Они и лежали. Только Кудре оставался в седле.
— Кудре! Пойдешь первым! — приказал Хамит.
— Нет! — крикнул Кудре и вскинул коня на дыбы. Развернув его на двух ногах, он вонзил в конские бока острые каблуки.
— Кудре! — последний раз предупредил Хамит. Кудре не оборачивался, Кудре уходил. Спокойно положив маузер на согнутую в локте левую руку, Хамит тщательно прицелился. Кудре был на м же. Хамит плавно нажал спусковой крючок.
Конь немного проволок зацепившееся за стремя носком сапога безжизненное тело и остановился.
Круминь и Хамит склонились над ним.
— Ему внушили, что для него нет слова «нельзя» и поэтому он сильнее всех, — задумчиво сказал Хамит.
К юрте Акана по одному с поднятыми руками подходили бандиты. Красноармейцы обезоруживали их.
Круминь и Хамит взошли на холм. На востоке показался багровый край солнечного диска.
Они и лежали. Только Кудре оставался в седле.
— Кудре! Пойдешь первым! — приказал Хамит.
— Нет! — крикнул Кудре и вскинул коня на дыбы. Развернув его на двух ногах, он вонзил в конские бока острые каблуки.
— Кудре! — последний раз предупредил Хамит. Кудре не оборачивался, Кудре уходил. Спокойно положив маузер на согнутую в локте левую руку, Хамит тщательно прицелился. Кудре был на м же. Хамит плавно нажал спусковой крючок.
Конь немного проволок зацепившееся за стремя носком сапога безжизненное тело и остановился.
Круминь и Хамит склонились над ним.
— Ему внушили, что для него нет слова «нельзя» и поэтому он сильнее всех, — задумчиво сказал Хамит.
К юрте Акана по одному с поднятыми руками подходили бандиты. Красноармейцы обезоруживали их.
Круминь и Хамит взошли на холм. На востоке показался багровый край солнечного диска.