На Самотлор?! — изумился Самосвал. — Хо-хо! Зачем вам туда?
Перебивая друг друга, они рассказали о Ромкиных злоключениях. Вздохнул Самосвал раз, вздохнул другой. И промолвил:
Раз надумали — идите. Да по сторонам глядите. Друг от друга — ни на шаг. Вместе вам не страшен враг.
Спасибо, Самосвал, — сказал растроганно Ромка. — Так и будем делать, как вы посоветовали.
А Самосвал снова глубоко-глубоко вздохнул и опять заговорил:
Всё равно на своих лапах вам не добраться. Никому не дойти до Самотлора без помощи моих винтокрылых, гусеничных и колёсных братьев. Их — видимо-невидимо. Как встретите любого, шепните ему волшебные слова, и он вам непременно поможет.
Какие слова? — нетерпеливо проворчал Фомка.
А вот какие. Слушайте и запоминайте. «Властелин любой дороги, ты один пройдёшь везде. Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде».
И всё? — засомневался Артос.
Всё, — подтвердил Самосвал. — Теперь ступайте вот этой тропкой через лес. За ним будет широкая дорога. На ней вы обязательно встретите кого-нибудь из моих братьев.
Спасибо. — Ромка Рамазан поклонился Самосвалу так низко, что бородой земли коснулся.
Потом он встряхнулся. К друзьям повернулся. Хвост поднял трубой. И крикнул:
— За мной!
В ночном лесу было темно, прохладно и тихо. Деревья, листья, трава и даже воздух — всё казалось чёрным. Притихли, насторожились друзья. Ромка нюхал. Фомка слушал. Артос глазел по сторонам. Вдруг…
Кто-то, кажется, плачет, — прошептал Ромка, сделав стойку.
Похоже, ветер, — пробормотал Фомка, свивая хвост вопросительным знаком.
— Нет, — решительно высказался Артос. — Никакой не ветер. Кто-то маленький. И несчастный. Слышите?
Теперь все услышали тонкий жалобный плач. То ли маму потерял зайчонок. То ли выпал из гнезда бельчонок. То ли кроха бурундук поранился о сук. Угадай-ка, кто и где? Ясно лишь — малыш в беде.
— Подождём здесь, пока рассветёт, тогда и найдём, кто плачет, — предложил Ромка.
Сели они в кружок. Нос к носу. Чуть-чуть подремали. И вот рассвет прокрался в лес. Стали видны мохнатые смолистые стволы великанов кедров, чёрно-синие колкие лапы угрюмых елей, крохотные сосёнки по колено в позолоченном мху.
Тут снова долетел тягучий жалобный плач. Вскочил Ромка и кинулся на голос. Следом — Артос с Фомкой.
Шиповник шипами впивался в бока им. Боярка колючками больно кололась. А лапы царапала злая осока. И сучья как пики торчали повсюду.
На Самотлор?! — изумился Самосвал. — Хо-хо! Зачем вам туда?
Перебивая друг друга, они рассказали о Ромкиных злоключениях. Вздохнул Самосвал раз, вздохнул другой. И промолвил:
Раз надумали — идите. Да по сторонам глядите. Друг от друга — ни на шаг. Вместе вам не страшен враг.
Спасибо, Самосвал, — сказал растроганно Ромка. — Так и будем делать, как вы посоветовали.
А Самосвал снова глубоко-глубоко вздохнул и опять заговорил:
Всё равно на своих лапах вам не добраться. Никому не дойти до Самотлора без помощи моих винтокрылых, гусеничных и колёсных братьев. Их — видимо-невидимо. Как встретите любого, шепните ему волшебные слова, и он вам непременно поможет.
Какие слова? — нетерпеливо проворчал Фомка.
А вот какие. Слушайте и запоминайте. «Властелин любой дороги, ты один пройдёшь везде. Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде».
И всё? — засомневался Артос.
Всё, — подтвердил Самосвал. — Теперь ступайте вот этой тропкой через лес. За ним будет широкая дорога. На ней вы обязательно встретите кого-нибудь из моих братьев.
Спасибо. — Ромка Рамазан поклонился Самосвалу так низко, что бородой земли коснулся.
Потом он встряхнулся. К друзьям повернулся. Хвост поднял трубой. И крикнул:
— За мной!
В ночном лесу было темно, прохладно и тихо. Деревья, листья, трава и даже воздух — всё казалось чёрным. Притихли, насторожились друзья. Ромка нюхал. Фомка слушал. Артос глазел по сторонам. Вдруг…
Кто-то, кажется, плачет, — прошептал Ромка, сделав стойку.
Похоже, ветер, — пробормотал Фомка, свивая хвост вопросительным знаком.
— Нет, — решительно высказался Артос. — Никакой не ветер. Кто-то маленький. И несчастный. Слышите?
Теперь все услышали тонкий жалобный плач. То ли маму потерял зайчонок. То ли выпал из гнезда бельчонок. То ли кроха бурундук поранился о сук. Угадай-ка, кто и где? Ясно лишь — малыш в беде.
— Подождём здесь, пока рассветёт, тогда и найдём, кто плачет, — предложил Ромка.
Сели они в кружок. Нос к носу. Чуть-чуть подремали. И вот рассвет прокрался в лес. Стали видны мохнатые смолистые стволы великанов кедров, чёрно-синие колкие лапы угрюмых елей, крохотные сосёнки по колено в позолоченном мху.
Тут снова долетел тягучий жалобный плач. Вскочил Ромка и кинулся на голос. Следом — Артос с Фомкой.
Шиповник шипами впивался в бока им. Боярка колючками больно кололась. А лапы царапала злая осока. И сучья как пики торчали повсюду.