За прошедшие две недели я стала полностью одержимой им.
Мои дни были сосредоточены вокруг Заала. Я была свидетелем его медленного срыва. Наблюдала за тем, как он дрожит, потеет и наносит удар по любому, кто подходил. Я смотрела, как Лука пытается поговорить с ним, чтобы успокоить. Но Заал только рычал и набрасывался. Я видела, как его бесконечно рвало, будто от ломки. И я каждый вечер лицезрела, как быки подчиняли его электрошоком, чтобы усыпить, прикрепляя пакеты с едой и жидкостями для поддержания жизни.
И я замечала, как Лука постепенно терял надежду, что Заал может быть спасен. Мой отец и пахан не тревожили его, чтобы не способствовать в разжигании войны с грузинами.
Прошло четырнадцать дней, и Заал не добился никакого прогресса.
Резкая боль наполнила мою грудь, когда его сила ослабла, когда он не мог оторваться от пола. Он мог спать часами, лежа на холодном полу.
Я потеряла всякую надежду, моя одержимость этим человеком доминировала над всей моей жизнью. Затем однажды Заал вообще перестал двигаться. Однажды его безжизненное тело предпочло вовсе не просыпаться.
И это был день, когда все изменилось.
— Иди сюда, сынок. — Прервав игру в саду, я услышал, как мой отец зовет к столу, чтобы поесть. Я побежал к нему, и он завел меня на крыльцо, где уже сидели мои мать, сестры и братья. Моя бабушка сидела во главе стола и подмигнула мне.
Я засмеялся.
Отец прочитал молитву, а потом сказал нам есть. Когда я взял кусок хлеба из корзины, в доме раздался громкий грохот. Отец посмотрел на дом. Он щелкнул указательным и большим пальцем руки, приказывая охранникам пойти и выяснить, кто это, но они не сдвинулись с места. Они смотрели на моего отца, и их глаза сузились. Мой брат взглянул на меня и нахмурился.
— Шевелитесь! — приказал мой отец. Вместо этого охранники подняли оружие… целясь во всех нас. Мои сестры кричали, мой младший брат плакал… но мой близнец потянулся и взял меня за руку. Я посмотрел на него, и он посмотрел на меня. Я сжал его руку. Будь сильным, будто говорил он, держись.
— Что вы делаете? — спросил отец охранников и поднялся со своего места, когда десятки мужчин вышли из дома, все в черном. Все они держали оружие… оружие, направленное на нас…
Пули… кровь… смерть… кровь… крики… стрельба… проколы… порезы… смерть… смерть… смерть…
Мои глаза распахнулись, и я пытался дышать. Но все, что я мог видеть, это кровь… так много крови… кровь душит мое горло… Я задохнулся, когда образ текущей крови заполнил мой разум…
Наступила тьма, и когда мои глаза снова открылись… мне было жарко, слишком жарко. Пот лился с моего лба в глаза. Но я не мог пошевелить руками, чтобы вытереть пот. Не мог пошевелить ими, хотя они болели. Яд сжигал мою плоть изнутри; яд и что-то еще медленно ползло под моей кожей, пытаясь выбраться.
Я не мог этого вынести. Желудок содрогнулся, но рвота не появилась у меня в горле. Там не было ничего, только боль. Мышцы натянулись в бедрах и спине так сильно, что ломались, пытаясь оторваться от моей кожи. Слюна вскипела в горле. Я не мог кричать, не мог издать ни звука.
Я лежал на полу, наблюдая за черными стенами, когда картины и странные лица проходили через мой разум.
Я не мог вспомнить их. Знал ли я их вообще?
Затем лицо возникло в моем голове. Тело дернулось. Хозяин. Где Хозяин?
Тьма пришла и ушла. Я попытался закричать, когда нож пронзил мне живот и вышел с другой стороны. Мое тело дрожало, от входящих в него клинков, но я не мог двигаться. Мне было слишком жарко, слишком жарко, но потом мне было слишком холодно, слишком холодно внутри. Моя кровь превратилась в лед, пытаясь протолкнуться по венам. Мои мышцы замерзли, я оказался в ловушке на полу.
Мои глаза внезапно закрылись, темнота потянула меня вниз.
— Привяжи его к столу, — произнес голос мужчины, и кто-то бросил меня на металлическую поверхность и привязал.
