Тор угрожал, а я думала — какие у него синие глаза. Глубокие, затягивающие. Усилием воли отбросив эту мысль, я покачала головой. Только не воинам.
— Нет, — протянул он. — Ты — моя. А я своим не делюсь, — он сжал мою грудь. — Я знаю, что заставит тебя подчиниться и быть покладистой, — выдохнул он мне в губы. Мужчина пах морем и стихией. Его губы едва коснулись моих, и я ощутила знакомый привкус соли. К этому моменту я уже окончательно растаяла в его руках. И когда это произошло, он нанес удар: — Я запрещаю тебе видеться с сыном.
Сказав это, он отпустил меня и отошел. Я бы упала, не будь за спиной стены. Тор меня ошеломил и раздавил. Ему мое смятение доставило удовольствие. Мужчине нравилось наносить удары в моменты наибольшей уязвимости. Торвальд Арвид — жестокий тиран, прозрела я.
— Умоляю, только не сын, — я шагнула к нему. — Забирай, что хочешь, но не его. Лучше до конца дней чистить камины, чем разлучиться с ним.
В моем голосе звучало неподдельное отчаяние. Я была готова всю оставшуюся жизнь ползать за Торвальдом на коленях и снимать с него сапоги, лишь бы разрешил видеться с Иваром.
— Нельзя шантажировать мать ребенком!
Что-то дрогнуло в лице мужчины. Он способен на сочувствие? Или нашел новую возможность поиздеваться надо мной?
— Что поделать, если другое на тебя не влияет, — притворно вздохнул мужчина. — Вымолишь у меня прощение, увидишь Ивара, — Тор провел большим пальцем по моим губам. Намек более чем очевидный, и я прозрела: это была игра, призванная напугать, а на самом деле он вел к этому. Напрямую Тор сказать не мог. Тогда бы пришлось признать, что он хочет меня.
— Жду тебя ночью в своих покоях, — произнес муж напоследок.
Я тщательно готовилась к ночи. В первую очередь морально. Убеждала себя, что ничего непоправимого не случится. В конце концов, это всего лишь секс. Я совершеннолетняя, не ханжа. Чего мне опасаться? Что мне не понравится? Так не в первый раз. Насилием это тоже назвать нельзя. Я приду сама и к мужу. В общем, надо расслабиться и постараться получить удовольствие, а еще притвориться послушной. Похоже, у местных мужей на этот счет пунктик.
После ванной Руна хотела заплести мне как обычно косу, но я попросила ее расчесать волосы и оставить их распущенными. У Алианны шикарные волосы, прежде я могла только мечтать о таких. Грех не покрасоваться, пока есть возможность. Молодость нового тела тоже не вечна.
Накинув на сорочку халат, я вышла в коридор. Мою спальню от спальни Тора отделяло с десяток шагов и поворот. Едва свернула, как тут же захотела обратно, но я помнила уговор — если не приду, не увижу сына.
У дверей спальни Тора стояли двое воинов. Опыт старшего брата научил его осмотрительности. К нему ночной убийца так просто не войдет и не прикончит во сне.
Я плотнее запахнула полы халата на груди и, придерживая их рукой, подошла к двери. Чтобы взглянуть воинам в лицо, пришлось запрокинуть голову. Прямо букашка перед исполинами.
— Миледи Алианна, — мужчины чуть склонились, приветствуя меня, — тойон вас ждет.
Передо мной открыли дверь, и я мышкой шмыгнула через порог, поскорее в тепло спальни из промозглого коридора.
Тор сидел в кресле у камина: голова откинута на спинку, в руке кружка эля, колени расставлены — типичная мужская посадка. Но главное — на ногах сапоги. И это притом, что он успел переодеться. Об этом свидетельствовала сухая рубаха. Сапоги для меня — сделала неутешительный вывод. Муж учит меня повиновению. Что ж, прикинусь покорной.
Я молча приблизилась к креслу и опустилась на колени. Снять с мужчины обувь не такое великое унижение. Прилюдный секс куда хуже, но я прошла через него и ничего, выжила.
Тор выставил ногу вперед, я взялась за пятку сапога и потянула. Понадобился весь мой вес, чтобы дело сдвинулось. Когда сапог все-таки соскользнул, от неожиданности я повалилась на пятую точку.
Отставив один, принялась за другой. Во второй раз получилось лучше. Если так пойдет дальше, стану заправским снимателем обуви.
Покончив с сапогами, я так и сидела между ног мужчины. Тор первым нарушил молчание. Наклонившись, взял меня за подбородок и произнес:
— Ты доказала свою покорность. Теперь докажи свою любовь.
