Голос такой, будто Таракан никакой не двухсотый, а трехсотый, или как там у военных принято раненых обозначать. Мол, бегите все сюда, помочь человеку надо. А у него ведь не ногу задело, а мозги по асфальту растекаются. Спешка в таких случаях пострадавшим уже ни к чему.
Резко выскочившая из-за грузовика Кнопка, тормозя, тоже крикнула:
– Спокойствие, я уже здесь.
Читер хотел было спросить, какое отношение спокойствие имеет к присутствию этой девушки, как та начала творить такое, что вообще ни в какие ворота не лезло: простерла над телом обе руки, раскрыв ладони, зажмурилась, мелко задрожала, закусив губы и крепко зажмурив глаза.
А затем внезапно расслабилась, устало шагнула назад, в паузах между хлопками горящих патронов кивнула, негромко бросив:
– Готово.
Речь явно не шла о приготовлении картошки. Всё дело в Таракане, – тело его внезапно начало источать черный дым, в несколько секунд скрывшись под тонкой и при этом непроницаемой завесой.
А затем из этого мрака послышалось коротко матерное высказывание, после чего мертвец встал и пытаясь отряхнуть с одежды и разгрузки кровавые ошметки, выразился длинно и почти без ругательств:
– Да твою же мать, да что же это такое! Мы ещё никуда не доехали, а я уже одну жизнь слил! Что за ... ?! Вот я так и понял сразу, что гнилое это дело! Ну нахрена я с вами связался!
Не прекращая причитать в том же духе, Таракан нетвердой походкой прошел мимо остолбеневшего Читера и скрылся за грузовиком.
А Читер, проводив воскресшего взглядом, уставился на то место, где он лежал. Но, странное дело, ни единой капли крови не увидел. Ни намека на случившееся не осталось, если не считать свежих белесых выбоин на асфальте, оставленных пулями.
Киска, подойдя, как ни в чём ни бывало продолжила прерванный разговор:
– Ну теперь-то понял, почему глупость сказал?
Читер кивнул:
– Да, теперь понял, как можно слиться больше одного раза. Получается, Кнопка у нас – самый ценный боец. И всем без разницы, умеет она стрелять, или нет.
– Ага, нам от нее не стрельба нужна, – подтвердила девушка. – Она прист, это редкая специальность. Без приста через границу идти, это почти гарантированный слив. Одного за другим валить будут, отряд ослабнет быстро. А у нас и так сил не особо много.
– И как это выглядит со стороны погибшего?
– Ты умираешь. И во тьме возникает надпись: "Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть немедленно на поле боя". Ты или принимаешь воскрешение, или отказываешься. При отказе снова темнота, затем, после загрузки нового кластера, оказываешься на нем. Все, как обычно.
– И сколько времени можно проваляться?
– Пока не разрушится тело. Если по телу пошла чернота, это все, воскресить не получится. Странный ты тип.
– Почему? – не понял Читер.
– В такой момент спрашиваешь о таких вещах. Сейчас о другом думать надо.
Голос такой, будто Таракан никакой не двухсотый, а трехсотый, или как там у военных принято раненых обозначать. Мол, бегите все сюда, помочь человеку надо. А у него ведь не ногу задело, а мозги по асфальту растекаются. Спешка в таких случаях пострадавшим уже ни к чему.
Резко выскочившая из-за грузовика Кнопка, тормозя, тоже крикнула:
– Спокойствие, я уже здесь.
Читер хотел было спросить, какое отношение спокойствие имеет к присутствию этой девушки, как та начала творить такое, что вообще ни в какие ворота не лезло: простерла над телом обе руки, раскрыв ладони, зажмурилась, мелко задрожала, закусив губы и крепко зажмурив глаза.
А затем внезапно расслабилась, устало шагнула назад, в паузах между хлопками горящих патронов кивнула, негромко бросив:
– Готово.
Речь явно не шла о приготовлении картошки. Всё дело в Таракане, – тело его внезапно начало источать черный дым, в несколько секунд скрывшись под тонкой и при этом непроницаемой завесой.
А затем из этого мрака послышалось коротко матерное высказывание, после чего мертвец встал и пытаясь отряхнуть с одежды и разгрузки кровавые ошметки, выразился длинно и почти без ругательств:
– Да твою же мать, да что же это такое! Мы ещё никуда не доехали, а я уже одну жизнь слил! Что за ... ?! Вот я так и понял сразу, что гнилое это дело! Ну нахрена я с вами связался!
Не прекращая причитать в том же духе, Таракан нетвердой походкой прошел мимо остолбеневшего Читера и скрылся за грузовиком.
А Читер, проводив воскресшего взглядом, уставился на то место, где он лежал. Но, странное дело, ни единой капли крови не увидел. Ни намека на случившееся не осталось, если не считать свежих белесых выбоин на асфальте, оставленных пулями.
Киска, подойдя, как ни в чём ни бывало продолжила прерванный разговор:
– Ну теперь-то понял, почему глупость сказал?
Читер кивнул:
– Да, теперь понял, как можно слиться больше одного раза. Получается, Кнопка у нас – самый ценный боец. И всем без разницы, умеет она стрелять, или нет.
– Ага, нам от нее не стрельба нужна, – подтвердила девушка. – Она прист, это редкая специальность. Без приста через границу идти, это почти гарантированный слив. Одного за другим валить будут, отряд ослабнет быстро. А у нас и так сил не особо много.
– И как это выглядит со стороны погибшего?
– Ты умираешь. И во тьме возникает надпись: "Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть немедленно на поле боя". Ты или принимаешь воскрешение, или отказываешься. При отказе снова темнота, затем, после загрузки нового кластера, оказываешься на нем. Все, как обычно.
– И сколько времени можно проваляться?
– Пока не разрушится тело. Если по телу пошла чернота, это все, воскресить не получится. Странный ты тип.
– Почему? – не понял Читер.
– В такой момент спрашиваешь о таких вещах. Сейчас о другом думать надо.