За прошедшие две недели я стала полностью одержимой им.
Мои дни были сосредоточены вокруг Заала. Я была свидетелем его медленного срыва. Наблюдала за тем, как он дрожит, потеет и наносит удар по любому, кто подходил. Я смотрела, как Лука пытается поговорить с ним, чтобы успокоить. Но Заал только рычал и набрасывался. Я видела, как его бесконечно рвало, будто от ломки. И я каждый вечер лицезрела, как быки подчиняли его электрошоком, чтобы усыпить, прикрепляя пакеты с едой и жидкостями для поддержания жизни.
И я замечала, как Лука постепенно терял надежду, что Заал может быть спасен. Мой отец и пахан не тревожили его, чтобы не способствовать в разжигании войны с грузинами.
Прошло четырнадцать дней, и Заал не добился никакого прогресса.
Резкая боль наполнила мою грудь, когда его сила ослабла, когда он не мог оторваться от пола. Он мог спать часами, лежа на холодном полу.
Я потеряла всякую надежду, моя одержимость этим человеком доминировала над всей моей жизнью. Затем однажды Заал вообще перестал двигаться. Однажды его безжизненное тело предпочло вовсе не просыпаться.
И это был день, когда все изменилось.
— Иди сюда, сынок. — Прервав игру в саду, я услышал, как мой отец зовет к столу, чтобы поесть. Я побежал к нему, и он завел меня на крыльцо, где уже сидели мои мать, сестры и братья. Моя бабушка сидела во главе стола и подмигнула мне.
Я засмеялся.
Отец прочитал молитву, а потом сказал нам есть. Когда я взял кусок хлеба из корзины, в доме раздался громкий грохот. Отец посмотрел на дом. Он щелкнул указательным и большим пальцем руки, приказывая охранникам пойти и выяснить, кто это, но они не сдвинулись с места. Они смотрели на моего отца, и их глаза сузились. Мой брат взглянул на меня и нахмурился.
— Шевелитесь! — приказал мой отец. Вместо этого охранники подняли оружие… целясь во всех нас. Мои сестры кричали, мой младший брат плакал… но мой близнец потянулся и взял меня за руку. Я посмотрел на него, и он посмотрел на меня. Я сжал его руку. Будь сильным, будто говорил он, держись.
— Что вы делаете? — спросил отец охранников и поднялся со своего места, когда десятки мужчин вышли из дома, все в черном. Все они держали оружие… оружие, направленное на нас…
Пули… кровь… смерть… кровь… крики… стрельба… проколы… порезы… смерть… смерть… смерть…
Мои глаза распахнулись, и я пытался дышать. Но все, что я мог видеть, это кровь… так много крови… кровь душит мое горло… Я задохнулся, когда образ текущей крови заполнил мой разум…
Наступила тьма, и когда мои глаза снова открылись… мне было жарко, слишком жарко. Пот лился с моего лба в глаза. Но я не мог пошевелить руками, чтобы вытереть пот. Не мог пошевелить ими, хотя они болели. Яд сжигал мою плоть изнутри; яд и что-то еще медленно ползло под моей кожей, пытаясь выбраться.
Я не мог этого вынести. Желудок содрогнулся, но рвота не появилась у меня в горле. Там не было ничего, только боль. Мышцы натянулись в бедрах и спине так сильно, что ломались, пытаясь оторваться от моей кожи. Слюна вскипела в горле. Я не мог кричать, не мог издать ни звука.
Я лежал на полу, наблюдая за черными стенами, когда картины и странные лица проходили через мой разум.
Я не мог вспомнить их. Знал ли я их вообще?
Затем лицо возникло в моем голове. Тело дернулось. Хозяин. Где Хозяин?
Тьма пришла и ушла. Я попытался закричать, когда нож пронзил мне живот и вышел с другой стороны. Мое тело дрожало, от входящих в него клинков, но я не мог двигаться. Мне было слишком жарко, слишком жарко, но потом мне было слишком холодно, слишком холодно внутри. Моя кровь превратилась в лед, пытаясь протолкнуться по венам. Мои мышцы замерзли, я оказался в ловушке на полу.
Мои глаза внезапно закрылись, темнота потянула меня вниз.
— Привяжи его к столу, — произнес голос мужчины, и кто-то бросил меня на металлическую поверхность и привязал.