— Шлюхи?
Но про шлюх он рассказывать Вере не собирался ни при каких обстоятельствах.
— Да, нет, — пожал плечами Эрик. — Вроде бы, нет. Просто пар спускали.
— Любопытное определение, — снова усмехнулась девушка. — Можно попросить тебя, опустить взгляд, а то меня дико раздражает, когда мне смотрят в переносицу.
— Губы или грудь? — попробовал пошутить Эрик.
— Лучше пока в глаза.
— Как скажешь.
Он все-таки опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.
— Я вся внимание!
"О чем это она?" — удивился Эрик, но тут же сообразил, о чем идет речь, и понял, что снова оказался на перепутье, называемом в просторечии "сейчас или никогда".
— Получается, я тебя, вроде бы, люблю, — сказал он после паузы. — Только раньше даже подумать об этом не мог.
— Так любишь или "вроде бы"? Ты уж выбери что-нибудь одно, Эрик Минц, потому что я тебя люблю без "вроде бы".
"Слишком быстро, — еще больше напрягся Эрик. — Мне так много и сразу просто не переварить!"
— Люблю.
— Уже лучше, — одобрительно кивнула Вера. — А почему "даже думать не мог"?
— Потому что я не умею мечтать о несбыточном. — Вот сейчас он действительно сказал правду. — А ты была за гранью возможного.
— Не понимаю, — нахмурилась явно озадаченная его словами девушка.
— Ну, это как влюбится в звезду голофильмов или в дочку императора, — попробовал он объяснить.
— Ну, так и влюбляются! — еще больше удивилась Вера.
— Только не я, — покачал он головой. — Я не умею, Вера. Несбыточное не может быть предметом любви. Я только вчера позволил себе посмотреть правде в глаза…
— Вот даже не знаю, это достоинство или наоборот?
И в этот момент Эрик понял, что снова, как и прежде идет за женщиной, а не ведет ее за собой. Его пассивная выжидательная позиция становилась модусом операнди в отношениях с женщинами, шла ли речь о том, чтобы "спустить пар", или, как сейчас, о настоящей любви.
— Шлюхи?
Но про шлюх он рассказывать Вере не собирался ни при каких обстоятельствах.
— Да, нет, — пожал плечами Эрик. — Вроде бы, нет. Просто пар спускали.
— Любопытное определение, — снова усмехнулась девушка. — Можно попросить тебя, опустить взгляд, а то меня дико раздражает, когда мне смотрят в переносицу.
— Губы или грудь? — попробовал пошутить Эрик.
— Лучше пока в глаза.
— Как скажешь.
Он все-таки опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.
— Я вся внимание!
"О чем это она?" — удивился Эрик, но тут же сообразил, о чем идет речь, и понял, что снова оказался на перепутье, называемом в просторечии "сейчас или никогда".
— Получается, я тебя, вроде бы, люблю, — сказал он после паузы. — Только раньше даже подумать об этом не мог.
— Так любишь или "вроде бы"? Ты уж выбери что-нибудь одно, Эрик Минц, потому что я тебя люблю без "вроде бы".
"Слишком быстро, — еще больше напрягся Эрик. — Мне так много и сразу просто не переварить!"
— Люблю.
— Уже лучше, — одобрительно кивнула Вера. — А почему "даже думать не мог"?
— Потому что я не умею мечтать о несбыточном. — Вот сейчас он действительно сказал правду. — А ты была за гранью возможного.
— Не понимаю, — нахмурилась явно озадаченная его словами девушка.
— Ну, это как влюбится в звезду голофильмов или в дочку императора, — попробовал он объяснить.
— Ну, так и влюбляются! — еще больше удивилась Вера.
— Только не я, — покачал он головой. — Я не умею, Вера. Несбыточное не может быть предметом любви. Я только вчера позволил себе посмотреть правде в глаза…
— Вот даже не знаю, это достоинство или наоборот?
И в этот момент Эрик понял, что снова, как и прежде идет за женщиной, а не ведет ее за собой. Его пассивная выжидательная позиция становилась модусом операнди в отношениях с женщинами, шла ли речь о том, чтобы "спустить пар", или, как сейчас, о настоящей любви.