А в обед опять новости. И тоже с Муркой. Приходит она с пастбища почему-то на задних ногах. А во рту цветок. Идёт она себе, подбоченилась и поёт:
Только слов она говорить не умеет, и у неё получается:
И тучка у неё над головой как шапочка. Шарик спрашивает:
— Чего это она так обрадовалась? Может, у неё праздник какой или чего?
— Какой праздник? — говорит дядя Фёдор.
— Может, день рождения у неё. Или день кефира. А может, коровий Новый год.
— При чём тут Новый год? — говорит Матроскин. — Просто она белены объелась или хмеля.
А корова как разбежится — и в стенку головой трах! Еле-еле её в сарай загнать удалось. Пошёл Матроскин её доить. Через пять минут выходит, а с ним что-то странное сделалось. Матроска у него спереди как фартук надета, а подойник на голове как каска. И поёт он что-то несуразное:
Очевидно, он молока попробовал весёлого. Шарик говорит дяде Фёдору:
— Сначала у нас корова помешалась, а теперь и кот с ума сошёл. Надо бы «скорую помощь» вызвать.
— Подождём ещё, — говорит дядя Фёдор. — Может, они в себя придут.
Какое там в себя! Мурка в коровнике полонез Огинского мычать стала:
А кот вообще что-то странное затянул:
И тоже головой в стенку — бух!
Тут уж и дядя Фёдор заволновался:
— На тебе, Шарик, две копейки. Беги вызови «скорую помощь» по автомату.
Шарик убежал, а кот и корова в себя приходить начали. Петь и мычать перестали.
Кот за голову схватился и говорит:
— Ничего себе наша корова молоко даёт! Из него только сгущёнку делать и врагам на войне подбрасывать. Чтобы они с ума посходили и из окопов повылазили.
А тут к ним почтальон Печкин идёт. Румяный такой и радостный.
— Смотрите, какую я заметку в газете прочитал. Про одного мальчика. Глаза у него коричневые и волосы спереди торчком, как будто корова его лизнула. И рост 1 метр 20.
— Ну и что? — говорит кот. — Мало ли таких мальчиков!
А в обед опять новости. И тоже с Муркой. Приходит она с пастбища почему-то на задних ногах. А во рту цветок. Идёт она себе, подбоченилась и поёт:
Только слов она говорить не умеет, и у неё получается:
И тучка у неё над головой как шапочка. Шарик спрашивает:
— Чего это она так обрадовалась? Может, у неё праздник какой или чего?
— Какой праздник? — говорит дядя Фёдор.
— Может, день рождения у неё. Или день кефира. А может, коровий Новый год.
— При чём тут Новый год? — говорит Матроскин. — Просто она белены объелась или хмеля.
А корова как разбежится — и в стенку головой трах! Еле-еле её в сарай загнать удалось. Пошёл Матроскин её доить. Через пять минут выходит, а с ним что-то странное сделалось. Матроска у него спереди как фартук надета, а подойник на голове как каска. И поёт он что-то несуразное:
Очевидно, он молока попробовал весёлого. Шарик говорит дяде Фёдору:
— Сначала у нас корова помешалась, а теперь и кот с ума сошёл. Надо бы «скорую помощь» вызвать.
— Подождём ещё, — говорит дядя Фёдор. — Может, они в себя придут.
Какое там в себя! Мурка в коровнике полонез Огинского мычать стала:
А кот вообще что-то странное затянул:
И тоже головой в стенку — бух!
Тут уж и дядя Фёдор заволновался:
— На тебе, Шарик, две копейки. Беги вызови «скорую помощь» по автомату.
Шарик убежал, а кот и корова в себя приходить начали. Петь и мычать перестали.
Кот за голову схватился и говорит:
— Ничего себе наша корова молоко даёт! Из него только сгущёнку делать и врагам на войне подбрасывать. Чтобы они с ума посходили и из окопов повылазили.
А тут к ним почтальон Печкин идёт. Румяный такой и радостный.
— Смотрите, какую я заметку в газете прочитал. Про одного мальчика. Глаза у него коричневые и волосы спереди торчком, как будто корова его лизнула. И рост 1 метр 20.
— Ну и что? — говорит кот. — Мало ли таких мальчиков!