Поздно вечером Тамаре позвонила Софья. У нее продолжалась бесконечная бессонница, и она просила посоветовать для покупки какое-нибудь снотворное, а лучше всего — прийти к ней в гости со снотворным.
Разговор и вовсе был бы обыкновенным, если бы Тамара вдруг не спросила Софью (Спирин, понятное дело, этого разговора не слышал):
— Если ты боишься экстрасенсов и магов, тогда сходи к бабке. Бабкам, лекаркам ты доверяешь?
— Бабкам-то я доверяю. Да только тех, кто умел по-настоящему лечить, уже на свете нет.
— Есть, — сказала Тамара. — Только я сперва на себе хочу проверить ее силу, а потом и тебя к ней сводить.
Софья обрадовалась, но вскоре разговор принял иной оборот:
— По правде сказать, — мягкий голос Софьи, умевшей вести телефонные беседы по часу, лился из трубки, — главное не лекарство, а психология. Ты помнишь, Тамарочка, как я курила? Целую пачку в день. Я же вся пропахла никотином. Фу-у!.. И чего только я не перепробовала! Таблетки, антиникотиновые жвачки. Даже кодирование, стыдно признаться. А что, думаешь, помогло?
— Что? — слегка позевывая, поторапливала Тамара.
— Книжка. Художественная литература. Я и автора-то не помню. Но воздействие оказалось целительным… Там, знаешь, что главное? Главное — собраться с духом и переменить ход. Это как в шахматах: один ход, и вся позиция на доске совсем другая… Там, в той книжке — она импортная какая-то, я даже имен героев не запомнила — Грета, кажется… И эта Грета, девушка-бесприданница, встречалась со своим возлюбленным и надеялась выйти за него замуж. А он все медлил и медлил… Она бегала к нему на свидания, мучилась, ждала его, была покорной. Но как-то раз сказала себе: «Стоп, деточка!» И не пошла на свидание. А потом врезала ему, своему жениху, пощечину, когда он стал накатывать на нее…
— Чем же все кончилось?
— Она вышла замуж за какого-то офицера и нарожала ему уйму детей… Но дело не в этом. Отвергла один раз своего ухажера — и с глаз пелена упала. Всего один ход — и картина совсем другая. Главное — ход должен быть вразрез… Ну так что, ты завтра придешь ко мне в гости? С таблетками, разумеется.
— Нет, — усмехнулась Тамара. — Нет, не приду. Я сделаю ход вразрез…
Я завтра уезжаю в командировку на целый день и вернусь поздно…
Прежде чем лечь спать, Тамара позвонила в справочную службу города и узнала, когда отправляется первый автобус до Ясногорска.
За окном междугородного автобуса — поле. Пустынно и снежно это поле, и скользит по нему взгляд почти без запинки, только на бугорке, точно на волне, колыхнется. Даль за полем сумеречна, синевата. Должно быть, там леса, дремучесть, но разглядеть ее покуда трудно: солнце взнялось лишь желтой краюшкой обочь поля — не разгорелось, не разалелось среди надгоризонтной мутной хмари. Рано.
— Куда это ты ни свет ни заря? — удивился Спирин на Тамару, поднявшуюся в сонные утренние потемки.
— Мне сегодня нужно на базу за товаром. Пораньше просили, — ответила она. — И вечером я приду поздно.
— А вечером куда?
— Мне надо к девчонке одной, мы учились вместе.
— Хорошо, что не к мальчишке, — зевая, пошутил Спирин, хотя так-то шутить в его положении, казалось бы, не следовало.
… «Да черт знает, что у него за положение», — думает Тамара, обмеряя взглядом огромный белый клин, бегущий ближним краем под колеса автобуса. На пассажиров она старается не смотреть: вдруг кто-то опознает — и раскроется ее тайная вылазка в Ясногорск.
В сумочке у Тамары — заговоренная соль. Соль — надежда и причина поездки. «Почему я должна страдать? — мысленно оправдывает Тамара свое запланированное шаманство. — У нее свой муж есть. Пусть его любит…»
Поздно вечером Тамаре позвонила Софья. У нее продолжалась бесконечная бессонница, и она просила посоветовать для покупки какое-нибудь снотворное, а лучше всего — прийти к ней в гости со снотворным.
