Что-то ослепительно-яркое и безжалостно-убийственное вспыхнуло слева. И тут же померкло, заодно потушив все прочие источники света.
Читер оказался в полной темноте.
А затем в ней вспыхнуло системное сообщение:
Внимание! Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть на поле боя.
Принимаете воскрешение от игрока Кнопка? Да/нет?
Так вот она какая, смерть с приглашением на немедленное воскрешение...
Внимание! Вы погибли и потеряли часть вашего прогресса. Всего потеряно: 36 очков прогресса физической силы, 4 очка прогресса ловкости, 19 очков к прогрессу скорости, 5 очков прогресса выносливости, 11 очков прогресса ментальной силы, 7 очков наблюдательности, 34 очка скрытности, 7 очков реакции, 42 очка меткости, 8 очков удачи, 2 очка граней таланта.
Микроавтобус немилосердно трясся на кочках, заставляя тело то подпрыгивать, то прижиматься к стеклу головой. Но Читера это не отвлекало от основного занятия, — он снова и снова вчитывался в строки лога посмертной потери опыта. Сидел с тупым видом, полностью погрузившись в себя.
Может для кого-то воскресать таким вот образом — самое обычное дело. Но не для него, он ведь даже к стандартному способу еще не привык.
Если к смерти вообще можно привыкнуть.
Пусть даже всего лишь временной.
Омерзительное и ни с чем ни сравнимое ощущение, грубо выбивающее из душевного равновесия. Когда голова начала хоть немного соображать, первым делом пожалел, что вообще принял воскрешение от Кнопки. Уж лучше бы оказался в провонявшей трудовым потом бытовке строителей, или в опостылевшей студенческой общаге, чем такое.
Но невозможно вечно пребывать в состоянии оглушенного кувалдой по голове. Постепенно мышление пробуждалось, начали возникать закономерные вопросы.
Почему Читер сидит не в грузовике? Откуда вообще взялся этот потрепанный жизнью микроавтобус? Что за дорога под колесами? За окном мрак, ничего не разглядеть, но трясет так, будто через каждый метр приходится через рельсовые пути переезжать. И двигатель ведет себя скверно. Временами кажется, что вот-вот заглохнет.
В салоне такой же мрак, как и снаружи. Больше угадываются, чем просматриваются, силуэты еще нескольких пассажиров. Некоторые из них переговариваются, но в машине настолько шумно, что лишь отдельные слова изредка получается уловить. По интонации понятно, что народ взвинчен, все нервничают. Таракан в ударе, рот у него почти не закрывается. Что-то опять про сливы несет, причём, речь идет не о плодах сливового дерева.
Это у него любимая тема.
Читер не заметил, как снаружи начало сереть. Просто в какой-то миг неожиданно понял, что силуэты спутников уже не угадываются, а нормально просматриваются. Всех, кроме водителя, можно опознать. Да и его несложно, но этому мешает перегородка, отделяющая водительское место от салона.
Перебрался к проходу, склонился через него к Киске, молчаливо таращившейся в окно:
— Ты как?
Девушка, обернувшись, громко, чтобы перекричать шум машины, ответила вопросом на вопрос:
– А ты как? Очнулся? Уже не пришибленный?
– Пришибленный...
Что-то ослепительно-яркое и безжалостно-убийственное вспыхнуло слева. И тут же померкло, заодно потушив все прочие источники света.
Читер оказался в полной темноте.
А затем в ней вспыхнуло системное сообщение:
Внимание! Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть на поле боя.
Принимаете воскрешение от игрока Кнопка? Да/нет?
Так вот она какая, смерть с приглашением на немедленное воскрешение...
Внимание! Вы погибли и потеряли часть вашего прогресса. Всего потеряно: 36 очков прогресса физической силы, 4 очка прогресса ловкости, 19 очков к прогрессу скорости, 5 очков прогресса выносливости, 11 очков прогресса ментальной силы, 7 очков наблюдательности, 34 очка скрытности, 7 очков реакции, 42 очка меткости, 8 очков удачи, 2 очка граней таланта.
Микроавтобус немилосердно трясся на кочках, заставляя тело то подпрыгивать, то прижиматься к стеклу головой. Но Читера это не отвлекало от основного занятия, — он снова и снова вчитывался в строки лога посмертной потери опыта. Сидел с тупым видом, полностью погрузившись в себя.
Может для кого-то воскресать таким вот образом — самое обычное дело. Но не для него, он ведь даже к стандартному способу еще не привык.
Если к смерти вообще можно привыкнуть.
Пусть даже всего лишь временной.
Омерзительное и ни с чем ни сравнимое ощущение, грубо выбивающее из душевного равновесия. Когда голова начала хоть немного соображать, первым делом пожалел, что вообще принял воскрешение от Кнопки. Уж лучше бы оказался в провонявшей трудовым потом бытовке строителей, или в опостылевшей студенческой общаге, чем такое.
Но невозможно вечно пребывать в состоянии оглушенного кувалдой по голове. Постепенно мышление пробуждалось, начали возникать закономерные вопросы.
Почему Читер сидит не в грузовике? Откуда вообще взялся этот потрепанный жизнью микроавтобус? Что за дорога под колесами? За окном мрак, ничего не разглядеть, но трясет так, будто через каждый метр приходится через рельсовые пути переезжать. И двигатель ведет себя скверно. Временами кажется, что вот-вот заглохнет.
В салоне такой же мрак, как и снаружи. Больше угадываются, чем просматриваются, силуэты еще нескольких пассажиров. Некоторые из них переговариваются, но в машине настолько шумно, что лишь отдельные слова изредка получается уловить. По интонации понятно, что народ взвинчен, все нервничают. Таракан в ударе, рот у него почти не закрывается. Что-то опять про сливы несет, причём, речь идет не о плодах сливового дерева.
Это у него любимая тема.
Читер не заметил, как снаружи начало сереть. Просто в какой-то миг неожиданно понял, что силуэты спутников уже не угадываются, а нормально просматриваются. Всех, кроме водителя, можно опознать. Да и его несложно, но этому мешает перегородка, отделяющая водительское место от салона.
Перебрался к проходу, склонился через него к Киске, молчаливо таращившейся в окно:
— Ты как?
Девушка, обернувшись, громко, чтобы перекричать шум машины, ответила вопросом на вопрос:
– А ты как? Очнулся? Уже не пришибленный?
– Пришибленный...