— Оксана отказалась от общения с дочерью, но ведь Алиса не виновата.
Разговор меня не просто увлёк, я ожил в нём, начиная осознавать всю серьёзность ситуации. Наклонился вперёд, устраивая локти на краю стола, внимательно слушал, в надежде не пропустить ни единого слова.
— Да, она рассказывала об этом и, поверьте, сама очень сильно переживает разлуку с дочерью. Самым главным и, будьте уверены, решающим здесь, является то, что Оксана Владимировна осознаёт и признаёт свои проблемы, но пока ей не удалось понять их суть, глубину. К сожалению, она очень долго копила эти эмоции и фактически убедила сама себя в собственной же правоте. А сейчас, когда эти проблемы вылезли наружу, избавиться от них не так-то просто.
— Я могу чем-то помочь?
— Можете, за этим я вас и пригласил. Оксана Владимировна не раз говорила о том, что вы пытаетесь обвинить её в случившемся.
— Не совсем так. – Стушевался я.
— Однако, определённые претензии всё же имеете. – Уверенно заключил он и сам себе кивнул. – Что именно вас не устраивает в отношениях с женой?
— Вы меня сейчас лечить собираетесь? – Недоверчиво усмехнулся, но кривая ухмылка тут же сошла на нет.
— Продолжайте.
— Что вы хотите услышать?
— Ну, допустим, в чём вы её обвинили? – Он сверкнул глазами за тонкими лизами и я поёжился от этой хватки. Неприятно, когда тебя просчитывают. – Давайте, Игорь, я вам помогу. Оксана Владимировна в наших с ней беседах, не единожды вспоминала последний разговор между своими родителями, невольным свидетелем которого она стала. Так вот, её отец обвинял мать в том, что та не давала ему развиваться как личности, пыталась контролировать.
— Мы с Оксаной были равны в отношениях. – Перебил я, но только потом понял, что вовсе не перебил, а вклинился в специально отведённое для моей реплики место в диалоге.
— Да, только вот она сама утверждает, что была негласным лидером. Вы с удовольствием прислушивались к её мнению и…
— Но это нормально!
— Конечно, только не в вашем случае. Она не лидер по натуре. В работе, в отношениях с подругами – может быть, но в семье она хотела бы чувствовать себя на вторых ролях. Быть ведомой. Вы меня понимаете? – Я молча смотрел на психолога в ответ. – Она хотела бы видеть рядом с собой сильного мужчину, который принимает решения, который является главой.
— Может, она хотела видеть рядом с собой какого-то другого мужчину? – Не сдержался я и психолог глянул на меня торжествующе. С восторгом от моих эмоций, от моих слов.
— Вот видите, как легко вас подвести к нужной черте. – Усмехнулся он. – Примерно то же самое делает и Оксана Владимировна в беседах с вами. Её психика выбирает правильно направление и, как результат, вы снова и снова готовы её обвинить. В чём?
— В том, что она выбрала меня. – Догадался я и сник.
— Абсолютно верно! Точно так же она в разговоре пытается услышать и сформировать и все остальные ваши претензии. И в результате мы получаем то, от чего и отталкивались. Она проецирует ситуацию со своими родителями и на вашу семью.
— Но я никогда её не брошу, что за бред?!
— Уязвлённой психике очень сложно принять эту истину. Понимаете, – он закинул ногу на ногу, – в её детстве, точно так же, родной и очень близкий человек смог предать. И ведь не было к этому предпосылок. Она доверяла своему отцу, любила его. А теперь боится, что и вы, из такого же любящего, можете превратиться в чужого и далёкого. Как вы думаете, Игорь, почему она искала защиты именно у бывшего мужа? – Резко сменил он тему и я напрягся.
— Ей больше не к кому обратиться. – Предположил я. В принципе, и сам давно свыкся с этой мыслью, оттого и был спокоен.
— Оксана отказалась от общения с дочерью, но ведь Алиса не виновата.
Разговор меня не просто увлёк, я ожил в нём, начиная осознавать всю серьёзность ситуации. Наклонился вперёд, устраивая локти на краю стола, внимательно слушал, в надежде не пропустить ни единого слова.
— Да, она рассказывала об этом и, поверьте, сама очень сильно переживает разлуку с дочерью. Самым главным и, будьте уверены, решающим здесь, является то, что Оксана Владимировна осознаёт и признаёт свои проблемы, но пока ей не удалось понять их суть, глубину. К сожалению, она очень долго копила эти эмоции и фактически убедила сама себя в собственной же правоте. А сейчас, когда эти проблемы вылезли наружу, избавиться от них не так-то просто.
— Я могу чем-то помочь?
— Можете, за этим я вас и пригласил. Оксана Владимировна не раз говорила о том, что вы пытаетесь обвинить её в случившемся.
— Не совсем так. – Стушевался я.
— Однако, определённые претензии всё же имеете. – Уверенно заключил он и сам себе кивнул. – Что именно вас не устраивает в отношениях с женой?
— Вы меня сейчас лечить собираетесь? – Недоверчиво усмехнулся, но кривая ухмылка тут же сошла на нет.
— Продолжайте.
— Что вы хотите услышать?
— Ну, допустим, в чём вы её обвинили? – Он сверкнул глазами за тонкими лизами и я поёжился от этой хватки. Неприятно, когда тебя просчитывают. – Давайте, Игорь, я вам помогу. Оксана Владимировна в наших с ней беседах, не единожды вспоминала последний разговор между своими родителями, невольным свидетелем которого она стала. Так вот, её отец обвинял мать в том, что та не давала ему развиваться как личности, пыталась контролировать.
— Мы с Оксаной были равны в отношениях. – Перебил я, но только потом понял, что вовсе не перебил, а вклинился в специально отведённое для моей реплики место в диалоге.
— Да, только вот она сама утверждает, что была негласным лидером. Вы с удовольствием прислушивались к её мнению и…
— Но это нормально!
— Конечно, только не в вашем случае. Она не лидер по натуре. В работе, в отношениях с подругами – может быть, но в семье она хотела бы чувствовать себя на вторых ролях. Быть ведомой. Вы меня понимаете? – Я молча смотрел на психолога в ответ. – Она хотела бы видеть рядом с собой сильного мужчину, который принимает решения, который является главой.
— Может, она хотела видеть рядом с собой какого-то другого мужчину? – Не сдержался я и психолог глянул на меня торжествующе. С восторгом от моих эмоций, от моих слов.
— Вот видите, как легко вас подвести к нужной черте. – Усмехнулся он. – Примерно то же самое делает и Оксана Владимировна в беседах с вами. Её психика выбирает правильно направление и, как результат, вы снова и снова готовы её обвинить. В чём?
— В том, что она выбрала меня. – Догадался я и сник.
— Абсолютно верно! Точно так же она в разговоре пытается услышать и сформировать и все остальные ваши претензии. И в результате мы получаем то, от чего и отталкивались. Она проецирует ситуацию со своими родителями и на вашу семью.
— Но я никогда её не брошу, что за бред?!
— Уязвлённой психике очень сложно принять эту истину. Понимаете, – он закинул ногу на ногу, – в её детстве, точно так же, родной и очень близкий человек смог предать. И ведь не было к этому предпосылок. Она доверяла своему отцу, любила его. А теперь боится, что и вы, из такого же любящего, можете превратиться в чужого и далёкого. Как вы думаете, Игорь, почему она искала защиты именно у бывшего мужа? – Резко сменил он тему и я напрягся.
— Ей больше не к кому обратиться. – Предположил я. В принципе, и сам давно свыкся с этой мыслью, оттого и был спокоен.