О парламентёре, посаженном в котельную, за суетой последних дней забыли; кто-то из девчонок периодически таскал ему скромную пайку, и этим его общение с внешней средой и ограничивалось.
А потом о нем вспомнили.
И вывели на свет.
Парнишка, просидевший много суток в темноте, подслеповато щурился и лупал глазами.
По законам банды, поскольку назначенная встреча оказалась подляной, парламентёра отпускать было нельзя. Но так как расклады поменялись, Груздь предложил "северному" честный выбор: перекинуться к нам. Пожалуй, это было благородное предложение. Однако у боевика в банде осталась сестрёнка-заложница, и он отказался.
Вот я и узнал, как казнят у нас.
Казнили через повешение, только вешали не на верёвке, а на скрученном и намыленном вафельном полотенце. Периодически полотенце смачивали из шланга.
Парень задыхался несколько часов.
Через какое-то время после начала казни я подошел к Коту.
— Одолжи мне лучемёт, — сказал я.
— Зачем тебе?
— Очень нужно. Одолжи, пожалуйста.
Кот посмотрел на меня печально и сожалеюще.
— Закон есть закон, Птаха, — пероговорил он тихо. — Даже такой.
И отвернулся.
Тогда я пошёл к Груздю.
Заговаривать первым с главарём банды мог только лейтенант, но мне сейчас было наплевать. Когда я подошёл, Груздь вопросительно поднял бровь.
— Ты ведь хотел оставить его, — сказал я. — Ты ведь знаешь, что парень ни в чем не виноват.
— Ну и? — недоуменно спросил главарь.
— Прикажи спустить его.
— И что?
— Я его зарежу, — честно признался я, — парень все равно будет мёртв. А меня можешь потом наказать, если хочешь.
О парламентёре, посаженном в котельную, за суетой последних дней забыли; кто-то из девчонок периодически таскал ему скромную пайку, и этим его общение с внешней средой и ограничивалось.
А потом о нем вспомнили.
И вывели на свет.
Парнишка, просидевший много суток в темноте, подслеповато щурился и лупал глазами.
По законам банды, поскольку назначенная встреча оказалась подляной, парламентёра отпускать было нельзя. Но так как расклады поменялись, Груздь предложил "северному" честный выбор: перекинуться к нам. Пожалуй, это было благородное предложение. Однако у боевика в банде осталась сестрёнка-заложница, и он отказался.
Вот я и узнал, как казнят у нас.
Казнили через повешение, только вешали не на верёвке, а на скрученном и намыленном вафельном полотенце. Периодически полотенце смачивали из шланга.
Парень задыхался несколько часов.
Через какое-то время после начала казни я подошел к Коту.
— Одолжи мне лучемёт, — сказал я.
— Зачем тебе?
— Очень нужно. Одолжи, пожалуйста.
Кот посмотрел на меня печально и сожалеюще.
— Закон есть закон, Птаха, — пероговорил он тихо. — Даже такой.
И отвернулся.
Тогда я пошёл к Груздю.
Заговаривать первым с главарём банды мог только лейтенант, но мне сейчас было наплевать. Когда я подошёл, Груздь вопросительно поднял бровь.
— Ты ведь хотел оставить его, — сказал я. — Ты ведь знаешь, что парень ни в чем не виноват.
— Ну и? — недоуменно спросил главарь.
— Прикажи спустить его.
— И что?
— Я его зарежу, — честно признался я, — парень все равно будет мёртв. А меня можешь потом наказать, если хочешь.