К служанке ревновала, конечно, но, глядя на мужа, понимала, что ему она только для ноченьки годилась. По дню больно грубо он с Настей обращался. Да и не та уже Настя раскрасавица, что была в пору, как Катерина только в доме объявилась. И тогда он к жене лишь охотку имел. Так что вместе со служанкой старились, и теперь у каждой свои обязанности. Одна за детьми да домом – барыней называется, другая – в прислужницах да по ночным утехам, у хозяина под рукой.
Но однажды или не то сделала служанка, или сказала не так, только саданул Иван Ильич бабёнку сапогом, да ещё и плетью хлестанул. Кричал тогда больше в доме не показываться. Плакала Настя навзрыд, весь двор слыхал. Падала в ноги к барину, чтобы не прогонял со двора, да только всё напрасно. Иван Ильич непреклонен был. Приказал мужикам больше её не впускать, а послать в бараки к полевым крестьянам.
А как обмолвилась Катерина про служанку, хотела узнать, отчего так сталось, сказал:
– Старая уже Настёна. С обязанностями не справляется возложенными. А мне зачем нерасторопная служанка в доме?
– И то верно говоришь, – согласилась Катерина. – Пришлю тебе паренька Ваську в услужение. Он-то парень шустрый.
Усмехнулся Иван Ильич:
– Ты сдурела, что ли? А в кровать мне тоже паренька пришлёшь?
От таких слов глаза у Катерины выпучились на мужа, и, возможно, впервые в жизни она на мать стала похожа. Хотела что-то сказать, да он опередил сердито:
– Девку мне! Да не абы какую! Поняла? – он вплотную приблизил своё лицо, в выражении которого не намечалось ничего хорошего. – Паренька! Ишь чего надумала.
И он вышел из комнаты.
А Катерина крепко задумалась. А что она могла? Если её тело уже не годится, если та, что ублажала, тоже со двора пошла, придётся, коли муж требует, привести в дом новую девку. Как ни крути, всё одно будет, как он говорит. Не то ей же, Катерине, хлопот полон рот. Лучше уж сделать, как он хочет. Сколько потребуется, столько и будут ему девок водить. Он – хозяин.
Пригляделась Катерина к дворовым, привела девку пригожую. Палашку, из прачечной. Упругая, статная и на лицо смазливая. Крутится Палашка по дому, барину во всем угождает, да только через неделю отчего-то и она на прежнее место вернулась.
Привели другую – Аграфену. Та хоть и не смазлива, но сочна и аппетитна, вот только волосы рыжие, а вообще ничего, годится. Так с неё Иван Ильич с неделю смеялся. Как войдёт девка в комнату, так и начинает барин смеяться. А потом как погнал её, что она визжала точно поросёнок от его щекотки. Нахохотался тогда вволю.
– Не знаю, Иван Ильич, чем ещё могу вам угодить. Вы точно сбесились, не пойму. Что ни пришлю вам девку в служанки, всё не нравится. Где же я могу столько девок вам незамужних понабирать, вас хоть как-то уважить. На вас, Иван Ильич, не напасешься, – возмущалась Катерина через месяц неудач.
– Так если замужние есть, отчего их не попробовать? – подмигнул Иван жене.
– Вы, верно, шутите?
– Ничуточки.
– А что же их мужья скажут, как женка у барина прислуживать пойдёт? – нахмурилась Катерина.
– А я у крепостных спрашивать разрешения не должен. Или вы забыли – эти люди моя собственность.
– Об этом я как раз помню. Но ежели бы вам просто в услужение, так ведь вам и для других надобностей.
– Одно другому не мешает.
– Ну ежели так, подберу служанку из замужних, – недовольно дернула плечами Катерина.
К служанке ревновала, конечно, но, глядя на мужа, понимала, что ему она только для ноченьки годилась. По дню больно грубо он с Настей обращался. Да и не та уже Настя раскрасавица, что была в пору, как Катерина только в доме объявилась. И тогда он к жене лишь охотку имел. Так что вместе со служанкой старились, и теперь у каждой свои обязанности. Одна за детьми да домом – барыней называется, другая – в прислужницах да по ночным утехам, у хозяина под рукой.
Но однажды или не то сделала служанка, или сказала не так, только саданул Иван Ильич бабёнку сапогом, да ещё и плетью хлестанул. Кричал тогда больше в доме не показываться. Плакала Настя навзрыд, весь двор слыхал. Падала в ноги к барину, чтобы не прогонял со двора, да только всё напрасно. Иван Ильич непреклонен был. Приказал мужикам больше её не впускать, а послать в бараки к полевым крестьянам.
А как обмолвилась Катерина про служанку, хотела узнать, отчего так сталось, сказал:
– Старая уже Настёна. С обязанностями не справляется возложенными. А мне зачем нерасторопная служанка в доме?
– И то верно говоришь, – согласилась Катерина. – Пришлю тебе паренька Ваську в услужение. Он-то парень шустрый.
Усмехнулся Иван Ильич:
– Ты сдурела, что ли? А в кровать мне тоже паренька пришлёшь?
От таких слов глаза у Катерины выпучились на мужа, и, возможно, впервые в жизни она на мать стала похожа. Хотела что-то сказать, да он опередил сердито:
– Девку мне! Да не абы какую! Поняла? – он вплотную приблизил своё лицо, в выражении которого не намечалось ничего хорошего. – Паренька! Ишь чего надумала.
И он вышел из комнаты.
А Катерина крепко задумалась. А что она могла? Если её тело уже не годится, если та, что ублажала, тоже со двора пошла, придётся, коли муж требует, привести в дом новую девку. Как ни крути, всё одно будет, как он говорит. Не то ей же, Катерине, хлопот полон рот. Лучше уж сделать, как он хочет. Сколько потребуется, столько и будут ему девок водить. Он – хозяин.
Пригляделась Катерина к дворовым, привела девку пригожую. Палашку, из прачечной. Упругая, статная и на лицо смазливая. Крутится Палашка по дому, барину во всем угождает, да только через неделю отчего-то и она на прежнее место вернулась.
Привели другую – Аграфену. Та хоть и не смазлива, но сочна и аппетитна, вот только волосы рыжие, а вообще ничего, годится. Так с неё Иван Ильич с неделю смеялся. Как войдёт девка в комнату, так и начинает барин смеяться. А потом как погнал её, что она визжала точно поросёнок от его щекотки. Нахохотался тогда вволю.
– Не знаю, Иван Ильич, чем ещё могу вам угодить. Вы точно сбесились, не пойму. Что ни пришлю вам девку в служанки, всё не нравится. Где же я могу столько девок вам незамужних понабирать, вас хоть как-то уважить. На вас, Иван Ильич, не напасешься, – возмущалась Катерина через месяц неудач.
– Так если замужние есть, отчего их не попробовать? – подмигнул Иван жене.
– Вы, верно, шутите?
– Ничуточки.
– А что же их мужья скажут, как женка у барина прислуживать пойдёт? – нахмурилась Катерина.
– А я у крепостных спрашивать разрешения не должен. Или вы забыли – эти люди моя собственность.
– Об этом я как раз помню. Но ежели бы вам просто в услужение, так ведь вам и для других надобностей.
– Одно другому не мешает.
– Ну ежели так, подберу служанку из замужних, – недовольно дернула плечами Катерина.