Барон был сухонький, жёлтенький старичок. Целыми днями он бродил по пустым комнатам без туфель, в одних чулках. Обнаружив храпящего в углу бездельника, он наклонялся к нему, говорил: «Тс-с!» - и неслышно исчезал.
Даже мухи в замке ходили по потолку на цыпочках.
И вдруг тишина и спокойствие, царившие здесь, оказались нарушенными.
Однажды вечером к воротам торопливо подошли два человека в запылённых плащах и надвинутых на глаза зелёных шляпах.
Барон выглянул в затянутое паутиной оконце и обмер: в двух незнакомцах, которые уже входили через подъёмный мост в замок, он узнал первых приближенных короля, членов Таинственного совета и тайных бездельников - маркиза О-де-Колона и боярина Сутягу.
Хозяин в одной туфле выбежал во двор. И сразу же всё в замке пошло вверх дном. Захлопали двери. По лестницам загромыхали дубовые скамейки. Из подвалов полезли на свет пузатые бочки.
Гостям отвели лучшую комнату - на втором этаже, с крепкими замками целыми стёклами. Усталые и злые, они, приказав доставить им в комнату две бочки вина, заперлись на ключ, упали на кровати и заснули мёртвым сном.
Во дворе стали открывать бочки. Бочки сделали «пш-ш-ш», и из каждой выбежало по голубому пауку. Вина в них не было.
Тогда-то барон и послал Нигугу в соседний город, к князю Мудриле.
Гости проспали уже сутки, а Нигугу всё не возвращался.
Барон Полипримус не отходил от окна. Он то вытягивал шею, то поднимался на носки, то прикладывал к глазам ладонь, согнутую кривой дощечкой. Наконец, когда терпение барона почти иссякло, на дороге, ведущей из леса, показался Нигугу. Он катил на тележке большую бочку. Вторую нес на плечах незнакомый барону высокий человек.
Бочки поставили во дворе и стали ждать, когда проснутся знатные гости. Гак и Нигугу уселись около бочек на земле.
Гак исподлобья рассматривал двор.
- Что это? - спросил он, показывая на сооружение из колес, гирь и канатов, стоявшее около подъёмного моста.
- Часы, чтобы поднимать и опускать мост, - объяснил Нигугу. - Их построили много лет назад. Вечером, ровно в девять часов, они поднимают мост, а в шесть утра опускают.
Гак привстал от неожиданности.
- Значит, ночью выйти отсюда невозможно? Как же Буртик? Если все удастся, утром пропажа чертежа обнаружится, а он ещё будет в замке…
Нельзя терять ни минуты. Сделав несколько кругов по двору, мастер как бы случайно подошел к часам и стал их рассматривать.
«Шестерни и колеса… Четыре каната от колес идут к блокам. На них висит мост… Надо изменить время опускания», - подумал он.
Незаметно для часовых Гак начал переставлять шестерни.
Сонные бездельники не обращали на него никакого внимания.
- Готово!
Барон был сухонький, жёлтенький старичок. Целыми днями он бродил по пустым комнатам без туфель, в одних чулках. Обнаружив храпящего в углу бездельника, он наклонялся к нему, говорил: «Тс-с!» - и неслышно исчезал.
Даже мухи в замке ходили по потолку на цыпочках.
И вдруг тишина и спокойствие, царившие здесь, оказались нарушенными.
Однажды вечером к воротам торопливо подошли два человека в запылённых плащах и надвинутых на глаза зелёных шляпах.
Барон выглянул в затянутое паутиной оконце и обмер: в двух незнакомцах, которые уже входили через подъёмный мост в замок, он узнал первых приближенных короля, членов Таинственного совета и тайных бездельников - маркиза О-де-Колона и боярина Сутягу.
Хозяин в одной туфле выбежал во двор. И сразу же всё в замке пошло вверх дном. Захлопали двери. По лестницам загромыхали дубовые скамейки. Из подвалов полезли на свет пузатые бочки.
Гостям отвели лучшую комнату - на втором этаже, с крепкими замками целыми стёклами. Усталые и злые, они, приказав доставить им в комнату две бочки вина, заперлись на ключ, упали на кровати и заснули мёртвым сном.
Во дворе стали открывать бочки. Бочки сделали «пш-ш-ш», и из каждой выбежало по голубому пауку. Вина в них не было.
Тогда-то барон и послал Нигугу в соседний город, к князю Мудриле.
Гости проспали уже сутки, а Нигугу всё не возвращался.
Барон Полипримус не отходил от окна. Он то вытягивал шею, то поднимался на носки, то прикладывал к глазам ладонь, согнутую кривой дощечкой. Наконец, когда терпение барона почти иссякло, на дороге, ведущей из леса, показался Нигугу. Он катил на тележке большую бочку. Вторую нес на плечах незнакомый барону высокий человек.
Бочки поставили во дворе и стали ждать, когда проснутся знатные гости. Гак и Нигугу уселись около бочек на земле.
Гак исподлобья рассматривал двор.
- Что это? - спросил он, показывая на сооружение из колес, гирь и канатов, стоявшее около подъёмного моста.
- Часы, чтобы поднимать и опускать мост, - объяснил Нигугу. - Их построили много лет назад. Вечером, ровно в девять часов, они поднимают мост, а в шесть утра опускают.
Гак привстал от неожиданности.
- Значит, ночью выйти отсюда невозможно? Как же Буртик? Если все удастся, утром пропажа чертежа обнаружится, а он ещё будет в замке…
Нельзя терять ни минуты. Сделав несколько кругов по двору, мастер как бы случайно подошел к часам и стал их рассматривать.
«Шестерни и колеса… Четыре каната от колес идут к блокам. На них висит мост… Надо изменить время опускания», - подумал он.
Незаметно для часовых Гак начал переставлять шестерни.
Сонные бездельники не обращали на него никакого внимания.
- Готово!