиненным жилетом. — Пройдите, пожалуйста, за мной.
Она подводит меня к одному из столов и вручает два свитка.
— Как только определитесь с заказом, дайте знать, — говорит она. — Вы еще кого-то ждете?
— Да. Пришедший представится Никуласом, — киваю.
И девушка уходит. Так же тихо, как и пришла.
С каждой секундой я испытываю все больше беспокойства. Что-то идет не так, как нужно, и это угнетает. Пульсирующий на шее кулон тоже не внушает уверенности — он словно чувствует, что я подобралась слишком близко к разгадке какой-то тайны, поторапливает меня, будто отражает желание обладателя парного кулона — Кайда.
— Привет, — раздается над головой, и я резко поднимаю взгляд. Вскакиваю на ноги.
— Ник, ты пришел! — словами не передать, как я рада его видеть. Отчего-то казалось, что он проигнорирует мою просьбу. Но нет, лучший друг моего брата тут!
Подаюсь вперед и порывисто его обнимаю.
Он испуганно дергается, но берет себя в руки. Обнимает в ответ.
Что же с ним стало за это лето? Буквально недавно Никулас производил впечатление яркого и веселого парня, теперь же… ходячая тень. Под его глазами залегли синяки, лицо осунулось, одежда висела, даже руки чуть подрагивали.