Наградив его сонное тело неодобрительным взглядом, я чуть подумал и двинулся к тому участку леса, откуда вытекала речка – если уж где-то рядом находилось озеро, то логичнее всего было предположить, что извивающийся по долине поток берет свое начало именно там.
Стоило мне только приблизиться к овцам, как рядом возникла здоровенная овчарка. Собака подошла вплотную, бдительно обнюхала меня с ног до головы, а затем развернулась и убежала куда-то вдаль. Пастухи, все так же гулявшие между своими подопечными, вообще не обратили на меня никакого внимания.
Добравшись до опушки, я перебрался через невысокую изгородь, прошел около сотни метров вверх по течению ручейка и совершенно неожиданно оказался на берегу маленького лесного пруда – тихого, слегка заросшего, но на удивление уютного и симпатичного.
Хотя назвать этот водоем настоящим озером у меня не повернулся бы язык, рыба здесь однозначно водилась – по воде расходились характерные круги, а издалека доносился плеск охотящейся на комаров мелочи.
– Ладно, рискнем...
Барсуков и медведей вокруг не наблюдалось, так что я спрятал оружие в рюкзак, перекинул привязку со щита на удочку, а затем вытащил из ящика для наживки толстого извивающегося червяка.
– Не ссы, братан, ща купаться будем.
Ощутив вонзающийся в задницу крюк, червь отчаянно дернулся, но уйти от судьбы все-таки не сумел. Грузило утробно булькнуло, поплавок закачался на едва заметных волнах, а мне осталось лишь расположиться как можно удобнее и предаться восхитительному ничегонеделанию.
Минут через пять я осторожно подергал за удилище, затем достал крючок из воды...
Червя кто-то сожрал. Прямо у меня под носом и совершенно незаметно.
– Сволочи...
Во второй раз произошло то же самое. Затем мне удалось распознать поклевку и сделать подсечку, но рыба сорвалась.
– Лучше бы волков продолжал валить, мать их за ногу и через колено...
Как будто насмехаясь над успехами горе-рыболова, из чащи донесся громкий злорадный вой. Впрочем, это уже не могло отвлечь меня от процесса – чертов карась должен был оказаться на крючке. Рано или поздно.
Время шло. Черви постепенно заканчивались. Я злился все больше и больше.
– Гребаная хрень... ловитесь, твари!
На противоположный берег выбрался жирный барсук. Смерил меня задумчивым взглядом, потом сунул морду в пруд, достал оттуда здоровенного леща и вместе с ним скрылся в зарослях.
– Шерстяной пи...
Поплавок неожиданно вздрогнул, а спустя мгновение резко скрылся в глубине. Я тут же выбросил из головы полосатую сволочь, вцепился в удочку, со всей дури дернул – и ощутил, что на другом конце лески кто-то есть.
– Да, едрена вошь, да!
Вытащить добычу на берег удалось без особых проблем. Снять с крючка – тоже. Но сразу после этого гадская рыба отчаянно дернулась, ловко выскользнула у меня из пальцев и шлепнулась обратно в пруд.
Я немного постоял на месте, тоскливо рассматривая водную гладь. Затем безнадежно махнул рукой, спрятал снасть в инвентарь и вернулся на пастбище.
Наградив его сонное тело неодобрительным взглядом, я чуть подумал и двинулся к тому участку леса, откуда вытекала речка – если уж где-то рядом находилось озеро, то логичнее всего было предположить, что извивающийся по долине поток берет свое начало именно там.
Стоило мне только приблизиться к овцам, как рядом возникла здоровенная овчарка. Собака подошла вплотную, бдительно обнюхала меня с ног до головы, а затем развернулась и убежала куда-то вдаль. Пастухи, все так же гулявшие между своими подопечными, вообще не обратили на меня никакого внимания.
Добравшись до опушки, я перебрался через невысокую изгородь, прошел около сотни метров вверх по течению ручейка и совершенно неожиданно оказался на берегу маленького лесного пруда – тихого, слегка заросшего, но на удивление уютного и симпатичного.
Хотя назвать этот водоем настоящим озером у меня не повернулся бы язык, рыба здесь однозначно водилась – по воде расходились характерные круги, а издалека доносился плеск охотящейся на комаров мелочи.
– Ладно, рискнем...
Барсуков и медведей вокруг не наблюдалось, так что я спрятал оружие в рюкзак, перекинул привязку со щита на удочку, а затем вытащил из ящика для наживки толстого извивающегося червяка.
– Не ссы, братан, ща купаться будем.
Ощутив вонзающийся в задницу крюк, червь отчаянно дернулся, но уйти от судьбы все-таки не сумел. Грузило утробно булькнуло, поплавок закачался на едва заметных волнах, а мне осталось лишь расположиться как можно удобнее и предаться восхитительному ничегонеделанию.
Минут через пять я осторожно подергал за удилище, затем достал крючок из воды...
Червя кто-то сожрал. Прямо у меня под носом и совершенно незаметно.
– Сволочи...
Во второй раз произошло то же самое. Затем мне удалось распознать поклевку и сделать подсечку, но рыба сорвалась.
– Лучше бы волков продолжал валить, мать их за ногу и через колено...
Как будто насмехаясь над успехами горе-рыболова, из чащи донесся громкий злорадный вой. Впрочем, это уже не могло отвлечь меня от процесса – чертов карась должен был оказаться на крючке. Рано или поздно.
Время шло. Черви постепенно заканчивались. Я злился все больше и больше.
– Гребаная хрень... ловитесь, твари!
На противоположный берег выбрался жирный барсук. Смерил меня задумчивым взглядом, потом сунул морду в пруд, достал оттуда здоровенного леща и вместе с ним скрылся в зарослях.
– Шерстяной пи...
Поплавок неожиданно вздрогнул, а спустя мгновение резко скрылся в глубине. Я тут же выбросил из головы полосатую сволочь, вцепился в удочку, со всей дури дернул – и ощутил, что на другом конце лески кто-то есть.
– Да, едрена вошь, да!
Вытащить добычу на берег удалось без особых проблем. Снять с крючка – тоже. Но сразу после этого гадская рыба отчаянно дернулась, ловко выскользнула у меня из пальцев и шлепнулась обратно в пруд.
Я немного постоял на месте, тоскливо рассматривая водную гладь. Затем безнадежно махнул рукой, спрятал снасть в инвентарь и вернулся на пастбище.