— Мама будет недовольна, если…
— Простите, — опять Алеша весело и мягко улыбался. — Это чья свадьба: мамина?
— Ну как хочешь, пожалуйста!
Вика повернулась, чтобы идти, но Алеша, бросив чемодан, задержал ее.
— Вик!
— Ну что?
— Викочка…
— Оставь, мне некогда, ты же видишь…
«Боже мой, боже мой, ну что она за человек, просто стыдно, как не понимает!.. И еще Базаров стоит…»
— Погоди! — Алеша положил ладонь на шею Вике, другой рукой отер белое пятно с ее подбородка — Вика капризно отстранялась. — Я что-то тебе скажу…
Улыбаясь, он стал шептать ей на ухо. Вика хмыкнула, но все-таки лицо у нее смягчилось, и она сделала губы, как обиженный ребенок. Просто смотреть тошно на эту комедию!
Лена, стоявшая в дверях, отвернулась и вышла на площадку, Неужели она будет его женой? Завтра уже станет его женой? На всю жизнь. Как завтра? Завтра? Неужели завтра?..
Алеша сказал — теперь уже не шепотом:
— А ты?
— Ты противный, злишь меня в такой день! — опять тоном обиженным, но уже ласковым ответила Вика. («Ах мы такие капризные, такие капризные — что за противный народ женщины, в самом деле, неужели я тоже такая буду?»)
— Ну что, Елена, — это Базаров, — не пойти ли нам на солнышко?
Он держал во рту трубку, выставив челюсть, и, как показалось Лене, посмеивался. Стыд, просто стыд, честное слово.
— Нет, а ты? — повторял позади Алеша.
— Да, пойдемте! — строго сказала Лена Базарову и ступила на лестницу, а сама еще слышала, как они там смеются и говорят негромко. Странно, уже давно ей не было так неприятно видеть Вику и Алешу вместе и слышать их воркованье и, главное, перед Базаровым было неловко. «Неужели они поженятся завтра? Как они будут жить? Ничего не понимаю, хоть убейте. Я и то его лучше знаю, чем она. Зачем только люди женятся?»
— «В тот вечер он не пил, не ел, он на нее одну смотрел, как смотрят дети, как смотрят дети…» — напевал позади Базаров.
Алеша с чемоданом, прыгая через три ступеньки, догнал их в самом низу. Вид у него был довольный.
— Совсем, бедняга, замучилась, — сказал он легким голосом, как бы давая понять Базарову, в чем было дело. — Дай, что ли, Вовк, трубочку курнуть?..
— Мама будет недовольна, если…
— Простите, — опять Алеша весело и мягко улыбался. — Это чья свадьба: мамина?
— Ну как хочешь, пожалуйста!
Вика повернулась, чтобы идти, но Алеша, бросив чемодан, задержал ее.
— Вик!
— Ну что?
— Викочка…
— Оставь, мне некогда, ты же видишь…
«Боже мой, боже мой, ну что она за человек, просто стыдно, как не понимает!.. И еще Базаров стоит…»
— Погоди! — Алеша положил ладонь на шею Вике, другой рукой отер белое пятно с ее подбородка — Вика капризно отстранялась. — Я что-то тебе скажу…
Улыбаясь, он стал шептать ей на ухо. Вика хмыкнула, но все-таки лицо у нее смягчилось, и она сделала губы, как обиженный ребенок. Просто смотреть тошно на эту комедию!
Лена, стоявшая в дверях, отвернулась и вышла на площадку, Неужели она будет его женой? Завтра уже станет его женой? На всю жизнь. Как завтра? Завтра? Неужели завтра?..
Алеша сказал — теперь уже не шепотом:
— А ты?
— Ты противный, злишь меня в такой день! — опять тоном обиженным, но уже ласковым ответила Вика. («Ах мы такие капризные, такие капризные — что за противный народ женщины, в самом деле, неужели я тоже такая буду?»)
— Ну что, Елена, — это Базаров, — не пойти ли нам на солнышко?
Он держал во рту трубку, выставив челюсть, и, как показалось Лене, посмеивался. Стыд, просто стыд, честное слово.
— Нет, а ты? — повторял позади Алеша.
— Да, пойдемте! — строго сказала Лена Базарову и ступила на лестницу, а сама еще слышала, как они там смеются и говорят негромко. Странно, уже давно ей не было так неприятно видеть Вику и Алешу вместе и слышать их воркованье и, главное, перед Базаровым было неловко. «Неужели они поженятся завтра? Как они будут жить? Ничего не понимаю, хоть убейте. Я и то его лучше знаю, чем она. Зачем только люди женятся?»
— «В тот вечер он не пил, не ел, он на нее одну смотрел, как смотрят дети, как смотрят дети…» — напевал позади Базаров.
Алеша с чемоданом, прыгая через три ступеньки, догнал их в самом низу. Вид у него был довольный.
— Совсем, бедняга, замучилась, — сказал он легким голосом, как бы давая понять Базарову, в чем было дело. — Дай, что ли, Вовк, трубочку курнуть?..