— Метка на теле свежая? — спрашивает мужчина Лениных мучителей.
— Еще не смотрели, — отвечает главарь бандитов.
— Она не из продавшихся, — говорит клыкастый уверенно, поднимаясь с корточек. — Развяжите ей руки.
— Я что, слепой?! Или ты?! У нее темный дар!
— Я вижу. Но она не из продавшихся. История знает такие случаи. Не спорь, брат, я видел слишком много продавшихся, чтобы ошибаться.
— И кто она, по твоему?
— Это мы сейчас узнаем. Развяжите ей руки.
Все странно. Елена только что поняла, что эти существа общаются не на русском, не на английском, и даже не на чуточку знакомом ей испанском. Совсем другой язык, со множеством рычащих, урчащих и резко-визгливых звуков, при этом — Лена его неплохо понимала, даже могла говорить сама, пусть и с акцентом, коверкая слова.
Еще они все клыкастые. Одеты в меха и кожу, вооружены — даже единственная среди них девушка. В свете факелов не так-то много можно разглядеть. Уши у них еще какие-то слишком большие, уши-лопухи с заостренными кончиками.
Спаситель провел Елену по лестнице, длинному коридору, и отворил дверь в теплую комнату, освещенную десятком свеч. Отстранил пытавшегося войти Лениного мучителя.
— Это ловушка! — крикнул тот отчаянно. — Она на тебя нападет!
— В таком случае кому-то придется взять на себя командование вместо меня. Я в тебя верю брат, ты справишься!
И захлопнул дверь. Придвинул к девушке кресло:
— Садись, милая. Как тебя зовут?
— Елена…
— Элена? Элина… Элинэ. Счастье. Хорошо. Как ты здесь оказалась?
— Я не знаю! — Лена не стала садиться. Она была готова к любой пакости. Нелюди! Клыки не почудились!
— Я не знаю, почему я здесь! Я хочу домой! В чем вы меня подозреваете?!
— Не кричи. Где твой дом?
Елена охотно выпалила адрес. Клыкастый почесал за ухом и попросил назвать страну. Короля. Материк. Мир. Год. Пересказать в подробностях события дня до встречи с братом. Стоп, что такое «Оливье» и «троллейбус?»
— Во всем виновата старуха, — сказала Елена. — Эта старушенция просила милостыню на остановке возле дома. Там никогда не было попрошаек. Мне стало ее жалко, потому что Новый Год и все радостные, а она с такой несчастной физиономией сидела. Я ей сотню отдала и апельсин, а она сказала, что у нее нет дома. И у меня теперь тоже его не будет. И потом я оказалась… не дома.
Лене уже все стало понятным. Либо она сошла с ума и все происходящее, даже разбитая губа — очень яркие галлюцинации. Либо… Ну да, другой мир, парралельный, перпендикулярный, черт знает какой… Она вообще-то никогда не верила в мистику, даже в гадалок и экстрасенсов, хотя фэнтези в детстве любила.
— Метка на теле свежая? — спрашивает мужчина Лениных мучителей.
— Еще не смотрели, — отвечает главарь бандитов.
— Она не из продавшихся, — говорит клыкастый уверенно, поднимаясь с корточек. — Развяжите ей руки.
— Я что, слепой?! Или ты?! У нее темный дар!
— Я вижу. Но она не из продавшихся. История знает такие случаи. Не спорь, брат, я видел слишком много продавшихся, чтобы ошибаться.
— И кто она, по твоему?
— Это мы сейчас узнаем. Развяжите ей руки.
Все странно. Елена только что поняла, что эти существа общаются не на русском, не на английском, и даже не на чуточку знакомом ей испанском. Совсем другой язык, со множеством рычащих, урчащих и резко-визгливых звуков, при этом — Лена его неплохо понимала, даже могла говорить сама, пусть и с акцентом, коверкая слова.
Еще они все клыкастые. Одеты в меха и кожу, вооружены — даже единственная среди них девушка. В свете факелов не так-то много можно разглядеть. Уши у них еще какие-то слишком большие, уши-лопухи с заостренными кончиками.
Спаситель провел Елену по лестнице, длинному коридору, и отворил дверь в теплую комнату, освещенную десятком свеч. Отстранил пытавшегося войти Лениного мучителя.
— Это ловушка! — крикнул тот отчаянно. — Она на тебя нападет!
— В таком случае кому-то придется взять на себя командование вместо меня. Я в тебя верю брат, ты справишься!
И захлопнул дверь. Придвинул к девушке кресло:
— Садись, милая. Как тебя зовут?
— Елена…
— Элена? Элина… Элинэ. Счастье. Хорошо. Как ты здесь оказалась?
— Я не знаю! — Лена не стала садиться. Она была готова к любой пакости. Нелюди! Клыки не почудились!
— Я не знаю, почему я здесь! Я хочу домой! В чем вы меня подозреваете?!
— Не кричи. Где твой дом?
Елена охотно выпалила адрес. Клыкастый почесал за ухом и попросил назвать страну. Короля. Материк. Мир. Год. Пересказать в подробностях события дня до встречи с братом. Стоп, что такое «Оливье» и «троллейбус?»
— Во всем виновата старуха, — сказала Елена. — Эта старушенция просила милостыню на остановке возле дома. Там никогда не было попрошаек. Мне стало ее жалко, потому что Новый Год и все радостные, а она с такой несчастной физиономией сидела. Я ей сотню отдала и апельсин, а она сказала, что у нее нет дома. И у меня теперь тоже его не будет. И потом я оказалась… не дома.
Лене уже все стало понятным. Либо она сошла с ума и все происходящее, даже разбитая губа — очень яркие галлюцинации. Либо… Ну да, другой мир, парралельный, перпендикулярный, черт знает какой… Она вообще-то никогда не верила в мистику, даже в гадалок и экстрасенсов, хотя фэнтези в детстве любила.