— На ребёнка могу взглянуть?
— Да, конечно, но не сейчас. И ещё… неплохо было бы найти кормилицу. Пока вы здесь с этим проблем не будет, роддом, всё-таки. Все они теперь матери, инстинкт сострадания увеличился в разы, а вот потом нужно что-то решать. Подумай об этом, поговори с Оксаной. У меня сейчас обход, а ты, давай, соберись, натяни на лицо улыбку и вперёд.
Анатолий ушёл, это я поняла по тому, что стихли их голоса, и тени пропали, а потом снова заговорил Данила, но уже один.
— Дементьев беспокоит. – Деловым, официальным тоном начал он и я напряглась. – Оксана родила. Нет, приезжать не нужно. Да, все здоровы. Ещё не видел. Я позвоню потом. Нет, можешь не волноваться. Не сейчас. Пока.
Ни одной ответной реплики слышать не могла, но, по сути, понимала, что разговаривал он с Игорем и что Игорь волнуется. Плакать не хотелось, обвинять кого-то в случившемся – тем более. Проблема была во мне, а значит, и решать её должна я сама. А как решать – не знаю.
Дверь тихо раскрылась и Данила вошёл в палату. Присел у моих ног, как раз там, где до этого сидел Толя, нежно погладил по руке.
— Тебя можно поздравить? – Грустно улыбнулся он и тут же стёр эту неуместно улыбку с лица.
— В некотором смысле да.
Я отвернулась, пытаясь спрятать слёзы, но Данила одним своим присутствием не давал упасть духом.
— Брось, всё решаемо. Ты справишься, я в тебя верю.
— Почему ты со мной возишься?
Я посмотрела ему прямо в глаза, а он не отвернулся, не отвёл взгляд, принимая вызов.
— Такой вариант, что я тебя люблю, совсем не рассматривается? – Тихо засмеялся, пытаясь этим смехом скрыть то, что происходит внутри, а я как всегда сделала вид, что поверила.
— Любишь. Я знаю. И я тебя люблю, но тебе нужна семья. Люди, которым ты сможешь посвятить свою жизнь, а не эта утопия, в которой мы с тобой живём уже много лет подряд.
— Не получается пока. – Пожал плечами он и отвернулся. – Я всё понимаю, Оксана. И то, что уже ничего не вернуть, и то, что у тебя своя жизнь, но не могу отказаться. Мне больше не для кого жить. Предлагаешь бросить тебя и заняться поиском другой женщины для своей заботы? Так я ищу.
— Наверно не там. Ты поставил меня на пьедестал и ходишь вокруг, отказываясь понимать, что я такая же как и все. Просто однажды ты выбрал меня и настолько уверился в своём выборе, что больше никого не видишь. Отпусти меня. И себя больше не мучай.
Разговор на грани слышимости и понимания. Я не просто прошу, я умоляю. И считаю себя виноватой. Не важно в чём, да и ни в чём конкретном. Просто пока в этой жизни мне повезло больше. У меня есть семья.
— Хочешь уговор? – Неожиданно усмехнулся он, не поворачивая ко мне головы.
— Давай.
— Я вижу тебя счастливой, и отправляюсь следом. Потянешь?
И его натянутое спокойствие заставляет меня вытереть очередную слезу.
— Двое неприкаянных на одну квартиру, это уже слишком.
— На ребёнка могу взглянуть?
— Да, конечно, но не сейчас. И ещё… неплохо было бы найти кормилицу. Пока вы здесь с этим проблем не будет, роддом, всё-таки. Все они теперь матери, инстинкт сострадания увеличился в разы, а вот потом нужно что-то решать. Подумай об этом, поговори с Оксаной. У меня сейчас обход, а ты, давай, соберись, натяни на лицо улыбку и вперёд.
Анатолий ушёл, это я поняла по тому, что стихли их голоса, и тени пропали, а потом снова заговорил Данила, но уже один.
— Дементьев беспокоит. – Деловым, официальным тоном начал он и я напряглась. – Оксана родила. Нет, приезжать не нужно. Да, все здоровы. Ещё не видел. Я позвоню потом. Нет, можешь не волноваться. Не сейчас. Пока.
Ни одной ответной реплики слышать не могла, но, по сути, понимала, что разговаривал он с Игорем и что Игорь волнуется. Плакать не хотелось, обвинять кого-то в случившемся – тем более. Проблема была во мне, а значит, и решать её должна я сама. А как решать – не знаю.
Дверь тихо раскрылась и Данила вошёл в палату. Присел у моих ног, как раз там, где до этого сидел Толя, нежно погладил по руке.
— Тебя можно поздравить? – Грустно улыбнулся он и тут же стёр эту неуместно улыбку с лица.
— В некотором смысле да.
Я отвернулась, пытаясь спрятать слёзы, но Данила одним своим присутствием не давал упасть духом.
— Брось, всё решаемо. Ты справишься, я в тебя верю.
— Почему ты со мной возишься?
Я посмотрела ему прямо в глаза, а он не отвернулся, не отвёл взгляд, принимая вызов.
— Такой вариант, что я тебя люблю, совсем не рассматривается? – Тихо засмеялся, пытаясь этим смехом скрыть то, что происходит внутри, а я как всегда сделала вид, что поверила.
— Любишь. Я знаю. И я тебя люблю, но тебе нужна семья. Люди, которым ты сможешь посвятить свою жизнь, а не эта утопия, в которой мы с тобой живём уже много лет подряд.
— Не получается пока. – Пожал плечами он и отвернулся. – Я всё понимаю, Оксана. И то, что уже ничего не вернуть, и то, что у тебя своя жизнь, но не могу отказаться. Мне больше не для кого жить. Предлагаешь бросить тебя и заняться поиском другой женщины для своей заботы? Так я ищу.
— Наверно не там. Ты поставил меня на пьедестал и ходишь вокруг, отказываясь понимать, что я такая же как и все. Просто однажды ты выбрал меня и настолько уверился в своём выборе, что больше никого не видишь. Отпусти меня. И себя больше не мучай.
Разговор на грани слышимости и понимания. Я не просто прошу, я умоляю. И считаю себя виноватой. Не важно в чём, да и ни в чём конкретном. Просто пока в этой жизни мне повезло больше. У меня есть семья.
— Хочешь уговор? – Неожиданно усмехнулся он, не поворачивая ко мне головы.
— Давай.
— Я вижу тебя счастливой, и отправляюсь следом. Потянешь?
И его натянутое спокойствие заставляет меня вытереть очередную слезу.
— Двое неприкаянных на одну квартиру, это уже слишком.