Тор угрожал, а я думала — какие у него синие глаза. Глубокие, затягивающие. Усилием воли отбросив эту мысль, я покачала головой. Только не воинам.
— Нет, — протянул он. — Ты — моя. А я своим не делюсь, — он сжал мою грудь. — Я знаю, что заставит тебя подчиниться и быть покладистой, — выдохнул он мне в губы. Мужчина пах морем и стихией. Его губы едва коснулись моих, и я ощутила знакомый привкус соли. К этому моменту я уже окончательно растаяла в его руках. И когда это произошло, он нанес удар: — Я запрещаю тебе видеться с сыном.
Сказав это, он отпустил меня и отошел. Я бы упала, не будь за спиной стены. Тор меня ошеломил и раздавил. Ему мое смятение доставило удовольствие. Мужчине нравилось наносить удары в моменты наибольшей уязвимости. Торвальд Арвид — жестокий тиран, прозрела я.
— Умоляю, только не сын, — я шагнула к нему. — Забирай, что хочешь, но не его. Лучше до конца дней чистить камины, чем разлучиться с ним.
В моем голосе звучало неподдельное отчаяние. Я была готова всю оставшуюся жизнь ползать за Торвальдом на коленях и снимать с него сапоги, лишь бы разрешил видеться с Иваром.
— Нельзя шантажировать мать ребенком!
Что-то дрогнуло в лице мужчины. Он способен на сочувствие? Или нашел новую возможность поиздеваться надо мной?
— Что поделать, если другое на тебя не влияет, — притворно вздохнул мужчина. — Вымолишь у меня прощение, увидишь Ивара, — Тор провел большим пальцем по моим губам. Намек более чем очевидный, и я прозрела: это была игра, призванная напугать, а на самом деле он вел к этому. Напрямую Тор сказать не мог. Тогда бы пришлось признать, что он хочет меня.
— Жду тебя ночью в своих покоях, — произнес муж напоследок.
Я тщательно готовилась к ночи. В первую очередь морально. Убеждала себя, что ничего непоправимого не случится. В конце концов, это всего лишь секс. Я совершеннолетняя, не ханжа. Чего мне опасаться? Что мне не понравится? Так не в первый раз. Насилием это тоже назвать нельзя. Я приду сама и к мужу. В общем, надо расслабиться и постараться получить удовольствие, а еще притвориться послушной. Похоже, у местных мужей на этот счет пунктик.
После ванной Руна хотела заплести мне как обычно косу, но я попросила ее расчесать волосы и оставить их распущенными. У Алианны шикарные волосы, прежде я могла только мечтать о таких. Грех не покрасоваться, пока есть возможность. Молодость нового тела тоже не вечна.
Накинув на сорочку халат, я вышла в коридор. Мою спальню от спальни Тора отделяло с десяток шагов и поворот. Едва свернула, как тут же захотела обратно, но я помнила уговор — если не приду, не увижу сына.
У дверей спальни Тора стояли двое воинов. Опыт старшего брата научил его осмотрительности. К нему ночной убийца так просто не войдет и не прикончит во сне.
Я плотнее запахнула полы халата на груди и, придерживая их рукой, подошла к двери. Чтобы взглянуть воинам в лицо, пришлось запрокинуть голову. Прямо букашка перед исполинами.
— Миледи Алианна, — мужчины чуть склонились, приветствуя меня, — тойон вас ждет.
Передо мной открыли дверь, и я мышкой шмыгнула через порог, поскорее в тепло спальни из промозглого коридора.
Тор сидел в кресле у камина: голова откинута на спинку, в руке кружка эля, колени расставлены — типичная мужская посадка. Но главное — на ногах сапоги. И это притом, что он успел переодеться. Об этом свидетельствовала сухая рубаха. Сапоги для меня — сделала неутешительный вывод. Муж учит меня повиновению. Что ж, прикинусь покорной.
Я молча приблизилась к креслу и опустилась на колени. Снять с мужчины обувь не такое великое унижение. Прилюдный секс куда хуже, но я прошла через него и ничего, выжила.
Тор выставил ногу вперед, я взялась за пятку сапога и потянула. Понадобился весь мой вес, чтобы дело сдвинулось. Когда сапог все-таки соскользнул, от неожиданности я повалилась на пятую точку.
Отставив один, принялась за другой. Во второй раз получилось лучше. Если так пойдет дальше, стану заправским снимателем обуви.
Покончив с сапогами, я так и сидела между ног мужчины. Тор первым нарушил молчание. Наклонившись, взял меня за подбородок и произнес:
— Ты доказала свою покорность. Теперь докажи свою любовь.