— Мы зададим вам пару вопросов и запишем ваши ответы на камеру.
— Это для рекламы, да?
— Ну, в целом…
— Пять тысяч, — сказал Гусев.
— Чего? — удивились в трубке.
— Рублей.
— В смысле?
— Бесплатных пончиков не бывает, — объяснил Гусев.
— Вы, видимо, не совсем поняли, откуда вам звонят. Это «Вторая жизнь»…
— Я понял.
— Вы, между прочим, живете в общежитии, которое принадлежит нашей корпорации, и ни копейки не платите за жилье. Вам не кажется, что после этого требовать с нас деньги за интервью попросту некрасиво? Не говоря уже о том, что неэтично.
— Не кажется, — сказал Гусев. — Я отсюда могу съехать хоть сегодня, а вы второго удачно размороженного будете еще годы ждать.
— Минутку, я должна посоветоваться.
Судя по звукам, трубку на той стороне положили на стол. Гусев услышал отдаленные переговоры, ведущиеся гневным шепотом. Всех подробностей он не уловил, но словосочетание «тот еще сукин сын» расслышал очень хорошо.
Наконец, девушка из рекламного отдела снова подошла к телефону.
— Три, — сказала она.
— Три пятьсот, — сказал Гусев, но уже чисто из вредности.
— Договорились. Нормально будет, если мы к полудню подъедем?
— А сейчас сколько?
— Десять утра.
— Тогда нормально, — сказал Гусев.
Завершив телефонный разговор, Гусев отправился в санитарный конец коридора. Завершив утренние омовения, он понял, что хочет кофе и курить.
— Мы зададим вам пару вопросов и запишем ваши ответы на камеру.
— Это для рекламы, да?
— Ну, в целом…
— Пять тысяч, — сказал Гусев.
— Чего? — удивились в трубке.
— Рублей.
— В смысле?
— Бесплатных пончиков не бывает, — объяснил Гусев.
— Вы, видимо, не совсем поняли, откуда вам звонят. Это «Вторая жизнь»…
— Я понял.
— Вы, между прочим, живете в общежитии, которое принадлежит нашей корпорации, и ни копейки не платите за жилье. Вам не кажется, что после этого требовать с нас деньги за интервью попросту некрасиво? Не говоря уже о том, что неэтично.
— Не кажется, — сказал Гусев. — Я отсюда могу съехать хоть сегодня, а вы второго удачно размороженного будете еще годы ждать.
— Минутку, я должна посоветоваться.
Судя по звукам, трубку на той стороне положили на стол. Гусев услышал отдаленные переговоры, ведущиеся гневным шепотом. Всех подробностей он не уловил, но словосочетание «тот еще сукин сын» расслышал очень хорошо.
Наконец, девушка из рекламного отдела снова подошла к телефону.
— Три, — сказала она.
— Три пятьсот, — сказал Гусев, но уже чисто из вредности.
— Договорились. Нормально будет, если мы к полудню подъедем?
— А сейчас сколько?
— Десять утра.
— Тогда нормально, — сказал Гусев.
Завершив телефонный разговор, Гусев отправился в санитарный конец коридора. Завершив утренние омовения, он понял, что хочет кофе и курить.