— Уверена, он решал важные государственные дела. Ты же знаешь, какой пост он занимает. Даже если бы он не появился в зале, ты должна была пропустить этот танец. А графу ты могла пообещать любой другой. К тому же, Свиридов не стоит твоего внимания. Да, он из знатного рода, но гол как сокол. Не сомневаюсь, он охотится за приданым.
— Да уж, Вера Александровна, — поддерживает подругу Кольцова, — натворили вы дел. После такого оскорбления хозяину дома вряд кто-то из его гостей решит ангажировать вас на следующие танцы.
Мне хочется выкрикнуть: «Да плевать!» Но я молчу — благовоспитанная барышня должна уметь держать себя в руках. Чтобы отвлечься, снова отыскиваю взглядом Софи.
Кузина стоит рядом с важного вида дамой. Должно быть, это и есть княгиня Артемьева. Та самая княгиня, которая вместе с князем Бельским по распоряжению моего отца должна заботиться о моем благосостоянии.
Кажется, она чувствует мое внимание и бросает в мою сторону тяжелый, цепкий взгляд. От этого взгляда мурашки бегут по коже. Я отворачиваюсь, но ощущаю его даже затылком.
А когда я снова решаюсь посмотреть на Артемьеву, то с удивлением вижу, как княгиня направляется в мою сторону.
Мои дуэньи как раз оставили меня в одиночестве, отправившись разузнавать о настроении оскорбленного мной князя.
Артемьева останавливается рядом со мной, еще раз ощупывает меня взглядом и говорит:
— Милочка, не соблаговолите ли уделить мне несколько минут вашего внимания?
Не дожидаясь ответа, она разворачивается и медленно, прихрамывая, направляется к выходу из зала. Я, ничего не понимая, послушно плетусь следом.
Что ей понадобилось от меня? Быть может, она знакома с князем Бельским и желает расспросить меня об его самочувствии? Никакой другой причины для разговора тет-а-тет я не нахожу.
Мы проходим в оранжерею — большую и очень красивую. Здесь буйство красок, а воздух пахнет цветами. Но я едва успеваю это заметить.
Нам попадается навстречу мужчина, и, судя по его смущению, недавно здесь была и какая-то дама. Отличное место для свиданий!
Княгиня садится на канапе, стоящее под каким-то тропическим деревом и задает вопрос, который повергает меня в трепет:
— Извольте объяснить, Наталья Кирилловна, отчего вы называетесь чужим именем, и кто та девица, что уже целый месяц гостит в моем доме?
Сначала я думаю, что это проболталась кузина. Запаниковала перед балом и честно во всём призналась. Ну, что же, придется как-то оправдываться. Как там зовут княгиню? Кажется, Елизавета Андреевна.
Но потом соображаю, что если бы это было именно так, то кузина назвала бы и свое имя, и у княгини не было бы необходимости им интересоваться. Она не знает, кто такая Соня! Но знает, что я — это я!
Я молчу не меньше минуты. Прокручиваю в голове десятки разных ответов — от удивления до возмущения. Наконец, останавливаюсь на одном.
— Простите, ваше сиятельство, но почему вы называете меня Натальей Кирилловной? Я — княжна Вера Бельская. А графиня Закревская, если не ошибаюсь, приехала на бал именно с вами.
Она тоже долго молчит.
— Милая барышня, я, разумеется, уже не молода, но пока еще не жалуюсь ни на отсутствие ума, ни на отсутствие памяти. И вот, что я могу вам сказать — если бы я встретила вас лет двадцать назад, я назвала бы вас другим именем — Евгенией Николаевной. Вы как две капли воды похожи на свою мать. И не пытайтесь уверить меня, что вы — не Наташа.
Она говорит о моей матери и сразу сбивает с меня ту маску холодного непонимания, что я на себя нацепила.
— Уверена, он решал важные государственные дела. Ты же знаешь, какой пост он занимает. Даже если бы он не появился в зале, ты должна была пропустить этот танец. А графу ты могла пообещать любой другой. К тому же, Свиридов не стоит твоего внимания. Да, он из знатного рода, но гол как сокол. Не сомневаюсь, он охотится за приданым.
— Да уж, Вера Александровна, — поддерживает подругу Кольцова, — натворили вы дел. После такого оскорбления хозяину дома вряд кто-то из его гостей решит ангажировать вас на следующие танцы.
Мне хочется выкрикнуть: «Да плевать!» Но я молчу — благовоспитанная барышня должна уметь держать себя в руках. Чтобы отвлечься, снова отыскиваю взглядом Софи.
Кузина стоит рядом с важного вида дамой. Должно быть, это и есть княгиня Артемьева. Та самая княгиня, которая вместе с князем Бельским по распоряжению моего отца должна заботиться о моем благосостоянии.
Кажется, она чувствует мое внимание и бросает в мою сторону тяжелый, цепкий взгляд. От этого взгляда мурашки бегут по коже. Я отворачиваюсь, но ощущаю его даже затылком.
А когда я снова решаюсь посмотреть на Артемьеву, то с удивлением вижу, как княгиня направляется в мою сторону.
Мои дуэньи как раз оставили меня в одиночестве, отправившись разузнавать о настроении оскорбленного мной князя.
Артемьева останавливается рядом со мной, еще раз ощупывает меня взглядом и говорит:
— Милочка, не соблаговолите ли уделить мне несколько минут вашего внимания?
Не дожидаясь ответа, она разворачивается и медленно, прихрамывая, направляется к выходу из зала. Я, ничего не понимая, послушно плетусь следом.
Что ей понадобилось от меня? Быть может, она знакома с князем Бельским и желает расспросить меня об его самочувствии? Никакой другой причины для разговора тет-а-тет я не нахожу.
Мы проходим в оранжерею — большую и очень красивую. Здесь буйство красок, а воздух пахнет цветами. Но я едва успеваю это заметить.
Нам попадается навстречу мужчина, и, судя по его смущению, недавно здесь была и какая-то дама. Отличное место для свиданий!
Княгиня садится на канапе, стоящее под каким-то тропическим деревом и задает вопрос, который повергает меня в трепет:
— Извольте объяснить, Наталья Кирилловна, отчего вы называетесь чужим именем, и кто та девица, что уже целый месяц гостит в моем доме?
Сначала я думаю, что это проболталась кузина. Запаниковала перед балом и честно во всём призналась. Ну, что же, придется как-то оправдываться. Как там зовут княгиню? Кажется, Елизавета Андреевна.
Но потом соображаю, что если бы это было именно так, то кузина назвала бы и свое имя, и у княгини не было бы необходимости им интересоваться. Она не знает, кто такая Соня! Но знает, что я — это я!
Я молчу не меньше минуты. Прокручиваю в голове десятки разных ответов — от удивления до возмущения. Наконец, останавливаюсь на одном.
— Простите, ваше сиятельство, но почему вы называете меня Натальей Кирилловной? Я — княжна Вера Бельская. А графиня Закревская, если не ошибаюсь, приехала на бал именно с вами.
Она тоже долго молчит.
— Милая барышня, я, разумеется, уже не молода, но пока еще не жалуюсь ни на отсутствие ума, ни на отсутствие памяти. И вот, что я могу вам сказать — если бы я встретила вас лет двадцать назад, я назвала бы вас другим именем — Евгенией Николаевной. Вы как две капли воды похожи на свою мать. И не пытайтесь уверить меня, что вы — не Наташа.
Она говорит о моей матери и сразу сбивает с меня ту маску холодного непонимания, что я на себя нацепила.