Разговор и вовсе был бы обыкновенным, если бы Тамара вдруг не спросила Софью (Спирин, понятное дело, этого разговора не слышал):
— Если ты боишься экстрасенсов и магов, тогда сходи к бабке. Бабкам, лекаркам ты доверяешь?
— Бабкам-то я доверяю. Да только тех, кто умел по-настоящему лечить, уже на свете нет.
— Есть, — сказала Тамара. — Только я сперва на себе хочу проверить ее силу, а потом и тебя к ней сводить.
Софья обрадовалась, но вскоре разговор принял иной оборот:
— По правде сказать, — мягкий голос Софьи, умевшей вести телефонные беседы по часу, лился из трубки, — главное не лекарство, а психология. Ты помнишь, Тамарочка, как я курила? Целую пачку в день. Я же вся пропахла никотином. Фу-у!.. И чего только я не перепробовала! Таблетки, антиникотиновые жвачки. Даже кодирование, стыдно признаться. А что, думаешь, помогло?
— Что? — слегка позевывая, поторапливала Тамара.
— Книжка. Художественная литература. Я и автора-то не помню. Но воздействие оказалось целительным… Там, знаешь, что главное? Главное — собраться с духом и переменить ход. Это как в шахматах: один ход, и вся позиция на доске совсем другая… Там, в той книжке — она импортная какая-то, я даже имен героев не запомнила — Грета, кажется… И эта Грета, девушка-бесприданница, встречалась со своим возлюбленным и надеялась выйти за него замуж. А он все медлил и медлил… Она бегала к нему на свидания, мучилась, ждала его, была покорной. Но как-то раз сказала себе: «Стоп, деточка!» И не пошла на свидание. А потом врезала ему, своему жениху, пощечину, когда он стал накатывать на нее…
— Чем же все кончилось?
— Она вышла замуж за какого-то офицера и нарожала ему уйму детей… Но дело не в этом. Отвергла один раз своего ухажера — и с глаз пелена упала. Всего один ход — и картина совсем другая. Главное — ход должен быть вразрез… Ну так что, ты завтра придешь ко мне в гости? С таблетками, разумеется.
— Нет, — усмехнулась Тамара. — Нет, не приду. Я сделаю ход вразрез…
Я завтра уезжаю в командировку на целый день и вернусь поздно…
Прежде чем лечь спать, Тамара позвонила в справочную службу города и узнала, когда отправляется первый автобус до Ясногорска.
За окном междугородного автобуса — поле. Пустынно и снежно это поле, и скользит по нему взгляд почти без запинки, только на бугорке, точно на волне, колыхнется. Даль за полем сумеречна, синевата. Должно быть, там леса, дремучесть, но разглядеть ее покуда трудно: солнце взнялось лишь желтой краюшкой обочь поля — не разгорелось, не разалелось среди надгоризонтной мутной хмари. Рано.
— Куда это ты ни свет ни заря? — удивился Спирин на Тамару, поднявшуюся в сонные утренние потемки.
— Мне сегодня нужно на базу за товаром. Пораньше просили, — ответила она. — И вечером я приду поздно.
— А вечером куда?
— Мне надо к девчонке одной, мы учились вместе.
— Хорошо, что не к мальчишке, — зевая, пошутил Спирин, хотя так-то шутить в его положении, казалось бы, не следовало.
… «Да черт знает, что у него за положение», — думает Тамара, обмеряя взглядом огромный белый клин, бегущий ближним краем под колеса автобуса. На пассажиров она старается не смотреть: вдруг кто-то опознает — и раскроется ее тайная вылазка в Ясногорск.
В сумочке у Тамары — заговоренная соль. Соль — надежда и причина поездки. «Почему я должна страдать? — мысленно оправдывает Тамара свое запланированное шаманство. — У нее свой муж есть. Пусть его любит…»